Читать книгу "Индиго - Денис Шулепов"

Возможно, есть и ещё примеры. Но бьюсь о заклад, что войны, именно ВОЙНЫ, среди земной фауны возможны лишь у насекомых. (Может, часть каких-то видов насекомых тоже была, как и люди, заселена на планету ради эксперимента?)

Пусть меня поправят, если я не прав (ха-ха, кто, интересно, меня поправит? Телеканал «Дискавери»?) — у меня складывается впечатление, что люди весьма и весьма похожи на насекомых. Видимо, коллективный разум человечеству не чужд. Или человечество и есть коллективный разум, подчинённый Кому-то? И этот Кто-то, эта матка, руководит нами, отдавая приказы на каком-то определённом энергетическом разумном уровне.

39

Утром в деревню пришла беда. Пришла под личиной всё того же исправника и не в одиночку, а в сопровождении отряда урядников в три раза большей численностью, чем явились в первый раз.

Исправник, не церемонясь, собрал всю деревню от мала до велика на главном кресте дорог. И, обведя люд надменным взором, объявил во всеуслышанье, что с завтрашнего дня половина земли, отданная под наделы крестьянам, именем императорского величества возвращается государству в лице губернатора и хозяев всех крепостных крестьян усадьбы.

Волна справедливого возмущения была подавлена одной фразой:

— Каждый воспротивившийся государеву указу будет немедленно выслан в Сибирь на каторгу! Каждый и каждая! — прокричал, перекрывая крестьянский гул, исправник. — А кто не захочет в Сибирь, будет расстрелян, как мятежник! — Мягко говоря, исправник лукавил на счёт расстрела, но должное действие угроза возымела, а это главное.

В толпе заревел ребёнок. Его плач был тут же подхвачен остальной детворой. Заголосили бабы. Мужики и парни постарше стояли мрачнее грозовых туч.

— Что ж ты творишь с нами? — спросил Лаврентий.

— А ты, между прочим, первым идёшь в списке каторжников! Так что помалкивай! — осадил исправник и добавил уже не так громко, но достаточно, чтобы Лаврентий услышал:

— С тобой будет отдельный разговор.

Лаврентий отступил… но снова вышел вперед.

— Что с кузнецом нашим?

— Под арестом кузнец. Судить будем.

— За что же это?! — надрывно вскликнула стоявшая рядом Валюша и уткнулась, рыдая, в грудь матери. Валя прекрасно знала ответ на свой вопрос, но обращён он был не к исправнику, а к Богу, решившему за что-то наказать её.

«Неужели всё из-за барской блудливости? Неужто невинность моя столь дорого обойдётся Кузьме, отцу и деревне?» — вопрошала она себя, не утешаясь и заламывая руки к небу. — «Видать, опоздала я идти к барину…»

— За что судить? — задал вопрос Лаврентий, изо всех сил стараясь не обращать внимания на стенания дочери, жены и остальных баб.

— Он уже признался, что хотел убить молодого барина, Ивана Демьяныча, из ревности к дочери твоей, — снизошёл до ответа исправник, чувствуя себя защищённым в окружении вооруженных урядников.

— Ревности? Да он знать не знает, что такое ревность! — сказал Лаврентий.

— Ну да! То-то он с ножом на барина своего пошёл, едва завидев, как Иван Демьяныч дочь твою чрез кладбище провожает…

— Неправда!!! — закричала Валя.

— А ты не защищай женишка своего, подстрекательница! — прикрикнул исправник.

— На дочь мою не тяни!

— Ладно, не буду, — мирно согласился довольный стечением дел исправник. И сказал в народ:

— Завтра приедет из города чиновник удельного ведомства. Будем землю делить по закону!

— Кровопийцы! — кто-то выкрикнул из толпы.

Но исправник на сотрясания воздуха не внимал. Он отдал команду урядникам, и отряд поскакал прочь, поднимая столб пыли.

40

Валентин пребывал в довольно странном настроении. Казалось бы, Сам Бог помогает ему в вендетте… Но это то Валентина и смущало — всё слишком шло по писанному, не нужно было прилагать фантазию и закручивать интригу.

Чересчур банально.

Валентин с Дмитровки не поехал домой, а проехал до Тульской. Он знал, что там есть монастырь, значит, должна быть и церковная лавка. Валентин захотел приобрести икону Божией Матери и дома перед Ней на коленях

учиться

молиться. Пусть не настоящими молитвами, а отсебяшными, но зато от всей души и от всего сердца. Важен же не сам факт знания церковных молитв и псалмов, важна — искренность! И Валентин искренне хотел просить Матерь Божию, чтоб Та попросила Сына Своего быть не таким ярым и нетерпеливым мстителем.

Валентин купил икону.

Дома он поставил её на стол, сел перед ней и долго-долго смотрел. Смотрел, не решаясь молвить слово. Дева Мария с Младенцем на руках завораживала осознанием того, как давно случилось Чудо. Спустя столько веков и поколений не померкли Они в памяти людской, напротив — вера в Них только крепнет после атеистского коммунистического периода.

И это прекрасно! Прекрасно ещё и потому, что Великая Вера вернулась в душу Валентина. Он не мог найти причину связи с сопровождающей его во снах

и обмороках

крестьянкой, но предчувствовал, что именно из-за неё потерял веру в Бога, в равновесие сил Добра и Зла. Но, слава Господу, со встречи с собакой Валентин уверовал…

«Уверовал или просто поверил?» — спросил себя Валентин. Он ощущал разницу слов, но не знал, в чем она заключается. От глобальных мыслей голова начинала пухнуть.

«Вот ведь каков Бог, он сделал так, чтобы все из Списка попали в один жизненный промежуток (и именно в этой реальности, если верить открывшейся мне теории!). И ещё о чём хочу молить, так чтобы Третьим Из Списка не был ребёнок!» — подумал Валентин и сосредоточился на молитве.

В таких молитвах и раздумьях и закончился кажущийся долгим дождливый день. Валентина сморил Морфей, не удосужившись наполнить сны видениями. Лишь ближе к утру Фантаз пристыдил брата, и Морфей явил яркий до рези сон. Валентину снился он сам, сидящий за столом в рабочей бытовке на ненавистной стройке и раскладывающий пасьянс (который в реальности понятия не имел, как раскладывать). Он вытянул из колоды карту. Валет пик, но не обычный, а

необычный

с лицом Валентина. Валентин присмотрелся… и ужаснулся: если с верхней половины карты на него вылупился удивленными зенками валет-Валентин (что можно как-то принять), то с нижней половины той, что верх тормашками, повернув голову, впялила в Валентина свои очи дама пик . Потом дама пик открыла рот и зачавкала.

Валентин проснулся, как от пинка по голове. Секунду-другую соображал, где находится, и только потом мозг зафиксировал источник чавкающего звука. Золотые «чёрт-бы-их-побрал» рыбки! Валентин встал с кресла, в котором проспал ночь, из-за чего болела вся фигура, проковылял, покряхтывая, в туалет, потом достал с полки запыленный сонник и раскрыл на букве «К». Карты, пики — обозначают обман.