Читать книгу "Мозаика Парсифаля - Роберт Ладлэм"

Лоренс Бейлор с большой неохотой выслушал Хейвелока и уже был готов отказаться. Если отставной разведчик желает что-то сообщить, то лучше всего обратиться непосредственно в посольство. Для этого имеется масса оснований.

— А если я вам скажу, что пару часов назад перестал быть отставником и вернулся на службу? Правда, теперь я не числюсь в чьих-либо платежных ведомостях, но тем не менее снова в деле. Полагаю, подполковник, от этой информации вы так просто не отмахнетесь?

— На виа Панкрацио есть кафе «Ла Риота дел Павоне», вы его знаете?

— Найду.

— Через сорок пять минут.

— Я буду вас ждать.

Хейвелок видел, сидя за столиком в самом темном углу кафе, как армейский офицер, заказав в баре графин вина, направился к нему через едва освещенный зал. Лицо Бейлора, цвета черного дерева, было напряжено, он чувствовал себя явно неловко. Старший атташе подошел к столу, но руки Майклу не подал. Усевшись напротив, он тяжело вздохнул и попытался изобразить улыбку. Улыбка получилась довольно мрачной.

— Рад встрече, — как-то вяло произнес он.

— Благодарю.

— Если ваша информация нас не заинтересует, я окажусь в очень скверном положении, приятель. Надеюсь, вы это понимаете?

— Я сообщу вам такое, что лишит вас сна и заставит пошевелить мозгами, — сказал Хейвелок, невольно переходя на шепот. Чтобы унять охватившую его дрожь, он сильно сжал запястье. — Это — настоящая мина!

Подполковник внимательно посмотрел на лицо Хейвелока, перевел взгляд на его руки.

— Вы едва держитесь. Что произошло?

— Она жива. Я видел ее!

Бейлор остался неподвижен. Его взгляд обшаривал лицо Майкла. От подполковника не ускользнули свежие царапины и следы ушибов. Было заметно, что он пытается установить связь между какими-то событиями.

— Вы имеете в виду Коста-Брава? — спросил он наконец.

— Вы, черт побери, знаете не хуже меня, что я имею в виду! — взорвался Майкл. — О моей неожиданной отставке и событиях, с ней связанных, было мгновенно сообщено во все наши резидентуры и в самые заштатные точки. Вы задали свой дурацкий вопрос только потому, что вас предупредили из Вашингтона: «Бойтесь таланта в изгнании. Он готов сделать все, что угодно, сказать все, что угодно, желая свести счеты».

— Что же, и такое случается.

— Но не со мной. Я не собираюсь с кем бы то ни было сводить счеты, потому что не играю больше в команде и веду себя рационально. Я видел то, что видел. И она увидела меня! Она меня узнала! Она скрылась!

— Эмоциональный стресс — ближайший родственник истерии, — спокойно произнес подполковник. — В таком состоянии человек способен увидеть все, что угодно, чего не существует в действительности. А вам пришлось пережить потрясение.

— В прошлом. К настоящему это не имеет никакого отношения. Я вышел из игры сознательно и полностью смирился с этим фактом.

— Бросьте, приятель, — стоял на своем подполковник. — Невозможно так запросто перечеркнуть шестнадцать лет активного участия в этой деятельности.

— Для меня возможно.

— Вам приходилось бывать вместе с ней в Риме. Пробудились воспоминания. Произошла аберрация. Такое, как я уже сказал, случается.

— Ошибаетесь. Никаких воспоминаний, никакой аберрации. Я собственными глазами ви...

— Вы не случайно позвонили мне, — резко прервал Майкла Бейлор. — Мы провели втроем несколько вечеров. Выпивали, смеялись. У вас возникли ассоциации и вы разыскали меня.

— А кого же, если не вас? Мое прикрытие имело высшую степень секретности. Вы служили моим единственным контактом в Риме! Это сейчас я могу прийти в посольство. В то время подобное исключалось.

— Ну так пошли туда, — поспешно сказал подполковник.

— Ни за что! Кроме всего прочего, в этом нет смысла. В моем деле играете роль лишь вы. Вы были моим связным с Вашингтоном семь месяцев тому назад, и должны направить сейчас по известному адресу тем же людям срочное и чрезвычайно важное сообщение. Должны передать им мои слова и рассказать о том, что я видел. Иного выхода у вас нет.

— Но у меня есть право на собственное мнение. Я объясню, что бывший талант находится в состоянии сильного душевного волнения.

— Прекрасно! Великолепно! Добавьте к своему сообщению следующее. Пять дней тому назад в Афинах я едва не убил известного и вам, и мне сотрудника КГБ. Он заявил, что Советский Союз никак не причастен к событиям на Коста-Брава. Что в них не замешан ни КГБ, ни тем более ВКР. Не убил я этого типа потому лишь, что счел его слепым исполнителем чужой воли — он верил во все, что утверждал. Через него я послал сигнал в Москву, мол, крючок слишком заметен, а наживка давно протухла.

— В свете ваших заслуг, вы проявили по отношению к нему поразительное великодушие.

— О, совсем нет. Великодушие проявил он. Понимаете, у него был великолепный шанс меня похитить. По пути на площадь Дзержинского я мог оказаться в Севастополе, не догадываясь при этом, что покинул Афины.

— Он что, всемогущ? У него такие возможности?

— Да, он настолько влиятелен, что даже пытался принизить собственное значение в моих глазах. И все же оставил меня в покое. Билет на Дарданеллы был аннулирован.

— Но почему?

— Чекист решил, что я подсадная утка. Ирония судьбы, не так ли? В общем, я не попал в «комнату» на Лубянку. Меня отвергли. Вместо этого он решил послать свой сигнал в Вашингтон. Площадь Дзержинского не захотела меня. — После паузы Хейвелок добавил: — А теперь и это.

Подполковник в задумчивости прикрыл глаза, вращая между ладоней стоявший перед ним на столе стакан.

— Конечно, у меня нет такого богатого опыта, как у вас, но допустим, вы в самом деле видели то, о чем говорите.

— Видел. Согласитесь с этим.

— Согласиться не могу, а всего лишь допускаю возможность. Это могло быть простой приманкой. Вы у них под колпаком, им известны ваши планы, ваш маршрут. С помощью компьютера они находят более или менее похожую женщину; легкая пластическая операция — и вот вам двойник, которого можно принять за объект даже с близкого расстояния. «Бойтесь таланта в изгнании». Ведь не знаешь, когда именно ему заблагорассудится «свести счеты». Особенно, если заставить его поволноваться и слегка подтолкнуть в нужном направлении.

— Но я все прочитал в ее глазах! Не верите, тогда я приведу другие доводы, которые сведут на нет все ваши рассуждения. Мои аргументы можете проверить. Еще два часа назад я не знал, что окажусь на вокзале. За десять минут до того, как увидел ее, даже не представлял, что попаду именно на эту платформу. Такое невозможно было предвидеть. В Рим я приехал вчера, снял комнату в пансионате на Дуй Мачелли и заплатил вперед за неделю. Вечером, в восемь тридцать, увидел в витрине рекламный плакат и решил посетить Венецию. Никто об этом не знал. — Майкл извлек из кармана билет и положил перед Лоренсом Вендором. — Поезд должен был отойти в девять тридцать пять. Время приобретения билета обозначено на штампе. Читайте.