Читать книгу "Жизнь после жизни - Кейт Аткинсон"

— Коврижку? — предложила мать Кларенса и раздала им тонкие ломтики имбирного пряника, на вид такого же сырого, как ее хибара. — На деток смотреть — душа радуется, — продолжила миссис Доддс, уставившись на Тедди, как на диковинного зверька.

Тедди рос покладистым ребенком: он с охотой соглашался и на парное молоко, и на сырое тесто. Памела, достав носовой платок, вытерла ему молочные усы. Урсула заподозрила, что миссис Доддс на самом-то деле совсем не рада видеть детей и, более того, что отношение к детям у нее такое же, как у миссис Гловер. Но Тедди, конечно, был исключением. К нему все хорошо относились. Даже Морис. Временами.

Заметив у Бриджет новый перстень, миссис Доддс потянула на себя ее палец, как отросток куриной кости-вилочки.

— Рубины с бриллиантами, — определила она. — Цены немалой.

— Да это осколочки, — возразила Бриджет. — Обыкновенная безделушка.

Девочки помогли Бриджет убрать со стола, оставив Тедди на попечение миссис Доддс. В судомойне при кухне была большая каменная раковина с насосом вместо крана. Бриджет сказала, что «в графстве Килкенни», где она выросла, воду приходилось носить из колодца. Букет она красиво разместила в старой жестянке из-под апельсинового джема и оставила на деревянной сушильной доске. Когда они вытерли столовые приборы тонким ветхим полотенцем (естественно, влажным), Кларенс предложил им прогуляться по усадьбе и заглянуть в обнесенный стеной сад.

— Нечего тебе туда ходить, сынок, — сказала ему миссис Доддс. — Только расстраиваться.

В стене была старая деревянная дверь. Она подалась не сразу; когда Кларенс навалился на нее плечом, Бриджет даже вскрикнула. Урсула ожидала увидеть чудо: сверкающие фонтаны, террасы, статуи, дорожки, увитые зеленью беседки, бесчисленные цветники, но перед ней открылся запущенный луг, где буйствовали колючие кусты ежевики и чертополох.

— Ага, прямо джунгли, — подтвердил Кларенс. — А раньше был сад и огород; в «Холле» до войны дюжину садовников держали.

Из цветов там виднелись только плетистые розы, вьющиеся по стене; фруктовые деревья сгибались под тяжестью плодов. Сливы гнили прямо на ветках. В воздухе носились суматошные осы.

— Нынче урожай не собирали, — сказал Кларенс. — У хозяев трое сыновей полегли на этой войне чертовой. Кому теперь пироги со сливами нужны?

— Эй, — одернула его Бриджет. — Не выражайся.

Когда-то здесь была даже оранжерея, но теперь стекол почти не осталось, а из остова торчали увядшие персиковые и абрикосовые деревья.

— Все, к дьяволу, прахом пошло, — сказал Кларенс, и Бриджет опять на него зашикала:

— Не при детях. — Точно так говорила Сильви.

— Столько трудов — псу под хвост. — Кларенс пропустил ее слова мимо ушей. — Хоть плачь.

— Ну, ты ведь можешь получить место здесь же, в «Холле», — предположила Бриджет. — Я уверена, тебя с радостью назад возьмут. Кому какое дело, что у тебя… — Она осеклась и сделала неопределенный жест в сторону его лица.

— Не стану я тут горбатиться, — угрюмо бросил Кларенс. — Богатеям прислуживать. По саду скучаю, да, а по той жизни — нисколько. Прекрасное пленяет навсегда.{15}

— Мы с тобой собственный садик разведем, — сказала Бриджет. — А то еще под огород землю возьмем.

Бриджет, похоже, все время пыталась приободрить Кларенса. По мнению Урсулы, так она готовилась к семейной жизни.

— А в самом деле, почему бы и нет? — проговорил Кларенс без особой радости.

Он подобрал с земли маленькое кислое яблоко-паданец и метнул его, как мяч для игры в крикет при верхней подаче. Яблоко угодило в оранжерею и выбило одно из последних стекол.

— Твою ж мать! — вырвалось у Кларенса; Бриджет замахала на него рукой и зашикала:

— Не при детях.

(«„Прекрасное пленяет навсегда“, — благоговейно произнесла Памела, когда они в тот вечер умывались перед сном едким карболовым мылом. — Кларенс — настоящий поэт».)

По дороге домой Урсула все еще чувствовала аромат душистого горошка, хотя букет остался в кухне у миссис Доддс. Жаль, что такая красота пропадала неоцененной. К этому времени Урсула совершенно забыла о готовящемся домашнем празднике и удивилась не меньше Тедди, когда оказалась в украшенном флажками и лентами коридоре и увидела сияющую Сильви с нарядно упакованным подарком, в котором безошибочно угадывался игрушечный самолет.

— Сюрприз, — сказала Сильви.

11 ноября 1918 года.

— Какое печальное время года, — сказала Сильви, не обращаясь ни к кому в отдельности.

Лужайку толстым слоем покрывала опавшая листва. От лета опять остались одни мечтания. Урсула начала подозревать, что мечтания — это непременная часть каждого лета. Старый бук ронял последние листья и уже смахивал на скелет. Перемирие, можно было подумать, внушало Сильви еще больше уныния, чем сама война. («Сколько бедных юношей ушло навсегда. Мир их не вернет».)

По случаю великой победы уроки в школе отменили. Невзирая на моросящий дождик, детей отправили гулять. Теперь у них были новые соседи, майор Шоукросс и его жена, и этим промозглым утром дети долго топтались возле живой изгороди, чтобы сквозь зазоры между кустами остролиста разглядеть соседских дочек. Других девочек их возраста в округе не было. У Коулов были только сыновья. В отличие от Мориса, не грубияны, вели себя прилично, никогда не обижали Памелу с Урсулой.

— Кажется, в прятки играют, — доложила Памела, следившая за крыльцом Шоукроссов.

Урсула попыталась просунуть голову между кустами, но злобный остролист расцарапал ей лицо.

— Кажется, наши ровесницы, — отметила Памела. — А вот и для тебя, Тедди, подружка — младшая сестра.

Тедди вздернул брови и сказал:

— Правда?

Тедди любил девочек. Девочки любили Тедди.

— Ой, постойте-ка, там еще кто-то есть, — сказала Памела. — Откуда только они берутся?

— Помладше или постарше? — спросила Урсула.

— Помладше, и тоже девочка. Совсем крошка. На руках у старшей.

Урсула сбилась со счета.

— Пять! — У Памелы захватило дух от этого (видимо, окончательного) итога. — Пять девочек.

В этот миг Трикси умудрилась прошмыгнуть сквозь заросли остролиста, и с другой стороны живой изгороди донеслись радостные возгласы.

— Извините, — Памела повысила голос, — можно забрать нашу собаку?

На обед было отварное мясо в кляре и «королева пудингов».{16}

— Где вы пропадали? — спросила Сильви. — Урсула, у тебя в волосах какие-то веточки. Как у язычницы.

— Это остролист, — объяснила Памела. — Мы к соседям ходили. К Шоукроссам. У них пять девочек.