Читать книгу "Полосатый геноцид - Сергей Зверев"

Так прошло еще два дня. Даже Решето, хотя и не собирался претендовать на стахановские лавры, но, как и все, ставил липучие ловушки и махал сачком, исподтишка бросая на Локиса и Максимку полные тихой ненависти взгляды. И хотя он по-прежнему приносил пчел меньше остальных, однако явным саботажем больше не занимался. Понимал, чем для него чревато досрочное возвращение в Россию, которым ему пригрозил Махов, если подобное повторится.

Атташе тем временем начал с легким ужасом осознавать, что незваные гости с родины собираются задержаться в Либерии явно дольше обещанных ему двух недель. То, что в отсутствие видимых результатов поисков десантники не будут устраивать никаких силовых акций, служило ему очень слабым утешением.

Глава 13

Как-то после ужина к старлею в курилке подсел один из офицеров-миротворцев, курировавший авиатехнические вопросы. И рассказал, что в тот день, когда случилась беда с экипажем самолета МЧС, был, оказывается, еще один воздушный инцидент – вылетевший часом позже из Монровии на юг самолет местной авиакомпании совершил аварийную посадку на побережье в сотне километров от столицы. Как говорилось в закрытой сводке спасательной службы, причиной стали пчелы, непонятно как попавшие в салон и покусавшие пилотов и пассажиров. Посадка получилась жесткой, самолет подлежит серьезному ремонту, не исключено, что авиакомпания просто спишет разбитую машину. Оба пилота скончались еще до прибытия спасателей, пассажиры и остальные члены экипажа отделались ушибами да испугом. Миротворец, загадочно усмехаясь, затянулся сигаретой и спросил:

– А знаешь, старлей, что в этой истории самое странное?

– Нет. – Махов предпочитал не светить истинные задачи своей группы.

– То, что все, кто остался жив, – африканцы. Оба погибших пилота – белые, граждане Франции, работали здесь по контракту. И умерли не от травм, а от пчелиных укусов. Причем пчелы покусали их даже меньше, чем остальных. Каково, а? Какие-то, блин, пчелы-расистки…

Махов только покачал головой. Неужели и эти летчики имели дело с плюгавым торговцем? Надо, надо скорее найти гнездо пчел-убийц. И того, кто за всем этим стоит. Махов уже не верил, что все случившееся – несчастный случай. Слишком много всего для чистой случайности.

Следующий день оказался отмечен одним происшествием, едва не добавившим посольскому водителю тему для разговоров. Десантники на охоту за пчелами, естественно, не брали автоматы и рации, из всего немалого арсенала у них оставались только ножи-стропорезы и пистолет у Махова. В этот раз Максимка задержался у микроавтобуса – ушлый водитель, уяснив, что парнишка гораздо лучше него знает город, захотел его порасспросить кое о чем не при всех. Махов, Харченко и Решетилов ушли вперед, Локис приотстал, дожидаясь маленького напарника. И вдруг услышал за спиной странный шум, а потом раздался крик Максимки: «Володья!» Самого Локиса уже хорошо скрывала высокая трава, зато ему отлично было видно, что происходит возле машины.

