Читать книгу "Гоп-стоп по-испански - Александр Чернов"

подвинул повыше и лег рядом. Мои губы заскользили по ее тонкой нежной шейке, коснулись мочки уха, прошлись по плечам, по ложбинке между грудями, затем обхватили сосок, заставив молодую женщину выгнуться от удовольствия. Руки тоже не оставались без дела. Я на ощупь снял с нее туфельки, которые со стуком упали на пол, затем стал гладить и мять ее ножки с маленькими ступнями, икры, бедра, крепкие ягодицы, лобок… Кто с кого первым начал снимать нижнюю часть одежды, я плохо помню, но когда через несколько секунд мы остались без нее, я накрыл потрясающее тело молодой женщины своим и вошел в нее.

…Было три часа ночи, когда я, выжатый, как половая тряпка, лежал, раскинув руки и ноги на кровати, и с безучастным видом наблюдал за тем, как на стеклянной матовой стенке между ванной и комнатой, как в театре теней, двигается силуэт Саши, принимающей душ. Я был опустошен, но тем не менее счастлив, полон тихой нежной радости и грусти. Спасибо Господу…

Несколько минут спустя Саша вернулась из ванной, с холодной после прохладного душа кожей, мокрыми кончиками золотистых волос, с сияющими глазами и с притаившейся в уголках рта иронично‐загадочной улыбкой, и легла рядом со мной на кровати.

— Ну и что ты думаешь по поводу сокровищ Христофора Колумба? — спросила она как ни в чем не бывало, словно продолжая недавно начатый на эту тему разговор.

— А что тут думать? — лениво ответил я и дернул плечом, на котором покоилась ее голова. — Абсолютно ничего. Есть у нас историк Мишка Березин. Приедем в Россию, пусть он раскручивает эту тему, расскажет о нашем открытии, возможно, действительно в мире произойдет сенсация.

— А тебе бы не хотелось самому взглянуть на эти сокровища? — пялясь на меня по‐детски невинными глазами, спросила Смольникова и несколько раз хлопнула пушистыми ресницами.

— А чего на них смотреть‐то? — удивился я и, просунув руку под голову Саши, обнял молодую женщину покрепче. — Скорее всего, эти сокровища и не лежат в том храме. За пятьсот‐то лет, наверное, нашли их. А может быть, и храм давно снесли.

— Да нет, — дернула щекой молодая женщина, словно отгоняя несуществующую мошку, а на самом деле отметая таким образом мое предположение. — Я смотрела сегодня в Интернете, там внизу в фойе платный есть. Храм этот, Санта‐Лючия, в Барселоне находится, целый и невредимый. Простоял семь веков и еще столько же простоит.

— Ну и что ты предлагаешь? — Я очень хотел спать, и тема сокровищ Христофора Колумба меня совершенно не интересовала.

— Хочу поехать и посмотреть на храм. Ну, Игорь, — в голосе молодой женщины вдруг появились просительные нотки. — Неужели тебе не хочется взглянуть на сокровища?

Я усилием воли старался держать слипавшиеся глаза открытыми.

— И что ты там увидишь? Стенку, за которой, может быть, находится ларец?

— Ну хотя бы посмотреть, существует ли описываемое архидиаконом в храме место.

— Даже не знаю, — заторможенно произнес я, клюнул было носом в темечко Саши, но тут же встрепенулся: — Какой смысл?

— Ну как какой? — упрямо проговорила Саша. — Барселону посмотрим, заодно и на храм глянем, к истории прикоснемся. Не валяться же все оставшиеся дни на море?

Спорить с моей ночной гостьей совсем не хотелось. Почему бы, в конце концов, на столицу Каталонии не посмотреть?

— Хорошо, пусть будет по‐твоему, — пробормотал я, чувствуя, что засыпаю на полуслове.

Саша оторвала голову от моей груди и поцеловала в щеку:

— Спасибо!

Она еще что‐то мне говорила, но я уже не слышал — спал как убитый.

Глава 8

Барселона

Проснулись мы с Сашей в одной постели. Пробуждение было превосходным — рядом восхитительная нагая женщина, в окно заглядывает великолепное утро, впереди еще десять дней на побережье одного из самых лучших курортов мира. Что еще нужно, чтобы ощущать себя счастливым, молодому мужчине в самом расцвете сил! Осторожно, чтобы не будить сладко спавшую Сашу, я соскользнул с кровати и отправился в ванную — умыться и побриться. И пока скоблил станком намыленные пенкой щеки, все улыбался смотревшему на меня из зеркала крепкому русоволосому мужчине с твердым подбородком, прямым носом, серыми глазами и неожиданно мягко очерченным ртом. Дурак ты счастливый, Гладышев! Отбил у Сильвестрова женщину и радуешься.

Я закончил бриться и начал смывать со щек пену, когда в ванную заскочила Саша и, обхватив меня сзади, закричала:

— Ага, попался!

Я стал в шутку отбиваться от нее, и мы затеяли возню, в которой Саша была наступающей стороной, я — обороняющейся. В конце концов наша пикантная, учитывая то, что мы оба были нагишом, игра закончилась тем, чем и начиналась, — продолжением той игры, в которую мы играли до середины ночи. Собственно говоря, эротический шутливый бой служил лишь поводом для того, чтобы перейти к сексу. Только на сей раз, мы занимались им не на кровати, а под душем, что было ново и весьма необычно в наших сексуальных отношениях.

Затем мы оделись и вышли в коридор. В лифте с третьего этажа поднялись на пару этажей выше, туда, где жила Смольникова, и, пока я дожидался молодую женщину в рекреации, она сбегала в свой номер за пластиковой карточкой на питание. Потом мы спустились уже на нулевой этаж в ресторан.

Я был голоден, как никогда, а потому набрал целый поднос всякой вкуснятины. Саша в еде была скромнее — она, как всякая уважающая себя женщина, берегла фигуру. Из всех наших знакомых, побывавших в злополучной экскурсии в пещере Аделита, мы заметили в ресторане только Марию Тропинину. Очкастая дама с удивленным лицом и волосами, похожими на листья хлорофитума, сидела в зале у окна одна и ела ветчину, довольно интеллигентно разрезая ее в тарелке ножом на мелкие кусочки и отправляя в рот. Хотя нам с Сашей был никто не нужен, игнорировать присутствие Марии мы не могли, потому что, как я уже говорил, наша компания после перенесенного накануне несчастья сплотилась, сдружилась, более того, вчерашний вечер мы провели вместе в кафе, а потому были вынуждены расположиться со своими подносами за одним столиком с Марией.

— Доброе утро! — приветливо проговорила дама с пегими волосами и заулыбалась. По нашим счастливым физиономиям было понятно, что между нами произошло, и Мария, очевидно, радовалась за сложившиеся между нами отношения.

— Доброе утро, — ответили и мы, располагаясь за столом напротив Тропининой.

— Как спали? — из вежливости поинтересовалась женщина‐хлорофитум, тараща свои круглые глаза и приподнимая еще выше и без того приподнятые брови.

Хоть она и поинтересовалась из вежливости, вопрос прозвучал двусмысленно, учитывая,