Читать книгу "Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь"

должно оставаться нетронутым, поэтому я ничего не сдвинул, ни к чему не прикоснулся, – кивнул Вэй Лин.

– Как… странно! – Чжан Чжо внимательно рассмотрел труп Верблюда, отошел на несколько шагов назад, нахмурился и погрузился в размышления.

Через некоторое время пришел Ди Цяньли и сказал:

– В доме бардак, но следов драки не видно. Кроме того, я не нашел отрубленных конечностей Верблюда.

Чжан Чжо слегка кивнул, посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, и спросил:

– Наверху проверяли?

– Да, вот только… – замялся на мгновение Ди Цяньли. – Хотя лучше поднимитесь сами и посмотрите.

– Мм? – вопросительно протянул Чжан Чжо. Заметив, что лицо Ди Цяньли странно исказилось, Чжан Чжо не стал задавать больше вопросов и медленно пошел наверх.

Деревянную лестницу не пощадили годы – каждая ступенька отзывалась дрожью и скрипом, стоило наступить на нее.

Поднявшись, Чжан Чжо глубоко вздохнул от увиденного. Весь второй этаж был занят просторной комнатой, полностью заставленной марионетками. На улице было светло, но в комнате царила темнота, так как окна были наглухо закрыты. Чжан Чжо огляделся. Перед его глазами открылось пространство, полное кукол: больших, ростом с людей, и маленьких, размером с предплечье, сделанных из дорогих пород дерева, например из самшита. Некоторые куклы были одеты в костюмы разных цветов, и лица у всех были разные – на чьих-то застыли странные улыбки, на чьих-то – гримасы. Глаза некоторых кукол источали злость и, погруженные в полумрак, выглядели чрезвычайно жутко. Чудовища, злые духи, демоны, призраки, монстры, оборотни, старики и младенцы… Все возможные существа, все возможные эмоции были заточены в одном месте.

С первого взгляда можно было понять, что куклы эти уже потрепаны временем. К ним так часто прикасались, так часто заставляли их танцевать, что открытые части их тел были затерты до блеска. Головы марионеток в особенности были похожи на человеческие – в глаза бросались гармоничные черты, созданные с помощью белой пудры и красного лака, а макушки украшали волосы, очень похожие на настоящие. Глаза марионеток, словно сделанные из глазури, сияли. Казалось, что каждое движение сопровождает пристальный взгляд, от которого по позвоночнику расползаются колючие мурашки. В центре комнаты, у задней стены, стоял стол с курильницей для благовоний, а за ним – стул, который для Верблюда явно был более священным, чем трон императора. На этом огромном высоком стуле сидела марионетка в натуральную величину человеческого роста. Остальные куклы располагались по обе стороны от нее, и потому восседавшая на стуле марионетка очень выделялась.

– Кажется, это кошка… – прошептал Ди Цяньли.

Это и вправду была кошка. И в то же время не кошка. У марионетки было человеческое тело и кошачья голова. Одета кукла была в длинный черный халат с написанными на нем краской цвета киновари заклинаниями. Голова, покрытая волосами, представляла собой кошачью морду, выкрашенную пудрой в белоснежный цвет. Язык, высунутый из большого кроваво-красного рта, и оскаленные клыки внушали ужас. Марионетка выглядела так, словно она квинтэссенция гнева. Губы ее растянулись в слабой неясной улыбке.

На столе стоял открытый длинный деревянный ящик темно-красного цвета. Чжан Чжо медленно подошел поближе и обнаружил, что внутри ящика лежит деревянная маска, которая выглядела точно так же.

– В этой штуке… сосредоточено зло! – Ди Цяньли очень не нравилось происходящее. Он протянул руку, чтобы достать маску, но неожиданно обнаружил, что за маской тянулись хлопковые шнурки, к которым был привязан какой-то предмет, упавший на пол. Чжан Чжо наклонился, чтобы поднять его, и понял, что это флейта. Она была толще и короче, чем принято делать, и, казалось, была создана из цельной кости, причем изначально белая кость была потерта так сильно, что сверкала, как нефрит.

