Читать книгу "Эффект бумеранга - Александр Звягинцев"

– Изображение руки с кинжалом – это тайный опознавательный знак ассасинов федави – самопожертвователей из самой закрытой секты «Кара ислаими», созданной самим Хасаном ибн Саббахом для исполнения приговоров, вынесенных им лично. Кинжалы «Кара ислаими», как я тебе только что рассказал, обрывали жизнь правителей Азии и Европы. Следы именно этой секты остервенело искали по всему Востоку нацисты… Но откуда им взяться в такой дыре, как Гонконг?

– Гонконг – перекресток Азии, Африки, Европы и даже Америки, – напомнил Метлоу. – И кто может сказать с полной уверенностью, что нацисты их не нашли?

– В архивах гестапо нет сведений об их контактах.

– Как говорил мой покойный друг Нагматулла, с помощью архивов историки плавают по рекам прошедших времен, но часто архивы годятся лишь для того, чтобы увести пловцов от главного фарватера в илистые заводи и топкие болота.

– Не спорю, Джордж, – согласился шеф. – Однако из сказанного тобой нельзя сделать однозначный вывод, что метастазы «Кара ислаими» проросли в наши дни. Надо допросить Юсуфа и его показания непременно засекретить.

– Он ушел, сэр.

– Как это ушел?

– Зарезал муллу Нагматуллу и с отвагой обреченного выпрыгнул в окно. Усилия комиссара Корвилла по его поиску пока не дают результатов.

– Как ты мог допустить такое, полковник? – побагровел шеф.

– Лишь на пару минут отвлекся, чтобы проверить содержимое его письменного стола, и этого ему хватило…

– Хватило для чего?

– Погрузить Нагматуллу, держащего его под дулом пистолета, в глубокий гипнотический транс, зарезать его и бесшумно подкрасться ко мне со спины… Поверь, мне не приходилось встречать такого… Щуплый, невзрачный Юсуф в мгновение ока превратился в потрясающего бойца… Его движения – это поистине движения пантеры…

– Будь я проклят, но именно ассасины пользовались для своих кинжальных дел гипнозом! – уставился на Метлоу шеф.

– Полицейский детектив – старый китаец утверждает, что лет тридцать назад, при расследовании дела какой-то арабской секты, ему приходилось сталкиваться с подобным способом убийства.

– Попроси комиссара Корвилла поднять это дело.

– Уже попросил… Оно исчезло из полицейского архива.

– Хм-м, не удивляюсь!.. Они всегда умели заметать следы… Но можно сделать вывод, что гнезду ассасинов в Гонконге не менее тридцати лет.

– Шеф, есть еще один неприятный сюрприз.

– Что еще?..

– Полгода назад русского майора в монастыре навестил Юсуф в компании с тремя арабами и с моим информатором из пакистанской ИСИ. Кличка информатора – Каракурт.

– Каракурт, снабжающий нас информацией о ядерных амбициях Пакистана? – насторожился шеф.

– Да, тот самый Каракурт, который работал на КГБ. Если помнишь, я был категорически против его перевербовки, но боссы в Ленгли решили иначе, – напомнил Метлоу. – Им придется признать, что они сморозили большую глупость.

– Собственную глупость нигде не признают – ни в КГБ, ни в ЦРУ, ни в пакистанской ИСИ.

– К сожалению, сэр.

– Постой, выходит, через Каракурта «Кара ислаими» имеет доступ к ядерным технологиям Пакистана?

– Потому-то, Крис, я настаивал на встрече с тобой с глазу на глаз.

– О ля-ля!.. Ассасины-камикадзе в обнимку с атомной бомбой – в самом кошмарном сне не приснится! – скривился, как от зубной боли, шеф.

– Да уж, голливудские ужастики об инопланетных монстрах, пожирающих землян, покажутся просто детским лепетом.

– Наши аналитические центры прогнозируют, что в двадцать первом веке основная угроза Америке будет исходить как раз от террористов-камикадзе, а тут равных ассасинам нет. Получив ядерную бомбу, они сразу же используют ее для шантажа стран западной цивилизации, и в первую очередь Штатов.

– Судя по твоей лекции, Крис, на шантаже они не остановятся, – заметил Метлоу.

Шеф смахнул выступивший на лысине пот.

– Необходимо срочно нейтрализовать Каракурта, – прохрипел он.

– Не руби сплеча, Крис. Поставляемая нам Каракуртом информация достоверна, мы перепроверяем ее. Стоит ли терять такой источник информации не только о пакистанской ядерной программе, но и… о планах кровавых братцев?..

– Думаешь, он согласится поставлять нам ее?

– Каракурт знает, что за работу на КГБ удавку на его жирной шее мы можем затянуть в любую минуту. К тому же я готов держать пари, что он успел внедрить в их ядерный центр не один десяток ассасинов. Необходимо выявить их всех до единого.

– Но ты уверен, что он внедрил ассасинов в пакистанский ядерный центр?

– Тот объем информации, Крис, который получаем мы от Каракурта, под силу собрать и проанализировать лишь дюжине высококлассных специалистов…

– Логично. В России снова потрясения космического масштаба. На ее территории огромное количество плохо охраняемого ядерного оружия. Поэтому вполне возможно, ассасины хотят использовать твоего подопечного майора на русском направлении…

– Наши опасения совпадают, Крис.

– В таком случае, Метлоу, тебе придется задержаться в Гонконге на неопределенное время. Прежде чем докладывать боссу в Ленгли, необходимо выявить штаб-квартиру секты, состав и ее амбиции. Вся информация по «Кара ислаими» подлежит строгому засекречиванию.

– Да, сэр! – отозвался Метлоу. – Но я уже привлек к этому делу полицейского комиссара Корвилла. Он знает клоаку Гонконга как свои пять пальцев и умеет проглатывать язык, в чем когда-то убедилась вьетконговская контрразведка.

– О'кей! – согласился шеф. – А ты уверен, что русский майор не снюхался с этими, как ты говоришь, ассасинами?

– Да, сэр!..

Брови Криса удивленно взлетели вверх.

– Он не тот парень, которого можно использовать вслепую для чего угодно, – твердо произнес Метлоу.

– На твою ответственность, полковник…

– Разумеется, сэр! Предлагаю быстро пообедать, а потом навестить его в монастыре.

– Монастырь вместо посещения злачных мест? Нет. Я после дороги немного устал. Поэтому давай лучше сегодня отдохнем, а завтра отправимся в монастырь, – проворчал Крис, давая понять, что служебная часть разговора закончена. – Однако я не понимаю твоего сострадания к человеку из КГБ…

– Не понимаешь сострадания к честному солдату, к такому же, как мы с тобой, Крис?

– Я-то, Джордж, смотрю сквозь пальцы на твою сентиментальную славянскую слабость к «честному солдату», – вздохнул шеф и со значением посмотрел на потолок. – Но это не значит, что все большие парни в Ленгли смотрят на это так же…

– Славянская сентиментальность, – улыбнулся Метлоу. – Англосаксонский прагматизм, не спорю, хорош для дела, но он быстро выстуживает душу. А что касается больших парней из Ленгли, то я готов в любую минуту подать рапорт об отставке.