Читать книгу "Бывших любовниц не бывает - Марина Серова"

Они вернулись в гостиницу и проторчали там до самого вечера, а я, разумеется, караулила их неподалеку от входа в своей «девятке». В районе шести часов Лев Эдуардович (на этот раз – один) сделал еще одну попытку побеседовать со Светланой. Он прикатил к кафе и решительной походкой вошел внутрь. Неужели мне опять не удастся подслушать, о чем они будут беседовать? То есть говорить-то они, разумеется, будут о продаже кафе, это и козе понятно, но вот в каком ключе пойдет их милый разговор? Начнет ли хозяин гостиницы уговаривать вдову или решится на прямые угрозы? Как же мне приблизиться к кабинету Светланы? И стоит ли вообще рисковать и соваться сейчас в кафе?

Я выбралась из машины и двинулась вдоль стены здания, проходя – насколько я могла судить – под окнами служебных помещений. Где-то здесь должно быть окно с голубыми жалюзи – это и есть кабинет нового директора, точнее, директрисы. Но никаких звуков ниоткуда не доносилось. То ли все окна были плотно закрыты, то ли Светлана отсутствовала на своем рабочем месте. Послонявшись какое-то время туда-сюда и так и не получив никакого результата, я вернулась к своей машине. И, надо сказать, очень вовремя, потому что черный «мерс» уже отъезжал от здания кафе. Мне ничего не оставалось, как прыгнуть в свою «девяточку» и рвануть за ним в погоню.

Несколько кварталов я прочно сидела на хвосте у моего нового друга, но Лев Эдуардович был, очевидно, хорошим водителем, да что там хорошим, просто асом! Вскоре он аккуратно оторвался от меня, как-то незаметно пропал из виду, его тачка растворилась в потоке других машин, и мне пришлось притормозить на обочине.

Я открыла дверцу и достала из сумки пачку сигарет. Надо было собраться с мыслями и определиться, что мне делать дальше. Возвращаться к гостинице сейчас не было никакого смысла, рабочий день окончен, вряд ли Лев Эдуардович отправится туда. Хотя… Конечно, все возможно, может, и вернется, только что это даст мне? Зайти в кабинет к его директору я все равно не смогу… А если сообщить следователю Ложкину о том, что у нас в деле появился новый подозреваемый? Пусть со своей стороны предпримет какие-то действия, а то мало ли… Вдруг они решат грохнуть еще и Светлану? И тогда она из подозреваемой превратится в жертву…

Я глубоко и с удовольствием затянулась. Нет, еще одной жертвы в этом деле мне не надо! А этот хозяин гостиницы со своим директором – жутко подозрительные типы, им (во всяком случае, Льву Эдуардовичу) очень выгодна смерть Говорова, тут и к гадалке не ходи. Не хотел Никита продавать свое кафе, упирался, а кто знает, как поведет себя его вдова? Может, она будет более сговорчивой, в отличие от своего супруга? Вполне вероятно. Продаст кафе (по крайней мере, то, на которое положил глаз Лев Эдуардович) и заживет на эти денежки припеваючи. У нее ведь еще одно есть… А может, она оба продаст? Зачем, в самом деле, ей такая головная боль? В бизнесе она не шарит, как сказала Лариса, а деньги можно положить под проценты в банк или вложить во что-нибудь. А если Света и заартачится, откажется продавать, с ней можно поговорить в таком тоне, чтобы она быстренько все поняла. Как-никак женщина существо слабое! Намекнуть, что муж ее погиб не просто так… Тогда она точно испугается и продаст кафе. А если не продаст… Нет, все-таки лучше подстраховаться! Я достала мобильник.

Старший лейтенант Ложкин был жутко недоволен тем, что его рабочий день может продлиться еще на какое-то время. Он что-то загундел насчет своей нечеловеческой усталости, страшной загруженности и пустого желудка, но я быстренько перебила его:

– Вадим! Твой пустой желудок я беру на себя! А посидеть в кафе и выслушать меня буквально пять минут – согласись, не слишком уж тяжелый труд. Поверь: дело того сто́ит!

– Только не в кафе вдовы, – капризным тоном выдал Ложкин, – туда ехать далековато, а мне время дорого. Здесь рядом есть забегаловка…

– Лады. Через десять минут я у тебя…

Десять не десять, а через пятнадцать минут я подрулила к крыльцу районного отделения полиции. Ложкин ожидал меня на ступенях. Он спустился к моей машине, уселся на пассажирское сиденье и вновь принялся ворчать по поводу жуткой загруженности и усталости. Не обращая внимания на его нытье, я повезла нерадивого следака к ближайшей «Пирожковой».

– Так что ты хотела мне сообщить такое уж важное? – спросил старший лейтенант, едва его полицейская задница опустилась на желтое дерматиновое сиденье стула.

На подносе перед нами возвышалась гора пирожков и бутербродов, в чашках дымился горячий кофе, издавая, впрочем, не особо изысканный аромат.

– У нас появился новый подозреваемый, – выдала я Ложкину в лоб, отодвинув свою чашку.

Напиток не внушал мне доверия, так что я решила не рисковать здоровьем.

– Да ну-у-у? – Вадим вонзил зубы в первый пирожок.

– Ну да, – подтвердила я.

Ложкин усмехнулся, посмотрел на меня снисходительно, прожевал угощение и спросил:

– Давай колись, кто же это?

– Хозяин гостиницы, расположенной в том же здании, что и кафе Никиты Говорова.

– Ну, ты даешь! А ему-то зачем убивать парня?

– Он хотел купить кафе у Никиты, а тот отказался продавать.

– И что с того?

– Очень хотел купить, понимаешь, очень! Не раз предлагал…

– Из-за этого не убивают, – отрезал Ложкин и набил рот очередным пирожком.

– Еще как убивают! Бухгалтерша Никиты говорила мне…

– О-о, ты, я смотрю, все копаешь это дело?.. Нет, ты, конечно, молодец…

– Вадим, подожди, речь не обо мне. Дело серьезное: Лев Эдуардович – хозяин гостиницы – сейчас взялся за Светлану, он сегодня ездил к ней два раза.

Я рассказала Ложкину обо всем, что произошло сегодня. Тот слушал меня с какой-то кривой ухмылкой, со снисходительностью во взгляде, при этом не забывая уминать пирожок за пирожком.

– Я же говорил: хорошего наставника тебе не хватает, – наконец выдал он авторитетное заключение. – Вот если бы ты какое-то время поработала у нас…

– Я работала.

– А что же опыта не чувствуется, а? Рано, значит, из органов ушла, надо тебе еще было практики-то поднабраться.

– Не с моим характером…

– С кем поцапалась-то?

– К нашему делу это не имеет отношения, – сдерживая раздражение, отрезала я.

– Вот-вот: чувствуется твой неуживчивый характер, да! А насчет хозяина гостиницы… Хорошо, мы его, конечно, проверим, но не думаю, что он замешан в это дело.

– Да у тебя никто и не замешан! Придумал каких-то хулиганов…

– Я придумал?! – искренне возмутился Ложкин.

– Мать Говорова… – начала я, но оппонент меня перебил:

– Вот! Я скорее поверю, что это мать сожгла своего сына.

Я чуть со стула не свалилась при этих словах. Что я слышу?! Мать убила своего сына, сожгла его живьем?! Зачем?!

Очевидно, этот вопрос читался на моем окаменевшем от изумления лице, потому что Ложкин снисходительно похлопал меня по плечу: