Читать книгу "Реестр убийцы - Патрисия Корнуэлл"

В серых утренних сумерках материализовались деревья и лужайки — вид, который скоро станет ее собственностью. Рассказывая о делирии и истерии, она несколько раз посмотрела на хрустальную люстру над кроватью.

— Не могу оставаться в этой палате! — заплакала Карен. — Пожалуйста, поменяйтесь со мной комнатами!

Паркуя свой черный блестящий катафалк в переулке за домом Скарпетты, Люшес Меддикс щелкает резиновой лентой на правом запястье.

Что за чушь! Здесь же рассчитано на лошадей, а не на машины, да еще такие здоровенные! Сердце колотится. Нервы ни к черту. Повезло еще, что не ободрал крыло о деревья или высокую кирпичную стену, отделяющую переулок и старые дома от общественного сада. Заезжать сюда — хуже испытания не придумаешь. Его новенький катафалк только что не кряхтел, переваливаясь через бордюр на брусчатку, взметая пыль и прошлогодние листья. Он вылезает, не выключая двигателя, и замечает наблюдающую за ним из верхнего окна старушку. Люшес улыбается ей — недолго старой перечнице осталось, скоро и ей понадобятся его услуги. Нажимает кнопку интеркома на грозного вида железных воротах и говорит:

— Меддикс.

После долгой паузы, которую он заполняет тем, что объявляет о своем прибытии еще раз, из динамика доносится уверенный женский голос:

— Кто там?

— Похоронное бюро Меддикса. Доставка.

— Доставка? Сюда?

— Да, мэм.

— Оставайтесь в машине. Я сейчас выйду.

Южный шарм генерала Патона, думает Люшес, уязвленный и раздосадованный. Он возвращается к машине, садится за руль, поднимает стекло и вспоминает, что слышал о ней. Когда-то Скарпетта была знаменитой, как Куинси, но потом, в бытность ее главным судебно-медицинским экспертом, что-то случилось… Где? Вспомнить не получается. То ли ее вышибли, то ли она ушла сама, не выдержав давления. Сломалась. Был скандал. Даже, может быть, кое-что покрепче. Потом то громкое дело со Флориде пару лет назад… что-то с голой дамочкой, подвешенной к стропилам. В конце концов бедняжка не вынесла мучений и издевательств и повесилась на собственной веревке.

Пациентка той докторши, что ведет ток-шоу на телевидении. Люшес напрягает память. Замучили там вроде бы не одного человека. Замучили и убили. А доктор Скарпетта давала показания в суде и — точно! — убедила присяжных признать доктора Селф виновной в чем-то. Потом во многих статьях, которые он читал, доктора Скарпетту называли «некомпетентной и предвзятой», «тайной лесбиянкой» и «бывшей».

Может, и правда. Большинство влиятельных женщин похожи на мужчин или по крайней мере хотели бы ими быть, и когда она начинала, женщины в ее профессии были наперечет. А теперь их тысячи. Спрос и предложение, ничего особенного в ней больше нет. Женщины везде и повсюду. Нахватались идей из телевизора и делают то же, что и она. Это да кое-что еще, вот вам и объяснение, почему Скарпетта подалась сюда, в Чарльстон, и работает — чего там скрывать — в бывшей конюшне. Такого Люшес уж точно для себя бы не хотел.

Он живет над похоронным бюро, в доме, которым семейство Меддикс владеет уже больше сотни лет. Трехэтажный особняк на месте бывшей плантации, где еще сохранились хижины рабов, — это вам не крохотный каретный сарай в старом, узеньком переулке. Скандал, да и только. Одно дело — бальзамировать тела и готовить их к похоронам в профессионально оборудованном помещении, и совсем другое — проводить вскрытие в конюшне, особенно когда приходится иметь дело с утопленниками — Люшес называет их зелененькими — и другими, им под стать, которых чертовски трудно представить семье в презентабельном виде. Тут уж как ни старайся, сколько порошка Д-12 ни сыпь, чтоб не воняли в часовне, ничего не помогает.

За воротами появляется женщина, и Люшес Меддикс позволяет себе предаться излюбленному занятию, вуайеризму, тщательно разглядывая ее через темное тонированное стекло. Она открывает и закрывает черные внутренние ворота, потом внешние, высокие, с изогнутыми прутьями, образующими в середине фигуру наподобие сердечка. Как будто у нее есть сердце. Люшес уверен — нет. На ней костюм. Волосы у нее светлые. Рост? Примерно пять футов и пять дюймов. Юбка восьмого размера, блузка — десятого. Он практически не ошибается, когда надо определить, как выглядит голый человек на бальзамическом столе, и даже шутит, что у него «глаз-рентген».

Поскольку она приказала — да еще так грубо — не выходить из машины, Люшес и не выходит. Она стучит в затемненное окно, а его охватывает возбуждение. Пальцы начинают дрожать на колене, тянутся своевольно ко рту, и он говорит им «нет». Щелкает резинкой по запястью, заставляет руку остановиться и, чтобы удержаться от неприятностей, снова щелкает резинкой по запястью и сжимает руль.

Она снова стучит.

Люшес бросает в рот зелененький кружочек «Лайфсэйверс» и опускает стекло.

— Чудное вы выбрали местечко для частной практики, — говорит он, привычно улыбаясь.

— Не туда попали, — говорит она вместо «доброе утро» или «приятно познакомиться». — Что вы здесь делаете?

— Не то место и не то время. Такие, как мы с вами, только этим и живут, — отвечает Люшес с ослепительной улыбкой.

— Откуда у вас этот адрес? — тем же недружелюбным тоном спрашивает она. Похоже, сильно куда-то спешит. — Это не мой офис. И, уж конечно, не морг. Извините за неудобство, но вам нужно сейчас же уехать.

— Я Люшес Меддикс из «Похоронного бюро Меддикса». Это в Бофорте, сразу за Хилтон-Хед. — Он не здоровается с ней за руку, как не здоровается за руку ни с кем, если этого можно избежать. — У нас в некотором смысле один из последних похоронных домов. Семейный бизнес, три брата, включая меня. Есть такая шутка: «Когда звонишь Меддиксу, это еще не значит, что пациент жив». Уловили? — Он тычет большим пальцем за спину. — Умерла дома, вероятно, от сердечного приступа. Восточная дама. Стара, как прах. Полагаю, информацию по ней вы уже получили. Соседка ваша вроде шпионит или как? — Он смотрит на окно.

— Об этом случае я говорила вчера вечером с коронером, — прежним, далеко не любезным тоном отвечает Скарпетта. — Где вы взяли этот адрес?

— Коронер…

— Он дал вам этот адрес? Коронер знает, где мой офис…

— Минутку. Прежде всего в том, что касается доставок, я новичок. До чертиков надоело сидеть за столом да разбираться с родственниками усопших, вот и решил, что пора прокатиться.

— Здесь мы разговаривать об этом не будем.

«Еще как будем», — думает Меддикс.

— Вот и купил «кадиллак» 1998 года. Раздельная система выпуска отработавших газов, двойной карбюратор, литые алюминиевые диски, черные дроги. Полный порядок. Если б еще старухи не было…

— Мистер Меддикс, следователь Марино сейчас едет в морг. Я только что ему звонила.

— Во-вторых, я еще никогда не привозил тело вам. И где находится ваш офис, не знал, пока не посмотрел…

— Вы же сказали, что адрес вам дал коронер.