Читать книгу "Почему поют русалки - К. С. Харрис"

Куэйл гневно смотрел на него, но хранил молчание.

Яркое солнце обратило в золото мириады плясавших в воздухе пылинок, над площадью плыл запах выхоленных лошадей и навоза.

— Где вы все-таки были в ночь на воскресенье?

— Дома. В постели со своей женой. — Куэйл наклонился ближе к собеседнику, глаза его казались синими льдинками. — А в чьей постели были вы, милорд? Не расскажете?

Улыбнувшись, Себастьян ответил:

— Тоже в постели. Но не с женой.

Он повернулся, намереваясь уходить, но капитан остановил его. Голос его зазвучал громче.

— Вы промахнулись с вашими догадками относительно меня. Слышите, Девлин? Промахнулись. Я ничего общего не имел ни с Кармайклом, ни со Стентоном.

— В самом деле? — Себастьян взял в руку уздечку гнедого и прикоснулся ею к груди капитана. — В таком случае почему вы лжете?

Стоя в тени колоннады палладианского здания рынка, Себастьян видел, как Куэйл, быстро оглянувшись, поспешил исчезнуть в одной из дверей, ведущих во внутренние помещения.

— Проследи за ним, — велел он Тому. — Я хочу знать, куда он ходит и с кем видится.

Том надвинул пониже на глаза шапку и ухмыльнулся:

— Будет сделано, хозяин.

ГЛАВА 17

Чарльз, лорд Джарвис, взял кончиками пальцев понюшку табаку, поднес к носу и с наслаждением чихнул.

Это был высокий мужчина, обладавший крупным дородным телом, исправным аппетитом и властью такого масштаба, что подобной ей ни у кого в Англии больше не было.

Хотя он и претендовал на кровное родство с королем, своим могуществом Джарвис был обязан не столько случайности рождения, сколько блеску несравненного ума, тонкой способности манипулировать людьми и безоглядной преданности королю и отечеству, которую никто не подвергал сомнению. Если бы не лояльность Джарвиса, ганноверцы уже давно потеряли бы свое непрочное место на троне, что прекрасно понимали как регент, так и старый король. Во всяком случае, король понимал это в те промежутки времени, когда обретал прежнюю ясность рассудка, что бывало не часто.

Джарвис держал свои кабинеты и во дворце Сент-Джеймс, и в Карлтон-хаусе, хотя в последнем со дня объявления регентства несколько месяцев назад проводил значительно больше времени. Свой собственный дом на Беркли-сквер он старался навещать как можно реже, ибо тот так и кишел представительницами женского пола, к которому Джарвис питал мало симпатии и еще меньше нежности. Его мать — злобная, алчная фурия, жена — идиотка, а единственное дитя, дочь Геро… Джарвис почувствовал, как поднимается в груди жгучее волнение, и поспешил встать и налить себе бренди, чтобы успокоиться. В свои двадцать пять лет его дочка была строптивой упрямицей, вечно погруженной в дела тошнотворной благотворительности и, похоже, даже не помышляющей о том, что пора уже выйти замуж.

Когда-то у Джарвиса был сын, слабовольный чувствительный мальчик по имени Дэвид, но он погиб, и теперь дочь осталась его единственным чадом. Если бы Геро соизволила сочетаться браком с каким-нибудь достойным человеком и родить сына, Джарвис, безусловно, стал бы отчаянно гордиться дочкой, не считая, конечно, этих ее радикальных вывертов. Но при нынешнем положении дел она была для него словно бельмо в глазу.

Он поднес к губам бокал и сделал глоток. Девка, которую он приказал сегодня доставить сюда для беседы, принадлежала к давно известному сорту. Смазливая дрянь, всегда готовая раздвинуть ноги, привыкла пользоваться своей красотой, искушая и прельщая мужчин. Неважно, работала она на французов по убеждению или из голой корысти, она расскажет все, что ему нужно знать. Или он раздавит ее. Ее и Девлина, если понадобится.

Осторожный стук в дверь заставил Джарвиса оглянуться и увидеть, как Кэт Болейн, высоко подняв голову и храня ту царственную осанку, которой безуспешно пытаются подражать принцесса Каролина и его собственная дебелая дочка, входит в кабинет. Она делала вид, что ничуть не боится, но Джарвис прекрасно знал, что это не так. Тут бы только дурак ничего не боялся, а эта маленькая актриска далеко не дура.

Надо признать, она красива, хоть и совсем не в его вкусе. Его привлекали женщины хрупкие, с мягкими льняными волосами, а эта Болейн была высокой и темноволосой. Не сводя с него разгневанного взгляда ярко-синих глаз, она произнесла:

— Вы хотели меня видеть, как мне передали.

— Великолепная игра, — сказал он, и ее брови взметнулись в удивлении и вопросе. — Но ненужная. Нам обоим известно, почему вы здесь, и, надеюсь, вы не станете тратить ни мое, ни ваше время на заявления о невиновности.

— Это трудно, когда не знаешь, в чем тебя обвиняют.

Она явно сохраняла контроль над собой.

Джарвис сделал еще глоток. Не стал ни предлагать ей вина, ни приглашать сесть.

— Нам известно о вашем сотрудничестве с французской стороной. И, надо признаться, известно уже давно.

— В самом деле? Если вы считаете, что забросили удочку, должна вас разочаровать, рыбка не клюнула. — Она повернулась к двери, собираясь уходить, — Я могу идти?

Он подошел к креслу возле пустого камина, опустился в него и, усевшись поудобнее и вытянув перед собой моги, сказал:

— Нет.

Она на мгновение замерла, затем медленно обернулась и снова посмотрела ему прямо в глаза.

— Прошлой зимой нами был получен некий доклад, поданный в наше учреждение двумя агентами. Копия этого доклада перед вами, на столе. — Кивком Джарвис у казал на черную папку, лежавшую на столике, расположенном сбоку от большого рабочего стола. — Можете ознакомиться. Не сомневаюсь, что это чтение доставит вам нешуточное удовольствие.

Кэт недрогнувшей рукой взяла папку и стала быстро просматривать ее, наскоро листая бумаги. Один-два раза она перечитала написанное, едва успев подавить изумленное восклицание. Закончив чтение, положила бумаги на прежнее место и взглянула на Джарвиса.

«Какие огромные, однако, эти знаменитые синие глаза на бледном лице».

— Я отрицаю все, что здесь написано.

— Это не имеет значения. Я велел пригласить вас сюда не для того, чтобы обсуждать содержание этой интереснейшей записки.

— Для чего же в таком случае?

Джарвис скрестил руки на груди и переменил позу.

— Как вы, несомненно, догадываетесь, деятельность мосье Пьерпонта в пользу Парижа нам известна так же хорошо. Мы не тревожили его, поскольку это было не в наших интересах. Но в феврале его поспешный отъезд разрушил сложившуюся благоприятную ситуацию. Агенты докладывают нам, что Наполеон заслал в Лондон нового осведомителя, и теперь нас интересует имя этого человека. Мы намерены узнать его от вас.

Кэт хотела было заговорить, но он поднял ладонь, останавливая ее.

— Несущественно, знаете вы его имя или не знаете. Ибо если не знаете, уверен, что имеете возможность узнать. Вам придется сделать это быстро. К ближайшей пятнице.