Читать книгу "Ямато. Японский императорский дом - Андрей Левонович Шляхов"

729 года отряд под командованием Фудзивара-но Умакая окружил дворец принца Нагая. Принц, его старшая жена и трое их сыновей покончили с собой. Спустя восемь лет после этого все сыновья Фудзивара-но Фухито умерли во время эпидемии черной оспы и их смерть сочли местью духа принца Нагая.

Император Сёму тоже имел основания опасаться мести, поскольку повеление схватить принца исходило от него. Для того, чтобы умиротворить мстительного духа, Сёму посмертно назначил Нагая наследником престола и дайдзё-дайдзином[40]. Некоторые историки полагают, что строительство храма Тодай-дзи и установка в нем гигантской статуи Будды были предприняты для защиты от духа принца Нагая.

В «Продолжении «Анналов Японии», которое служит главным источником сведений о событиях VIII века, приводится текст указа, который Сёму издал в 743 году: «Я, недостойный, с благоговением взошел на трон. Всеми помыслами своими устремляюсь я к спасению и всеми силами своими лелею заботу о подданных. Хотя на окраинах уже процветает великодушие, Поднебесная еще не облагодетельствована Законом Будды. Воистину – таинственное великолепие Трех Сокровищ приводит Небо и Землю в гармонию, осчастливливает десять тысяч поколений, твари и растения набирают силу… Принес я великий обет бодхисатвы и обещал отлить медную с позолотой статую Русяны (Вайрочаны) [Будды]. Обещаю отлить статую из меди, что найдется в стране, срою горы высокие и отстрою храм и, обратившись ко всему миру, соберу общину, и тогда, как один, имея перед собой общую цель, все вместе устремимся к просветлению. Предержащий богатство в Поднебесной – это я. Предержащий силу в Поднебесной – это я. Этим богатством и силой этой будет воздвигнута досточтимая статуя… День каждый следует трижды поклоняться будде Русяне и, все более укрепляясь в вере, силы свои положить на строительство статуи».

Храм Тодай-дзи, выстроенный для статуи Будды Вайрочаны, считается самым большим деревянным зданием в мире, а сама статуя, высотой в пятнадцать метров просто поражает воображение. Весит она сорок пять тонн, а на ее позолоту ушло более тридцати килограмм золота.

Напрашивается вопрос– с чего бы вдруг потомку Аматэрасу идти на такие жертвы ради поклонения Будде? Что изменилось?

Сам Сёму считал буддизм «превосходным для защиты государства», иначе говоря – для укрепления власти императора. Буддизм импонировал чиновничеству, в массе своей не имевшему знатных корней и божественных предков (древние знатные роды, подражая императору, вели свое происхождение от богов, рангом ниже Аматэрасу-о-миками). Империя расширялась на восток и буддизм выступал в качестве силы, способной объединить японцев и покоренные ими племена в единый народ. Кроме того, буддийские монахи сумели гармонично совместить буддизм и синтоизм. Одному из них, во время бдения в храме Аматэрасу в Исэ, явилась богиня и сказала нечто, что было истолковано как одобрение буддизма. Это знамение было подкреплено чудесным сном императора, которому Аматэрасу объявила, что Будда – это солнце. Так началось мирное сосуществование буддизма и синтоизма.

В августе 749 года император Сёму, решивший отрешиться от мирской суеты, отрекся от престола в пользу своей дочери Ахэ, которая в первое свое правление звалась императрицей Кокэн. Как шутят некоторые историки, «император Сёму опустошил казну и решил уйти на покой, поскольку храмы стало не на что строить». Просидев на престоле девять лет, императрица Кокэн отреклась в пользу двадцатипятилетнего Ои, внука императора Тэмму, известного как император Дзюннин. Отречение не означало полного отказа от власти – Кокэн сохранила свое влияние, можно сказать, что он просто ушла в тень, уступив престол мужчине.

Соправителем Дзюннина стал уже упоминавшийся выше Накамаро, сын Фудзивара-но Митимаро. Император восседал на престоле, а Митимало правил. В «Продолжении «Анналов Японии» о нем сказано так: «Важнейшие государственные дела решал он в одиночку, сосредоточив управление государством в своих руках… Нравилась ему единоличная власть и с каждым днем он относился к людям со все возрастающей подозрительностью». Казалось, что после гибели принца Нагая никто уже не рискнет выступать против рода Фудзивара, но беда пришла оттуда, откуда никто ее не мог ожидать…

В 761 году Кокэн приблизила к себе придворного монаха Докё, имевшего славу искусного целителя. Летописи умалчивают о том, каким именно образом монах смог подобрать ключ к сердцу императрицы (впрочем, догадаться несложно), а излагают лишь факты. «Докё тогда служил во дворце и снискал необычайно сильную любовь императрицы, – говорится в «Продолжении». – Осикацу [Фудзивара-но Накамаро] из-за этого разволновался и никак не мог успокоиться». А в «Японских легендах о чудесах»[41] сказано, что «Докё из рода Югэ делил с императрицей одну подушку и управлял Поднебесной». Впрочем, кое-кто из историков склонен считать, что вставки о любовной связи между монахом и императрицей были сделаны в более поздние времена, а на самом деле связь между ними была чисто духовной. Благодаря императрице Докё получил третий по значимости в буддийской монашеской иерархии ранг сё-содзу, а сама она решила принять монашество и удалилась из дворца в столичный буддийский храм Хокэдзи, но далее повела себя неожиданным образом – вместо того, чтобы удалиться от мира, объявила, что намерена с помощью Будды решать все важные дела правления, оставив Дзюннину лишь второстепенные. По сути, императрица решила отстранить от власти Фудзивара-но Накамаро.

На протяжении двух лет противоборство между двумя правителями носило относительно мирный характер. Император издавал свои указы, а императрица – свои, но влияние императрицы, на стороне которой выступало большинство буддийского духовенства, постепенно усиливалось и осенью 764 года Накамаро поднял мятеж, который закончился его казнью и отстранением императора Дзюннина, который умер в ссылке при неясных обстоятельствах. Императрица-монахиня вернулась на престол и правила до августа 770 года под именем Сётоку (хорошее ведь имя!).

Благодаря покровительству императрицы, Докё достиг всех мыслимых для монаха высот. Он получил созданные специально для него титулы дайдзё дайдзин-дзэндзи («главного министра-монаха») и императора Закона Будды. Другой бы радовался, но Докё жаждал императорского престола. В 769 году его приспешники стали распускать слухи о том, что синтоистский бог войны Хатиман из храма Уса на острове Кюсю высказал желание, чтобы Докё стал императором. Императрица, в свою очередь, отправила в храм Уса своего посланника, который вернулся с божественным ответом, подтверждавшим ее права: «Издревле установлено, кто должен править, а кто – подчиняться, и этот порядок не может быть нарушен». Для Докё эта история не имела никаких последствий, ему удалось сохранить расположение императрицы, однако буддийское духовенство и весь буддизм в целом были дискредитированы в глазах японской общественности. Преемник Сётоку император Конин, приходившийся внуком императору Тэндзи через его седьмого сына принца Сики, отправил Докё в ссылку, удалил буддийских монахов от двора и лишил буддийские храмы и