Судя по всему, кто-то из местных углядел, что на пустырь в районе аэропорта уже не первый день примерно в одно и то же время приезжает микроавтобус. С виду вполне приличный. И в чьей-то предприимчивой голове тут же родилась выдающаяся идея об экспроприации. Этому способствовало то, что водитель, высадив десантников, уезжал не сразу, а лишь покурив и справив все естественные надобности – обратный путь был достаточно долгим. Скорее всего, попытка угона оказалась бы успешной и при этом бескровной – говорливый посольский водитель не отличался излишней смелостью, к тому же оружие ему не полагалось, и он его не имел. А отходя в кустики, обычно не запирал машину, более того, оставлял ключи в замке зажигания, уверенный, что на пустыре никого нет, кроме привезенных им десантников. Но в этот раз он не отходил от машины, к тому же с ним был парнишка. И тем не менее угонщики решили рискнуть – они не приняли во внимание, что Локис, дожидаясь Максимку, двигался медленнее обычного и отошел от «Тойоты» меньше чем на сотню метров. Вероятно, бандиты были уверены, что успеют. Придется их разубедить в этом, решил Владимир. Звать остальных было некогда. Снайпер скользнул в траве обратно к микроавтобусу, на ходу разглядывая противника. Угонщиков было трое – один с бейсбольной битой, второй с ножом, третий, по-видимому главарь, держал обрез, сделанный из двуствольного охотничьего ружья. Тот, что с ножом, держал Максимку. Да, ситуация не самая простая, прикинул Локис, разгоняясь в атакующем режиме. Парень с битой, нагло ухмыляясь, отодвинул водителя и взялся за двери. Главарь с обрезом оглянулся на заросли, но ничего подозрительного не заметил и не почувствовал, отвернулся и протянул руку к нагрудному карману водителя. По-видимому, ключей от машины ему стало мало. Это было последнее, что он сделал как «хозяин этой песочницы». Что-то тяжелое вдруг обрушилось на его кучерявую голову, и, прежде чем главарь успел хоть как-то среагировать на то, что в следующую секунду ему едва не оторвали пальцы, оба ствола его собственного обреза больно уперлись ему в переносицу.

– Эй, парень, постой, – просипел бандит, услышав, как щелкнули взведенные курки. Его сообщник, державший Максимку, не выдержал и истерически взвизгнул:

– Бросай ружье! Я прирежу мальчишку! У меня нож!

Локис, держа приставленный к переносице главаря обрез левой рукой, широко улыбнулся:

– Разве ж это нож? – И вытащил стропорез, крутанув его между пальцами в опасной близости от уха главаря. – Вот это – нож.

Державший Максимку угонщик посерел, разглядев лезвие. А Локис перестал улыбаться и медленно, подчеркивая каждое слово, сказал:

– Если вы сейчас бросите оружие и уйдете, я никого из вас не убью. И, может быть, даже потом при встрече не узнаю.

Бандиты колебались недолго. Нож и бита полетели на землю, и за спиной главаря послышался удаляющийся топот.

– Ну, а ты как, остаешься? – ехидно поинтересовался Локис у главаря и сделал шаг назад, упрощая тому выбор. Однако обрез не опустил – стволы по-прежнему смотрели бандиту в лоб. Главарь понял его правильно, развернулся и припустил за сообщниками. Максимка погрозил бандитам вслед кулаком, выкрикивая ругательства. Локис поднял нож и биту и с усмешкой протянул водителю:

– Держи, пригодится. – И жестко добавил: – Мой тебе совет, никому не рассказывай, что у тебя сегодня едва не угнали казенную машину.

Он разбил ненужный более обрез об лежавший поблизости кусок бетонной плиты и, похлопав Максимку по плечу, сказал:

– Пошли, дружок, нас пчелы ждут. И, пожалуйста, ты тоже никому ничего не говори, ладно?

– И даже мисс Олья не должна знать? – полюбопытствовал маленький африканец с некоторым разочарованием. Ей он собирался рассказать об этом в первую очередь.

– И даже она, – твердо заявил снайпер. – Нечего из меня героя делать.

Как ни странно, но этот эпизод так и не стал «достоянием широкой гласности». Ну, бандиты молчали о нем по вполне понятным причинам. Они облажались. Водитель тоже предпочел последовать совету, поскольку понимал, что по большому счету сам виноват в случившемся. И «утечка информации» о едва не случившемся угоне в совокупности с прочими мелкими прегрешениями, коих уже набралось немало, может быть чревата для него серьезными последствиями, вплоть до досрочного возвращения в Россию. Максимке молчать оказалось тяжелее всех, но он дал слово другу и хотел его сдержать. Владимир же просто считал стычку с угонщиками недостойным упоминания эпизодом. Впрочем, после некоторых колебаний Махову об этом он все же доложил – командир должен знать, что происходит. Старлей, поразмыслив, в свою очередь пообщался с атташе насчет того, чтобы с водителем приезжал сотрудник охраны посольства. А то, мол, на улицах небезопасно, особенно когда водитель едет один. Брать с собой «за пчелами» автоматы Махов посчитал излишним. Зазорно десантнику на стадо хулиганья с автоматом ходить. Тем более что стрельба, как сказал атташе, дело крайне нежелательное.