Читать книгу "Ожившие фантазии - Энн Вулф"

— Что за агентство? — поинтересовался Лонберг.

Я коротко рассказала ему о нашем визите в «Гиену».

— Вроде бы они не занимаются ничем противозаконным, — закончила я свой рассказ, — однако многие их розыгрыши далеко не безобидны.

— Любопытная информация, — кивнул Лонберг. — Надо бы ими заняться. Я обязательно пошлю кого-нибудь из своих ребят в «Гиену» — пусть разузнают, что там у них творится. Но сейчас речь не о них… Да, еще одно… Вы, кажется, что-то говорили о любовнице бывшего мужа, которая могла бы вам навредить?

— Лилиан Стакер? О, даже не думайте ее подозревать. Она могла бы припугнуть меня, это возможно, но уж точно не стала бы устраивать в городе кровавую резню.

— Ну хорошо, оставим пока эту даму, — кивнул Лонберг. — Едва ли это женщина. Я подозреваю, дело попахивает серийным убийцей.

— Паршиво, если так, — немного помолчав, ответила я. — Не знаю, имеют ли преступления отношение к моей книге, но я описала восемь брэмвилльских легенд.

— А сколько их всего?

— Трудно сказать. Я выбирала самые яркие.

Мы с Лонбергом посмотрели друг на друга. На этот раз наши мысли текли в одном направлении. Восемь легенд — и уже два убийства. Мысль о том, что этот кошмар будет иметь продолжение, испугала меня куда сильнее, чем анонимные послания и странные встречи с героями «Городских легенд».

— Сможете коротко пересказать мне вашу книгу? — спросил меня Лонберг.

Я кивнула.

— Правда я не мастер рассказывать, но попробую. Начнем с тех историй, которые я вам принесла.

— Постойте-ка, — перебил меня Лонберг. — Это они открывали вашу книгу?

— Нет, — покачала я головой. — Они были вырваны из разных частей. Поначалу я думала, что смогу рассказать эти истории в хронологическом порядке, но потом поняла, что мне едва ли это удастся: никто конечно же не помнит, в каком веке, я не говорю уже о годе, в Брэмвилле объявились Сахарный человек или Женщина с полотна. Так что мне пришлось выстроить свою композицию по другому принципу. Я разделила легенды на «уличные», «домашние» и «семейные». Поэтому история о Сахарном человеке вошла в первую часть книги, то есть в «уличные легенды». Что же касается «Девочки-енота» — это «домашняя» легенда, она из второй части.

— Да тут черт ногу сломит, — пробормотал Лонберг. — Если бы убийца хотел воспроизводить вашу книгу, то он, наверное, придерживался бы вашей композиции?

— Не знаю, — честно призналась я. — Вы не хуже меня понимаете, что психически нездоровый человек, способный на такое, может руководствоваться своей особой логикой.

— Согласен, вы правы, — кивнул Лонберг, и мне было приятно услышать от этого скупого на похвалы мужчины, что я хотя бы в чем-то права.

Впрочем, обстоятельства, которые нас сблизили, не очень-то располагали к приятной беседе, поэтому я не стала отвлекать детектива Лонберга всякими глупостями и начала вкратце рассказывать ему о легендах.

Городские легенды Брэмвилля не очень-то отличались от легенд других небольших городов. В них присутствовало все, что полагалось жанру: люди, сошедшие с ума из-за того, что в детстве их кто-то обидел; призраки умерших, мстящие живым за то, что те нарушили их волю; спятившие гениальные ученые, которых лишали жизни их же творения… Если задуматься, то полет человеческой фантазии не так уж и велик, а потому набор сюжетов для страшных историй или для историй романтических крайне ограничен.

История с Сахарным человеком, который «прославился» тем, что пел свою жуткую считалочку в темных подворотнях Брэмвилля, а потом ловил тех, кто, по его мнению, мог причинить вред его сахарному домику, тоже не отличалась особой оригинальностью.

Сахарного человека, естественно, звали так не всегда. Когда-то он был обыкновенным мальчишкой по имени Билл. Правда у мальчишки Билла была очень необычная мечта, эдакий заскок, вроде розового «кадиллака» у мамы Элвиса Пресли: он мечтал построить сахарный домик. Эту свою идею Билл действительно воплотил в жизнь, когда стал юношей. Домик, конечно, получился небольшой, а над странным юношей все смеялись.

Какие-то шутники решили облить домик сиропом, но, увы, такое количество сиропа обошлось бы им в кругленькую сумму, а потому весельчаки ограничились обыкновенной подкрашенной водой. Вода была теплой, и домик растаял. Думаю, все и так догадались, что от глубочайшего разочарования в людях Билл окончательно спятил и возненавидел тех, кто растопил его сахарную мечту.

С тех самых пор Билл, которого прозвали Сахарным человеком, бродит по Брэмвиллю со своей считалочкой на устах и тех, в ком подозревает шутников, поит до потери сознания сахарным сиропом.

У кого-то эта легенда может вызвать лишь насмешку, но наш Брэмвилль из тех городков, которым трудно чем-то похвастаться, поэтому фантазия брэмвилльцев и населила его сахарными людьми и девочками-енотами.

Кстати, о Девочке-еноте. Эта легенда не так известна в наших краях, как история о Сахарном человеке. Ее мне поведала женщина, несколько лет прослужившая в доме, откуда, по ее же словам, когда-то вышла на свет божий Девочка-енот.

Некто Уилл Спайлер, «безумный профессор», решил провести эксперимент над собственной дочерью. Женщина, пересказавшая мне эту легенду, не очень хорошо разбиралась в науке о генах, а потому не смогла рассказать в подробностях, как именно Уилл Спайлер «вживил» своей дочери «енотовый ген».

Так или иначе, его ожидания не оправдались, потому что девочка выросла вполне обычным подростком, не имевшим с енотом ничего общего. В том, что эксперимент не удался, Уилл обвинил свою жену.

И, надо сказать, оказался не так уж и неправ в своих подозрениях: жена, прознав о тех ужасах, которые муж собирается сотворить с ее чадом, подменила своего ребенка ребенком кормилицы — воистину гуманный поступок! — и тем самым спасла свою дочь.

Замечу, что дочка кормилицы тоже в енота не превратилась — бедняжка вскоре захворала и умерла.

Уилл Спайлер так разгневался на жену, что запер ее в одну из клеток, стоявших у него в лаборатории. И когда дочь, пребывавшая в полной уверенности, что мать на время переехала к больной бабушке, спустилась в лабораторию, то услышала страшную правду о своем отце. Бедная девочка сошла с ума и не только лишила жизни своего отца, но решила убивать всех мужчин, имевших хоть какое-то отношение к науке.

Когда я услышала эту легенду, мне пришло в голову, что нет ничего удивительного в том, что ни к одному из научных открытий наш Брэмвилль не имеет отношения. И надо сказать, у города есть хорошее оправдание: откуда тут взяться гениям, когда их всех истребила Девочка-енот?..

Я не сомневалась в том, что Лонберг поднимет на смех все эти истории вместе и каждую в отдельности. Так и вышло, хотя больше всего досталось мне.

— Объясните-ка мне, мисс Олдридж, — с трудом сдерживая смех, поинтересовался он, — почему вы так бежали от этой Девочки-енота? Вам-то уж точно не грозит слава гениального профессора. Человеку, который не только выслушал, но и пересказал весь этот бред, надо поставить памятник только за терпение.