Читать книгу "Жена самурая - Лора Джо Роулэнд"

— Левый министр поучал вас, указывал на ошибки. Вы, наверное, сердились на него, когда он отчитывал вас? — спросил Сано.

Прервав размышления о размерах Японии, Томохито покачал головой:

— Это делалось для моего собственного блага. Левый министр хотел, чтобы я стал самым лучшим правителем, исполнил предначертанное мне судьбой. Я был благодарен ему за внимание.

— И вам никогда не хотелось избавиться от его опеки?

Лицо императора вспыхнуло.

— Левый министр никогда не заставлял меня делать то, что мне не нравилось. И он никогда меня не наказывал. Он даже не мог прикоснуться ко мне. Я слушался его потому, что это был мой выбор.

Горячность ответа натолкнула Сано на мысль, что отношения императора с Левым министром Коноэ были далеко не безоблачными.

— Если полагаете, что я его убил, вы сошли с ума! — Томохито вскочил с подушек и, сжав кулаки, забегал взглядом по залу, словно ища, что бы швырнуть в Сано. — Как вы смеете обвинять меня?!

— Вам действительно необходимо провоцировать его, сёсакан-сама? — тихо произнес Правый министр Исидзё.

— У меня в подчинении силы космоса. Я разотру вас в порошок! — крикнул император.

— Пожалуйста, примите мои извинения, — пролепетал Сано, ошеломленный неожиданной истерикой.

«Похоже, у мальчика проблемы с психикой, — решил он. — Тогда, — немедленно добавил сыщик, сидящий внутри Сано, — допустимо, что он и убил Коноэ!».

— Вы сожалеете об утрате Левого министра?

Император улегся на живот и подпер голову кулаками.

— Я скучаю по нему. — Он помолчал. — Но больше я в нем не нуждаюсь!

— Что вы имеете в виду? — удивился Сано.

— Ничего.

Сано подождал продолжения, не дождался его и сменил тему:

— Мне сказали, это вы обнаружили тело Левого министра.

— Да. — Томохито бросил настороженный взгляд на Сано. — Со мной был кузен. — Лицо расплылось в ехидной улыбке. — Вы и с ним хотите побеседовать?

— Если позволите, ваше величество.

Император встал и приказал:

— Позовите принца Момодзоно.

6

Рэйко, следуя в паланкине по лабиринту императорской резиденции, потеряла чувство времени. Ей показалось, что она выпала из современной жизни и очутилась в нянюшкиной сказке. Все: одежды людей, проходивших мимо нее по узким улочкам, здания, видневшиеся через открытые ворота, — говорило о делах давно минувших дней.

Носильщики опустили паланкин на землю. Выйдя из кабины, Рэйко увидела огромный дом, стоявший в центре квадрата, образованного притиснутыми друг к другу строениями. Изогнутые скаты крыш бросали тени на широкие веранды и затейливо зарешеченные окна. Над деревьями, маячившими за кровлями, сновали ласточки.

— Что это за место? — спросила Рэйко пожилого седовласого придворного, сопровождавшего ее.

— Усадьба отрекшегося императора.

Рэйко знала, что императоры отрекались от власти по множеству причин. Один ушел в отставку из-за преклонного возраста и плохого самочувствия; другой переложил на плечи преемника хлопотливые ритуалы, желая руководить дворцовым хозяйством из-за кулис; третий, устав от светской суеты, удалился в монастырь; четвертый лишался престола в результате заговора; пятого отправили на покой раздоры в собственной семье, шестого — бесконечные природные катаклизмы… Дед нынешнего императора покинул трон в знак несогласия с законами, которые ограничивали его власть. Почему отрекся император Рэйгэн, отец Томохито, Рэйко забыла.

— Госпожа Дзёкио большую часть времени проводит здесь, — сказал придворный. — Она вас ждет.

Поднимаясь по лестнице, Рэйко мысленно улыбалась. Она представляла мать императора в виде робкой пожилой женщины; такая вряд ли владела техникой киаи. Сано явно переборщил, предупреждая жену об опасности.

В просторной полупустой комнате для приемов поднятые стенные панели открывали вид на парк. Клены и вишневые деревья окружали прохладным оазисом миниатюрную горку, с которой бывший император смотрел на город. Прохаживались наряженные в яркие кимоно дамы; смех перемешивался со звоном колокольчиков, раскачивавшихся на ветру.

На веранде спинами к комнате сидели на коленях мужчина и женщина. Перед ними шеренгой располагались знатные особы; сбоку ожидали приказаний слуги.

— Как явствует из этих цифр, императорский бюджет на текущий год превышает суммы, выделенные бакуфу, — произнес кто-то. — Так как урезание расходов может отрицательно сказаться на образе жизни императора, мы предлагаем продать еще несколько стихотворений его высочества и тем пополнить бюджет.

— Он согласен, — ответила женщина. — Пусть придворный поэт сочинит стихи, император их подпишет.

Секретарь принялся усердно фиксировать распоряжение. Придворный подвел Рэйко к группе и сказал:

— Досточтимые отрекшийся император и Имперский совет, прошу простить меня за то, что прерываю вас.

Рэйко опустилась на колени и поклонилась.

— Супруга сёсакан-самы сёгуна прибыла навестить госпожу Дзёкио.

Экс-император Рэйгэн, развалившийся на нескольких подушках, устало вздохнул. Ему было около сорока лет. Рябое невыразительное лицо, дородное тело, полусонные глаза.

— Приветствую вас, — промямлил он равнодушно.

Рэйко пробормотала вежливый ответ и перевела взгляд на женщину.

— Очень хорошо, что вы пришли, досточтимая госпожа Сано, — сказала та.

В отличие от мужа Дзёкио сидела прямо и отчетливо изъяснялась прекрасно поставленным голосом. Будучи на несколько лет старше Рэйгэна, она сумела сохранить гладкую кожу, молодой блеск в глазах и длинные иссиня-черные волосы. Женщина отличалась классической красотой, свойственной уроженкам Мияко: стройная, длинноногая, с высокими круглыми бровями, изящно вылепленным носом и тонко очерченными губами. Впечатление классики дополняла прическа на гребнях. Под складками шелковой одежды угадывалось сильное тело; взгляд выдавал недюжинный ум, в манере соединять кончики пальцев белых рук, спокойно лежащих сейчас на столике красного дерева, чувствовалось завидное самообладание.

— Ваше внимание — незаслуженная честь для ничтожной женщины.

Потрясенная Рэйко, умозрительное представление которой о матери Томохито разбила действительность, как отражение в пруду — упавший камень, ответила:

— Очень благодарна за то, что вы соизволили принять меня.

— Дайте мне, пожалуйста, минуту, чтобы завершить дела, — сказала Дзёкио тоном человека, привыкшего к тому, что ему подчиняются, и обернулась к мужу: — Мой господин, вы ведь подпишете приказ придворному поэту?

— Что ж, если надо, подпишу.

Секретарь положил на столик бумагу. Дзёкио обмакнула в тушь нефритовую императорскую печать, подняла руку Рэйгэна, вложила в нее печать и опустила руку на бумагу. Секретарь забрал документ. По знаку Дзёкио придворные, поклонившись, ушли; слуги унесли Рэйгэна.