Читать книгу "Хлеб великанов - Мэри Вестмакотт"

В последний вечер перед отъездом отец позвал сына на прогулку. Сначала они молча шагали по дорожкам, потом Вернон осмелился задать вопрос:

— Папа, ты рад, что идешь на войну?

— Очень рад.

— Там интересно?

— Не то чтобы интересно. Хотя — в некотором роде — да. Это возбуждает и к тому же позволяет уйти от некоторых вещей.

Вернон задумчиво спросил:

— А на войне совсем не бывает женщин?

Уолтер Дейр стрельнул в него глазами, и легкая улыбка тронула его губы. Бесхитростный мальчик неумышленно попадал иногда в самую точку.

— К счастью, да, — серьезно ответил отец.

— Как ты думаешь, ты убьешь много людей? — поинтересовался Вернон.

Отец ответил, что заранее сказать невозможно. Вернону очень хотелось, чтобы отец прославился.

— Я думаю, ты убьешь сто человек.

— Спасибо, старина.

— Но ведь иногда… — начал Вернон и остановился.

— Да? — поощрил его Дейр.

— Иногда… я думаю… ведь на войне некоторых убивают?

Уолтер понял эту сомнительную фразу.

— Бывает, — ответил он.

— Как ты думаешь, тебя убьют?

— Могут. Дело случая.

Вернон подумал, и до него смутно дошло чувство, скрытое в этой фразе.

— Но ты был бы не против, да, папа?

— Может быть, так было бы лучше всего, — сказал Дейр скорее не сыну, а себе.

— Я надеюсь, что тебя не убьют, — сказал Вернон.

— Спасибо.

Отец слегка улыбнулся. Пожелание Вернона звучало как вежливая светская фраза, но Уолтер не сделал той ошибки, что Майра, он не подумал, что ребенок бесчувственный.

Они дошли до руин аббатства. Солнце садилось. Отец и сын обошли вокруг, и Уолтер Дейр глубоко вздохнул, почувствовав укол боли. Возможно, ему уже больше не придется здесь стоять.

«Как же я запутался», — подумал он.

— Вернон!

— Да, папа?

— Если меня убьют, Эбботс-Пьюисентс будет принадлежать тебе, знаешь это?

— Да, папа.

Снова наступило молчание. Он так много хотел бы сказать — но он не привык говорить. Есть вещи, которые не выразишь словами. Как странно он чувствует себя рядом с этим маленьким человеком — своим сыном. Наверное, напрасно он не узнал его получше. Им было бы хорошо вместе. А сейчас он как будто стесняется мальчика, и тот стесняется его. И все-таки любопытным образом они находятся в гармонии друг с другом. Оба не любят говорить о подобных вещах.

— Как я люблю это древнее место, — сказал Уолтер Дейр. — Надеюсь, ты тоже будешь любить.

— Да, папа.

— Чудно думать о монахах, что жили здесь… как они ловили рыбу… Такие толстяки. Я всегда думаю, что они неплохо устроились. Уютно.

Они тянули время. Наконец Уолтер Дейр сказал:

— Что ж, пора домой. Уже поздно.

Они повернули к дому. Уолтер Дейр расправил плечи. Ему предстояло пройти процедуру прощания с Майрой, и она его страшила. Ничего, скоро все это будет позади. Прощание — штука болезненная, лучше спустить все на тормозах, — но Майра, конечно, так не считает.

Бедная Майра. Ей досталась скверная участь. Она — необычайно красивое создание, но он женился на ней ради Эбботс-Пьюисентс, а она вышла за него по любви. В этом был корень всех бед.

— Заботься о матери, Вернон, — вдруг сказал он. — Ты же знаешь, как она к тебе привязана.

Он все же надеялся, что не вернется. Так было бы лучше всего. У Вернона есть мать. И тут же он почувствовал себя предателем: будто он бросает мальчика…

4

— Уолтер, — закричала Майра, — ты не попрощался с Верноном!

Уолтер посмотрел на сына, стоявшего с широко раскрытыми глазами.

— Прощай, старина. Не скучай.

— Прощай, папа.

И все. Майра была шокирована. Да он не любит сына! Он его ни разу не поцеловал! Все Дейры — чудаки, такие ненадежные люди. Как они кивнули друг другу через комнату! Что один, что другой…

«Но Вернон вырастет не таким, как его отец», — сказала себе Майра.

Со стен на нее смотрели Дейры и язвительно усмехались.

Глава 7

1

Спустя два месяца после того, как отец отплыл в Южную Африку, Вернон пошел в школу. Таково было желание Уолтера Дейра, а в этот момент для Майры его воля была закон. Он был ее солдат, ее герой, все прочее было забыто. Она была невероятно счастлива. Она вязала носки для солдат, принимала бурное участие во всяких кампаниях, сочувственно разговаривала с другими женщинами, чьи мужья ушли воевать со злобными, неблагодарными бурами.

Она испытывала острые угрызения совести, расставаясь с Верноном. Ее дорогой сыночек должен уехать так далеко от нее. На какие только жертвы не приходится идти матерям! Но такова воля его отца.

Бедная крошка, как он будет тосковать по дому! Эта мысль терзала ее.

Но Вернон не тосковал. У него не было пылкой привязанности к матери. Всю жизнь ему было суждено нежно любить мать, только находясь вдали от нее. Он с облегчением сбежал из насыщенной эмоциями атмосферы родного дома.

Школьная жизнь пришлась ему по душе. Его отличали природная склонность к играм, уравновешенность и необычайное физическое мужество. После унылой монотонной жизни под присмотром мисс Робинс школа явилась праздничной новинкой. Как все Дейры, он умел ладить с людьми и легко заводил друзей.

Но детская скрытность, заставлявшая его отвечать «ничего» на большую часть вопросов, въелась в него. Она сопровождала его всю жизнь. Школьные друзья — это те, с кем он «что-то делал». Но мысли свои он держал при себе и делился ими только с одним человеком. Этот человек очень скоро вошел в его жизнь.

В первые же свои каникулы он встретился с Джозефиной.

2

Мать встретила Вернона бурными излияниями любви. Он уже почти забыл о таких вещах, но стойко их выдержал. Когда у Майры миновал первый приступ восторга, она сказала:

— А для тебя есть новость, дорогой. Как ты думаешь, кто у нас появился? Твоя кузина Джозефина, дочка тети Нины. Она теперь живет у нас. Правда, чудесно?

Вернон не был в этом уверен. Надо было обдумать. Чтобы выиграть время, он спросил:

— А почему она живет у нас?

— Потому что ее мама умерла. Это для нее ужасное горе, и мы должны к ней быть очень, очень добры, чтобы возместить ей утрату.

— Тетя Нина умерла?

— Да. Ты ее, конечно, не помнишь, дорогой.

Он не стал говорить, что отлично помнит. Зачем?