Читать книгу "Седьмая пещера Кумрана - Грэйм Дэвидсон"

Водитель грузовика с товарищем в ужасе наблюдали, затем выпрыгнули наружу. Схватили огнетушитель и направили на горящую машину, но тот лишь плюнул, зашипел, выпустил маленькое облачко пены и иссяк. Проверка и перезарядка огнетушителей предстояла в конце месяца.

Им оставалось лишь стоять и беспомощно смотреть, как подоспевшие местные пожарные гасят огонь и вытаскивают обугленные тела из автомобиля.

— Я увидел их в последний момент. Они возникли словно ниоткуда, — повторял молодой водитель снова и снова, всем, кто слушал. Приехал врач и объявил, что все пассажиры погибли на месте аварии — гражданские жертвы войны, которую уже окрестили войной Йом-Кипур.

Один из гостей опоздал на крещение — израильские солдаты искали у него оружие — и, проезжая по площади, наткнулся на место происшествия. Он узнал машину и жуткие останки пассажиров. Потрясенный, он с тяжелым сердцем отправился к Самиру домой, понимая, что роль скорбного вестника выпала ему.

Празднование обернулось поминками. Посеревший Захи со слезами на глазах сказал безутешным родственникам:

— Мы выбрали верное имя для нашего мальчика — оно будет напоминать об отце, дедушке, дяде и тете. Пусть же маленький Самир поднимется над их трагедией, вырастет таким, какими были они, и продолжит великую семейную традицию.

Когда закончился траур, семья Диабов решила сдать дом Самира беженцам-палестинцам. Съемщики не умели читать по-английски и отдавали письма Рубена брату Захи, который приходил за деньгами.

— Наверное, это один из старых знакомых Самира по археологическим раскопкам, — прикинул тот.

Брат не хотел беспокоить Захи, которому и так хватало забот из-за внезапного горя, рождения ребенка и последствий войны. Мучительно составлять ответ на английском ему тоже не улыбалось, а потому он отвез письма на иерихонскую почту, чтобы вернуть отправителю, и тем самым оборвал связь с величайшим сокровищем своей семьи.

ГЛАВА 7 ГРУБОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ, ФЕВРАЛЬ 2005 ГОДА

НА РАССВЕТЕ ЗАЩЕБЕТАЛ ПТИЧИЙ ХОР, НО ПОТОМ ВДРУГ УМОЛК, словно птицы объявили забастовку. Мгновение зловещей тишины — и начался грохот, как от колонны тяжелых грузовиков.

Дом стонал и колыхался, будто потягиваясь ранним утром.

Рубен очнулся от глубокого сна и выбежал из комнаты. Сердце колотилось от внезапных резких движений и выброса адреналина. Разум перешел от бездействия к полной боеготовности меньше чем за три секунды.

Похоже, на сей раз будет круто.

Два месяца назад Индийский океан пережил чудовищное цунами из-за сильного землетрясения, и с тех пор центральную часть Новой Зеландии частенько потряхивало.

Донна! Землетрясение! — крикнул Рубен семнадцатилетней дочери.

Уже под столом, пап.

На рассвете Донна обычно не спала — заканчивала домашнюю работу.

За оглушающим грохотом внизу последовал зловещий удар чего-то об пол.

Наверное, та жуткая ваза, что тетя Мод оставила после смерти Джейн.

Толчки продолжались двадцать пять секунд — где-то 6, 4 по шкале Рихтера, не совсем безобидно, но и не так круто, как предсказывали сейсмологи.

Проверив, как там Донна, Рубен включил радио — узнать подробности. Пройдет около получаса, прежде чем дежурные сейсмологи из Института геологии и ядерной физики подтвердят местоположение и силу землетрясения. Одеваясь, он слушал взволнованный рассказ ведущего о том, что произошло в студии, затем спустился вниз — оценить ущерб.

Все дверцы буфета распахнуты. Холодильник, табуретки и кухонный стол повалены на пол. Картины на стенах перекошены.

Ваза тети Мод цела и невредима.

Книги валяются на полированном деревянном полу кабинета в углу гостиной со свободной планировкой.

— Дьявол! Закон подлости.

Единственный шкаф, который он забыл прикрутить к стене, повалился, извергнув все содержимое на пол.

Когда встряхнулась земля, Рубен получил такой заряд адреналина, что не надо и утренней дозы кофе. Но это не повод менять старые привычки. Он зарядил кофеварку для обычного слабого эспрессо с молоком и взялся за шкаф.

Среди книг, упавших с полок, валялись осколки маленького кувшина из-под свитков, который семья Диабов отдала Рубену тридцать два года назад.

Нелегко было таскать кувшин в недрах рюкзака. По пути домой в Новую Зеландию Рубен то и дело жалел, что Диабы не вручили ему на память что-нибудь полегче. Но они настаивали, что это очень особенный кувшин. И не мог бы Рубен присматривать за ним, чтобы не случилось чего?

Рубен ломал голову, почему дешевая подделка так важна, но Диабы заверяли, что подарок невероятно ценен.

За годы Рубен привязался к кувшину уникальной формы, какой на Ближнем Востоке больше нигде не встретишь. Он напоминал о приключениях молодости, современных беспорядках на Ближнем Востоке и вовлеченных в них людях, давал отличный повод для разговора.

Друзья, приходя в гости, всегда его замечали. Когда Рубен рассказывал, как глядел в дула автоматов в аэропорту Лод — теперь уже Бен-Гурион — и знакомился с Диабами на Западном берегу, заходила речь о Свитках Мертвого моря. О них слышали почти все. Рубен с удовольствием узнавал последние результаты исследований от университетских коллег, которые прекрасно разбирались в теме.

Он, кряхтя, поднял шкаф и поставил его на место. Налив себе кофе, сделал пару глотков и огляделся. Осколки разбитого кувшина валялись повсюду.

— Черт! — выругался он вслух. — Ведь и не склеишь. На мелкие кусочки.

Рубен подобрал большие осколки и повертел их в руках. Ни бриллиантов, ни золотых слитков в обожженной глине. Почему же палестинская семья так им дорожила?

За прошедшие годы Рубен тысячу раз задавал себе этот вопрос и готов был разбить кувшин, чтобы найти ответ. Но не стал. Никакой логики. Рубен собрал осколки и расставил книги на полках. Когда подобрал последнюю, явилась Донна.

— Спасибо, что помогла.

Она пропустила ехидное замечание мимо ушей:

— Что ты шумишь? Землетрясение слабенькое. Кофе будешь?

Риторический вопрос.

Донна опять включила кофеварку. С тех пор как четыре года назад от рака груди умерла жена Рубена Джейн, Донна переняла многие фразы и привычки покойной матери.

Рубен рассказал ей, что случилось.

— Подумаешь, фальшивка. Хоть не придется теперь выслушивать твои глупые истории, как ты прыгал, будто Индиана Джонс, по всему Западному берегу — заметь, не по Восточному — и совал нос в каждую пещеру, разыскивая утраченный Ковчег… То есть мертвые свитки, которые найдены уже лет двадцать назад. Кому вообще нужны ветхие скучные манускрипты?

Пискнул мобильник Донны. Сообщение от ее нового парня. Рубен взглянул на текст из-за плеча дочери и ухмыльнулся. «ТЫ ОК Я ОК 3. 45 БДЖ». Понадобилось всего тринадцать букв с цифрами, пять пробелов и одна точка, чтобы выразить беспокойство за свою вторую половинку, рассказать о себе и назначить свидание после школы в кофейне Бенджамина Джона.