Читать книгу "Белый цвет боли - Эва Хансен"

На сей раз избежать беседы с фру Сканссон не удалось, но она оказалась совсем не такой, как мы ожидали.

Пожилая дама нам была откровенно рада и просто настояла, чтобы мы заглянули к ней на огонек. Я вдруг почувствовала, как соскучилась по тому дому, где мы с Бритт были так счастливы. И по соседу Магнусу соскучилась, и даже по самой фру Сканссон.

Лично я никогда не бывала в квартире фру, хотя представляла, что она такая же, как наша бывшая, поскольку находится этажом выше. Старые вещи, старая мебель…

— А где ваш песик?

Вот уж не думала, что Бритт интересует терьер фру Сканссон. Та почти всхлипнула:

— Его больше нет.

— Что случилось?!

— Его нет в Стокгольме. Это ведь собака моей сестры, малыша забрали в Пунгпинан. Как я буду без своего любимца? — Усилием воли фру Сканссон погасила слезы в голосе и решительно объявила: — Я еду за ним! Сегодня!

Сомневаюсь, что Бритт представляла, что это и где это, я сама знала только потому, что дедушке с бабушкой предлагали построить там домик. Это дальний, почти дачный микрорайон Стокгольма, но Бритт об этом не подозревала, а потому ахнула так, словно собаку увезли на остров Пасхи:

— В Пунгпинан?! А если вам его не отдадут?

— Конечно, не отдадут. И, конечно, я уезжаю не ради собаки, а из‑за сестры. Она стара, ей нужна моя помощь. А мне ее, — неожиданно добавляет дама, и я вдруг понимаю, что мы ничегошеньки о ней не знаем.

— Так вы уезжаете?

— Да.

Кто‑то позвонил в дверь, и когда фру Сканссон приоткрыла ее, растянув цепочку, с площадки послышался голос нашего обожаемого соседа Магнуса:

— Фру Сканссон, мне показалось или я слышал голоса Линн и Бритт?

Дама открыла дверь и сделала приглашающий жест:

— Входите, молодой человек. Они здесь.

Весь ее вид демонстрировал, что самим появлением в квартире Магнус покушался на ее собственность, в данном случае на нас. Но Магнусу наплевать!

— Линн! Бритт!

Мы, забыв о том, что находимся в квартире чопорной дамы, почти с визгом бросились на шею бывшему соседу:

— Магнус!

Фру Сканссон не мешала нашему обмену любезностями, а потом даже позвала всех троих пить чай с мятой. Нет, с ней определенно что‑то произошло.

Разговор между прочим коснулся и того, где и как мы живем. Я рассмеялась:

— У нас студенческий теремок: Лукас с Дорис, Бритт с Томом, Ларс и я. Правда, скоро должен приехать хозяин квартиры…

— Да ты что?! — ахнула подруга.

— Да, Лукас разве тебе не говорил, что он на несколько месяцев приедет из своего далека? Наша прежняя квартира сдана, не знаешь?

Магнус вздохнул:

— Сдана, там живет пара голландцев.

— Жаль…

Фру Сканссон вмешалась в наш разговор:

— Ты готова вернуться сюда?

— Да, нам здесь было так хорошо…

— Живите в моей квартире.

Вот уже чего мне точно не хотелось, так это вселяться в квартирку, битком забитую старыми вещами, которые и с места тронуть, небось, нельзя. Но фру Сканссон изумила меня окончательно:

— Только я все свои вещи заберу с собой! Все! Первые пару месяцев можете не платить за жилье, купите себе на эти деньги что‑то из мебели. А потом… — она явно прикидывала, сколько же с нас «содрать», наконец, озвучила, — три тысячи крон в месяц!

Мы с Бритт переглянулись… Вернуться сюда? Да хоть завтра!

— С одним условием, фру Сканссон.

Дама поджала губы:

— Слушаю.

Нет, она неисправима, но сейчас я обожала даже поджатые губы фру Сканссон.

— Шесть тысяч в месяц и ни кроной меньше.

Несколько мгновений дама пыталась сообразить, в чем подвох, потом осторожно протянула:

— Я сказала три тысячи…

— С каждой.

— Нет, это много за такую квартирку…

— Фру Сканссон, мы лучше знаем, сколько стоит аренда жилья в Стокгольме. Вы хотите, чтобы мы переехали?

— Да, конечно.

— Тогда шесть тысяч. И ни кроной меньше. Когда вы сами намерены уехать?

— Чем скорей, тем лучше. Меня уже ждут там, но мне надо собраться…

— Вам помочь? — мы произнесли это в три голоса и расхохотались.

Фру Сканссон все же хлюпнула носом.

— Да, — кружевной платочек промокнул выкатившуюся слезинку.

— Договорились, давайте собирать ваши вещи.

Вернуться в СоФо — это счастье. Оставалась одна проблема: как сказать Лукасу и Дорис.

— А Ларсу? — осторожно поинтересовалась Бритт.

— Ларсу никак. Он живет своей жизнью, почему мне нельзя?

— Линн…

Я предостерегающе подняла руку:

— Эта тема закрыта. Я была счастлива, этого достаточно.

— Ты сама в это не веришь. В смысле, что достаточно.

— И ни во что другое тоже.

На том разговор и закончился. Нам предстоял переезд в новую жизнь или возвращение в прежнюю? Я была не против обоих вариантов, устала от неопределенности, хотя впереди ничего определенного тоже не было.

Ларс в Лондоне неважно с кем, даже если со своей бабушкой, моя бабушка со своим дорогим Свеном уехала в Гетеборг, мама, как всегда, занята только собой и своей нестареющей внешностью, папа делает очередную серию снимков далекой России для очередной потрясающей выставки, у меня есть только Бритт, но сейчас этого достаточно. А может, вообще достаточно? Нет, мы не лесби, но ведь жили же безо всяких Ларсов и Томов? Ну их, этих мужчин, они представления не имеют, что такое верность, Ларс умчался по первому звонку в Лондон, а Том уехал в Израиль и даже не звонит Бритт. Думаю, он устал от неугомонной подруги, но если так, то не честней ли сказать правду и разбежаться?

Как и Ларсу, которого ничто и никто не обязывает быть рядом со мной. Я его в квартиру не приглашала, вытаскивать меня из подвала не просила и заботиться обо мне тоже.

Переезжаем. Нет, не так, а вот как: мы возвращаемся в обожаемый СоФо!

Почти программный манифест и… счастье… Я вдруг поняла, чего мне не хватало, чтобы забыть кошмар снафф‑видео, мне не хватало СоФо!

Мы допоздна просидели за компьютером, заказывая для себя новую мебель в квартиру фру Скансен, основательно опустошили кредитки, зато купили почти все, что нужно, остались мелочи, но даже Бритт решила отныне не скупать все подряд, чтобы не захламить квартиру подобно ее хозяйке. Я мысленно порадовалась: во всем есть свои плюсы, даже в утомительной упаковке бесконечных коробок… Правда, надеяться на то, что Бритт хватит надолго не стоило.