Читать книгу "#Виновата. Родиться женщиной - Том Черсон"

ней подняться для серьёзного разговора. Я пожала плечами повиновалась, не представляя, о чём пойдёт речь. Но ничего хорошего эта беседа не предвещала. Постучав в дверь с табличкой «Дирекция. Токарева Маргарита Юрьевна», я дождалась, когда хозяйка разрешит войти. Она смотрела на меня настолько недоброжелательно, насколько это было возможно. И не церемонясь, спросила прежде, чем я раскрыла рот:

– Какого чёрта происходит, Воеводина?

– Я не понимаю, о чём вы? – стушевалась я.

– Понимаешь.

– Что?

– Как прошли выходные? Чем занималась?

– А, так вот, к чему вы клоните.

– Так, какого чёрта? Ты разносишь слухи о том, что в нашем отеле этой ночью произошло изнасилование. На весь интернет!

– А что в этом такого? Люди должны знать правду!

– С чего ты взяла, что сама её знаешь? – прошипела Маргарита. – Эта сука пырнула клиента ножом, теперь у нас могут быть большие проблемы!

– Она оборонялась!

– А зачем она вообще туда пошла? Забронировали номер в цоколе. Зуб даю – она проститутка. По цене не договорились.

– Ксения Шнайдер – жертва изнасилования. Об этом узнает вся страна!

– Слушай сюда, грёбаная фемка, – Марго подскочила и взяла меня за грудки формы. – Если ты продолжишь раскручивать эту тему, я от тебя мокрого места не оставлю!

– Вы мне угрожаете? – чувствовала я, как начинало трясти. – Ваш сраный бизнес не стоит чести невинной девушки!

– Ещё что скажешь? – ослабила хватку Марго и отпихнула меня.

– Я не дам её посадить! Мы с сёстрами найдём лучших адвокатов! Этот Никифоров пожалеет, что на свет родился!

– Я тебя предупредила, – оскалилась она снова.

– Мне наплевать! Да знаете, кто вы? Патриархальная подстилка!

Немая пауза. Токарева побледнела от злости. В диких глазах читалось желание разорвать меня на куски. Каждый мускул лица выдавал глубочайшее презрение.

– Убирайся немедленно. Ты тут больше не работаешь! Расчёт получишь в бухгалтерии.

Я показала Марго средний палец и хлопнула дверью. В комнате персонала собрала свои вещи, переоделась и попрощалась с бывшими коллегами, наивно полагая, что с этим отелем и грымзой Маргаритой покончено. Теперь придётся искать новую работу.

– И слава Богу!

9. Токарева

С самого утра меня мучали спазмы внизу живота. Выходка этой горничной вовсе выбивала из колеи. А если у неё всё получится? Тогда о притоне узнает весь Петербург, меня посадят, как соучастницу, бизнес рухнет. Хотя, иногда кажется, что «Петер-плаза» – это всего лишь навязчивая идея, привычка, тот самый трофей, который держал меня на плаву последние пятнадцать лет.

Теперь, когда Воеводина уволена, у неё на руках все карты. И я понимала – с этим нужно что-то делать. Боль, тянущая, но в то же время острая, не проходила, а лишь становилась сильнее. Худшим развитием событий мог бы стать только визит Виктора. И, как назло, через некоторое время он появился на пороге кабинета. И как не поверить, что мысли материальны?

– Привет, как вы тут? – он поздоровался и кивнул. – Я ездил в Таллинн. Скучал по тебе.

– Бывало и лучше.

– Слышал, у вас проблемы. Следак забегал этот твой?

– Кого тут только не было! – я махнула рукой. – Пришлось поговорить с персоналом. Все будут держать язык за зубами.

– Думаешь, они тебя послушают? – усмехнулся Витя. – Ты попала по-крупному.

– Не я, а мы! Ты слишком часто забываешь, что тоже значишься владельцем отеля.

– Ну, нет, – Виктор развёл руками, ликующе улыбнулся и подошёл к столу. – Я вообще не в курсе ваших делишек с Арменом.

– Не думала, что ты кинешь меня, в случае чего.

– Я никогда не считал твою идею с притоном удачной. Лучше бы ты продала долю Малимонову. Пока ещё не поздно.

– Что? Ты головой ударился? – от сказанного им, я чувствовала, как начинала закипать. – Этому не быть!

Белецкого, кажется, мой гнев лишь раззадорил, и он встал позади, положил руки мне на плечи и попытался коснуться губами шеи. Но в ответ получил звонкую оплеуху.

– Ты больная? – взвизгнул Белецкий, потерев полыхающую щёку.

– Оставь меня в покое и уезжай.

– Но я хочу тебя.

Я ударила его по лицу ещё раз. Виктор будто не чувствовал и не слышал. Не хотел слышать. Он сжал мои запястья и вдавил в кресло, снова пытаясь поцеловать. По телу пробежал неприятный холодок. Виски отбивали нервный ритм. Незримая петля начала затягиваться вокруг шеи. Не хватало воздуха. Я могла его ударить, закричать о помощи, воткнуть перьевую ручку между рёбер. Но потом бы долго пришлось объяснять произошедшее. Ещё один скандал – это слишком.

– Убирайся, – прошептала я, понимая, что Виктор всё равно не услышит. Его стальная хватка не ослаблялась. Белецкий в тот момент казался настолько омерзительным. Мне стало стыдно, что я его любила. Или даже люблю до сих пор. Но никогда в этом себе не признаюсь. Он спускался ниже, вцепившись губами в шею, левой рукой полез под юбку. Но нащупав едва влажную прокладку, брезгливо отдёрнул руку и подскочил. Виктор всегда считал «месячные» чем-то мерзким.

– Почему ты сразу не сказала? – с претензией в голосе вскрикнул он.

– Ты всё равно не слушал ни слова, – застёгивая пуговицы на блузке, бросила я сердито. – Идиот! Я тебя ненавижу!

– Прости, – Виктор пожал плечами так невинно, словно извинялся за то, что отдавил мне ногу, а не пытался изнасиловать. – Не знаю, что на меня нашло. Но тебе всегда нравилось!

– Ты себя переоцениваешь. Иди, куда шёл. У меня ещё очень много работы.

– Токарева, – он неприятно улыбнулся. – Играй, да не заигрывайся. И подумай над моим предложением.

– Уже подумала. Я ничего не буду продавать. Ещё одно слово – и я вызываю СОБР.

Виктору не нравилось, как я с ним говорила. Белецкому непривычно было чувствовать, что кто-то может дать ему отпор. Это его бесило, как и любого мужика, возомнившего себя альфа-самцом или гроссмейстером психологического айкидо. Виктор хлопнул дверью, но я знала – что он снова вернётся. И захочет секса. А чего хотела я – мне самой казалось неизвестностью с едва видневшимися тропами.

Спустя час я пришла в себя. Тело не слушалось. Я в полудрёме сидела на диване в неестественной, но удобной для сна позе. Впервые за долгое время хотелось кому-то выговориться, рассказать о выходке Виктора. Но гордость и страх показаться слабой не позволяли так сделать. Тут же я подумала о том, кто может меня понять. Давид. Ноги сами повели по нужному коридору. Номер каким-то волшебным образом сохранился в памяти. Я постучала в дверь, но долго никто не открывал, и тогда пришлось спуститься вниз на ресепшн. Администратор почтительно встала со стула и испуганно посмотрела на меня.

– Здравствуйте,