Читать книгу "Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг"

— Давно дело было. Что там еще про Рафаэля?

— Последний раз его видели во время шествия Макарены на Чистый четверг. Как минимум двое клянутся, что видели, как он шел в Базилика де ла Макарена на исповедь аккурат перед началом шествия.

— На исповедь? — недоверчиво нахмурился Том. — Ты уверен?

— Так здесь написано, — потряс бумагами Гильес.

— А что там сказано насчет его квартиры? Полиция нашла что-нибудь?

— К тому времени, когда они приехали, все уже обыскали. Они опоздали.

— Я опоздал, — прошептал Том.

— Ты его хорошо знал? — заинтригованно спросил Гильес, обмахиваясь одной из фотографий.

— Работали вместе пару раз, — ответил Том. — В молодости. Не знаю почему, но мы привязались друг к другу. С тех пор и дружили.

Он замолчал, вспоминая время, когда ушел из ЦРУ, а точнее, когда его коллеги решили, что он стал опасной помехой, которую необходимо устранить. Рафаэль помог, когда Том ударился в бега, помог освоиться в деле, представил его нужным людям, в том числе и Арчи. Он думал об их дружбе и времени, которое они проводили вместе. Теперь все кончено.

— Рафаэль был старой закалки. Настоящий человек. Он научил меня играть в эту игру. Я доверял ему. Он доверял мне. В нашем деле такое нечасто встречается.

— Говорят, он был хорошим фальсификатором.

— Одним из лучших, — согласился Том. — Две его работы висят в Музее Гетти, три — в Прадо. И это только те, о которых он мне рассказывал.

Но он отошел от дел? — неуверенно спросил Гильес.

— Он мне так сказал. Но тех, кто отошел от дел, не распинают.

Гильес кивнул, словно пришел к тому же выводу. Том встретился с ним глазами.

— В чем дело?

— Aqui[6].

Гильес шагнул к маленькому колодцу и указал на каменную ступеньку, ведущую к нему. Здесь тоже были меловые линии — на земле и на камне.

— Мы считаем, он сжег что-то до того, как его убили. Маленький блокнот или что-то вроде. А потом порезал себя. — Глаза Гильеса горели, ноздри раздувались, как будто он шел по следу. — Его указательный палец был весь в крови.

— Он что-то написал, да? — Тому показалось, что он разучился дышать. — Покажи мне.

Глава одиннадцатая

Лексингтон-авеню, Верхний Ист-Сайд, Нью-Йорк, 19 апреля, 23:25

— Видите ли, агент Брауни… Я, к сожалению, страшно занят.

Эта фраза преследовала Дженнифер весь день после визита к Рази.

Каждая последующая встреча развивалась по одному и тому же сценарию: радужная улыбка владельца галереи, угасающая после осознания того, что Дженнифер не является потенциальным клиентом. Кивание, призванное сымитировать живейшую заинтересованность, и блуждающий безразличный взгляд. Потом, после недолгих колебаний, ее собеседнику срочно требовалось поправить висящую картину или отполировать стол — что угодно, лишь бы потянуть время. И наконец, фраза вроде той, что только что прозвучала.

— Мистер Уилсон, это не отнимет у вас много времени.

С тяжелым вздохом владелец галереи снял очки и аккуратно положил на стол перед собой. Острые, тонкие черты лица и нервные, чуть жеманные движения позволяли Дженнифер отнести его к тому типу людей, которые сортируют компакт-диски в своей коллекции не только по году записи, но и по дирижеру.

— Хорошо.

— Вы знакомы с Рубеном Рази?

— Это все из-за него?

— Значит, вы его знаете?

— Он покупает картины. В нашей ситуации это делает тебя известным. — Уилсон махнул рукой на развешанные по стенам полотна, давая понять, что он также хорошо известен в мире искусства. — Но мы никогда не встречались. Он не очень хорошо известен здесь, на Манхэттене.

— Он ваш конкурент.

— «Конкурент» — грубое слово, — поморщился Уилсон; при этом его верхняя губа поднялась, обнажив ровные зубы. — На самом деле мы партнеры. Партнеры, имеющие сходные увлечения в сфере культуры. Мы не похожи на акул с Уолл-стрит. Не бросаемся друг на друга, как только кто-то подплывет слишком близко. Наш бизнес более цивилизованный.

Дженнифер прикусила язык, чтобы не возразить Уилсону на каждое его слово, — этим она только осложнила бы ситуацию. К тому же она не была уверена, что ее больше раздражало — слова галерейщика или напыщенный, самодовольный тон.

— Тем не менее это бизнес. В конечном счете вы занимаетесь этим ради денег.

— Ради искусства, — раздраженно поправил Уилсон. — Заработок — счастливое стечение обстоятельств.

Судя по безукоризненному костюму ручной работы и сверкающим на запястье часам «Картье», Уилсон в полной мере наслаждался счастливым стечением обстоятельств.

— Вы бы назвали мистера Рази уважаемым членом в среде манхэттенских ценителей искусств? — спросила она.

— Конечно, — кивнул Уилсон. Слишком быстро, как показалось Дженнифер.

— Никогда не слышали о его ссорах с кем-нибудь?

— Нет. — Он покачал головой. — Говорят, что он может быть… достаточно обаятельным.

Уилсон обнажил зубы, видимо, пытаясь выглядеть не менее обаятельным. Дженнифер сдержала улыбку.

— Вы слышали что-нибудь о драке, в которой он участвовал несколько месяцев назад?

— Я не интересуюсь сплетнями, — презрительно фыркнул Уилсон.

— Эта история попала в газеты. Одному человеку сломали руку. Манхэттенскому адвокату, Герти Хэммону. Не знаете, из-за чего они могли подраться?

— За новостями я тоже не слежу. — Уилсон небрежно покачал головой. — Либо рассказывают о том, как все плохо, либо смакуют сплетни о жизни знаменитостей. Почему бы вам не спросить самого мистера Хэммона?

— У меня назначена с ним встреча сегодня, — пояснила Дженнифер с легкой улыбкой, заметив свернутую «Нью-Йорк таймс», выглядывающую из мусорной корзины. — Забавно, но ни один из владельцев художественных галерей, с которыми я разговаривала, не слышал об этой драке и не представляет причины.

— Должно быть, какое-то личное дело. — Уилсон снова нацепил очки на нос и с нетерпением в глазах уставился на Дженнифер. — Я, знаете ли, нахожу нежелание людей размышлять над причинами тех или иных событий скорее похвальным, нежели странным.

Тупик. Дженнифер решила сменить тактику.

— Вы когда-нибудь оказывались жертвой изготовителей подделок, мистер Уилсон?

— Подделок? — Судя по всему, вопрос застал его врасплох — водянистые серые глаза непонимающе заморгали.

— Подделок произведений искусства. Вам никто никогда не пытался продать фальшивку?

— Что за вопрос? — высокомерно поинтересовался Уилсон, вставая из-за стола и нависая над Дженнифер всеми своими пятью футами и шестью дюймами; впрочем, он все равно оказался на несколько дюймов ниже ее.