Читать книгу "Мера любви - Жюльетта Бенцони"

– Вы сказали – Дворянчик? – спросил он через минуту. – О ком идет речь? Он ведь не из Коммерси?

– Да, монсеньор. Роберт де Сарбрюк, чтобы быть точнее.

– Это невозможно! Он ведь находится в Баре у меня под стражей за бесконечные мятежи и злодеяния, которые причинил моим жителям в Лотарингии.

– Он больше не в плену. Сир, поверьте мне, не так давно я с ним столкнулась при обстоятельствах, которые не смогу забыть. Он убежал, сир, или его отпустили.

– Это невозможно. Королева Изабелла, моя добродетельная супруга, не допустила бы такой оплошности. К тому же его сын был у нас в заложниках и…

– С ним не было детей, и я бы удивилась, если бы он обременял себя детьми, так же, впрочем, как и угрызениями совести. Я держу пари, что он убежал, не заботясь о ребенке, цинично рассчитывая на известную доброту вашего величества, чтобы не пожалеть о своем побеге. И наконец последнее. Он руководил осадой Шатовиллена, откуда я держу свой путь. Там он полностью показал свою сущность: бродяга, головорез и бандит. У меня есть все основания полагать, что он сейчас в Дижоне, готовится к убийству его величества, которое, как он считает, поможет освободить его сына.

Вдруг жалобно заскулила собака. Катрин и Рене одновременно повернулись к камину. Животное уткнулось мордой в пол, его светлая шерсть была запачкана красным вином, из пасти текла слюна, глаза закатились, лапы судорожно сжимались. Король с криком бросился к собаке и осторожно дотронулся до остывающего тела.

– Раво! Мой пес! Мой верный Раво! Что с тобой?

– Видимо, он лизнул это проклятое вино, сир, – прошептала Катрин. – Это лишь подтверждает мои догадки, он отравлен…

– Боже мой! Молока! Пусть мне принесут молока! Катрин, скорее скажите, чтобы мне сейчас же принесли молока!

Катрин в ответ лишь покачала головой.

– Это бесполезно, сир! Вы видите… все уже кончено!

Жалобно взвизгнув и дернувшись в последний раз, собака замерла в руках хозяина. Она была мертва.

Катрин вздрогнула, спина ее покрылась холодным потом. Если бы провидение не помогло ей узнать мнимого слугу, сейчас бы на тюремном полу лежало три трупа: двух ее друзей и ее самой. Дворянчик и его сподручные, видимо, очень спешили и потому использовали такой сильный яд. Какой злодейский план! Если бы он удался, то несчастный Руссе, даже если бы умер сам, все равно оказался бы виновником смерти короля.

А поскольку все знали, что он всей душой был предан своему господину, вся ответственность за эту смерть легла бы на герцога Бургундского. Вспыхнула бы война между Францией и Бургундией, и никакой договор не смог бы их примирить.

Глаза Катрин увлажнились, она безмолвно посмотрела на молодого короля. Не вставая с колен, держа на руках умершего пса и уткнувшись в его шею, он громко рыдал, как безутешный ребенок. Время от времени он шептал имя собаки, как будто надеялся, вопреки реальности, что голос хозяина пробудит ее от вечного сна. Катрин хотела помочь ему, утешить, но не смела даже положить руку на эти внезапно ссутулившиеся плечи.

Вернулся Жак де Руссе. Он обвел комнату взглядом, увидел безутешного короля, мертвую собаку и Катрин, молча стоящую у камина. Когда взгляды их встретились, Катрин заметила, как сильно Руссе побледнел. Скорее всего он представил то, что должно было произойти.

– О! – только и мог он произнести. И через какое-то время: – Вы оказались правы…

– Вы нашли того мужчину?

Он, нахмурившись, покачал головой.

– Он как будто провалился сквозь землю или растворился в вечернем тумане. Видимо, он ушел через окно, никто не видел, чтобы он возвратился на кухню.

– Он мог уйти через скотный двор. Вы выяснили, кто он?

– Нет. Повар сказал, что он работал лишь три дня, заменяя отсутствующего повара, некоего Вержю, который порезался, разделывая гуся…

– Этот Вержю наверняка приходится кузеном Жако – этого развратника и доносчика.

– Да, скорее всего.

– Ну что же, друг мой, я думаю, вы знаете, что вам надо делать. Перевернуть вверх дном таверну этого мошенника, который уже давно насмехается над законом…

– И который оказывает ему иногда ценные услуги. Не сердитесь, – поспешно добавил Руссе, – я уже отправил туда сержанта и десять лучников, чтобы обыскать дом и задержать подозрительных лиц. Но я сомневаюсь, чтобы они что-нибудь нашли…

– Я тоже, – резко ответила Катрин. – Жако-Моряк слишком хитер. Кузен сам себя поранил, а поскольку он не отвечает за того, кто его заменяет, эти бандиты будут вопить о своей невиновности. При обыске у Жако не найдешь никого, кроме пьяниц, игроков и девочек. Те, кого он действительно укрывает, редко появляются в его кабаке.

Разочарованная, она умолкла. Руссе был уже не тот. Раньше он сам обыскал бы таверну, арестовал двух-трех подозрительных, а палач бы уж заставил их говорить. В Дижоне царило полное безразличие к самым важным делам, и главным девизом его жителей стало: «Как бы чего не вышло». Однако, если бы что-то случилось с важным пленником, Руссе скорее всего заплатил бы за это ценой собственной жизни. Может быть, он просто не хотел больше жить в такой скуке?

Не возвращаясь больше к этой теме, Катрин опустилась перед Рене на колени. Если бы не редкие всхлипы, можно было бы подумать, что он тоже умер.

– Сир, – тихо обратилась она, – не плачьте, не надо так огорчаться…

Он поднял заплаканное лицо, во взгляде его была такая мука, что она почувствовала, как сердце ее готово разорваться от жалости.

– Вам меня не понять! Это мой друг. Я его вырастил. Он всегда был рядом со мной. Когда я попал в плен в битве при Бюльневиле, мне разрешили взять его с собой… потому что он помог мне выжить. Как я теперь буду жить без него?

– Вам недолго осталось жить в плену. Я не знаю, что вам написала королева, ваша мать, но я могу сказать, что во Франции предпринимаются усилия для вашего освобождения.

– Об этом как раз и пишет моя матушка, – вздохнул он. – Идет сбор золота, политики пытаются убавить аппетиты Филиппа, но, как пишет матушка, даже ценой собственной жизни я не должен уступать герцогство де Бар.

– Теперь вы и на это согласны?

– Нет, конечно нет! Хотя я бы согласился отдать все земли, чтобы оживить Раво…

Катрин была расстроена, чувствуя себя невольной виновницей смерти собаки, так как, не урони она кубок с вином на пол, Раво был бы жив. Внезапно ей в голову пришла мысль, она сдернула с головы шапочку и освободила свои роскошные волосы. Они упали ей на плечи золотым дождем, придавая ей неотразимую красоту и обаяние.

– Монсеньор, – прошептала она, – вы потеряли одного друга, но нашли вместо преданной служанки другого верного друга, друга, который сделает все, чтобы смягчить боль утраты!

Он взглянул на нее, глаза его расширились, словно стены тюрьмы вдруг рухнули и камеру залил поток солнечного света.