– Такие флейты – настоящая редкость. – Ди Цяньли взял в руки музыкальный инструмент. Стоило ему внимательно рассмотреть его, как лицо исказилось в гримасе ужаса, и он судорожно вздохнул. – Это же…

– Человеческая кость. Скорее всего, из ноги ребенка, – мрачно подтвердил его догадку Чжан Чжо.

– Верблюд – настоящий ублюдок. Он жил в комнате, полной страшных вещей, да еще и играл на флейте из человеческой кости! Да он же преступник! – задыхаясь от гнева, воскликнул Ди Цяньли.

Чжан Чжо на удивление рассмеялся:

– Всего лишь несколько кукол и флейта. Возьмем ее с собой.

С этими словами он обошел комнату и внимательно осмотрел ее, после чего отвел Ди Цяньли, продолжавшего сжимать в руках деревянный ящик, вниз по лестнице.

Люди внизу томились в тревожном ожидании.

– Что-нибудь нашли? – поспешно спросил Кан Ваньнянь, притаившийся в толпе. Взгляд Чжан Чжо, снова прикованный к телу Верблюда, на мгновение упал на Кан Ваньняня. Придворный историограф промолчал, повернулся к старику Вэю и приказал:

– Найдите подходящее место для разговора.

Во дворе был расстелен белоснежный, чистый кусок войлока. Все сгрудились в круг и опустились на колени.

– Вэй Лин, ты живешь по соседству с Верблюдом. Не заметил ли ты чего-нибудь необычного прошлой ночью? – спросил Чжан Чжо.

– Нет, – задумавшись на мгновение, Вэй Лин покачал головой. Увидев, что Чжан Чжо не сводит с него пристального взгляда, он поспешно добавил: – Вчера вечером лил дождь, поэтому мы сидели в трактире и болтали о всяком. А потом он ушел, толкая свою тележку, с куклой за спиной. Когда все разошлись, и я отправился домой и лег спать.

– Толкая тележку? С куклой за спиной?

– Да, он же кукловод. Тележка ему нужна для спектаклей, там обычно лежат марионетки. Они у него есть и большие, и маленькие, и размером с человека. Если какая-то кукла не помещается в тележку, он несет ее на спине.

– А какую марионетку он нес за спиной вчера? Не ту, случайно, у которой голова кошки и тело человека?

– Именно ее.

Чжан Чжо кивнул:

– Ты слышал какие-нибудь звуки, доносящиеся из его двора прошлой ночью? Или, быть может, кто-то входил?

Вэй Лин покачал головой в ответ:

– Я уже слишком стар, да и к тому же переборщил с вином. Я уснул сразу же, как моя голова коснулась подушки. Вчера шел сильный дождь, поэтому я ничего не слышал. Хотя… Кажется, до меня донеслись звуки флейты. Не могу утверждать точно. Впрочем… Это неудивительно.

– Флейты? – Чжан Чжо бросил взгляд на деревянный ящик, который Ди Цяньли держал в руках. – Хм… А почему это неудивительно?

– Он часто играл на флейте по ночам.

– По ночам? На флейте? – Чжан Чжо заметил, как брови Вэй Лина вопросительно поползли вверх, и добавил: – Вэй Лин, ты честный человек. Ты же не врешь нам сейчас?

– Нет, я не осмелился бы! – Вэй Лин поднял руки, и лицо его перекосило от страха. – Но… Есть вещи, о которых я не смею говорить. Боюсь, что если скажу, то погублю всех.

Понимая, что именно его тревожит, Чжан Чжо улыбнулся:

– Тебя беспокоишься из-за кота-демона, да?

Вэй Лин повесил голову:

– Придворный историограф, согласно закону, те, кто уличен в содержании котов-демонов, и те, кто знает об этом, но хранит в тайне, подлежат изгнанию.

– Не беспокойся. Просто скажи правду. Я не стану на тебя доносить.

– Благодарю, придворный историограф. Тогда я расскажу!

Вэй Лин был вне себя от радости, стоило ему услышать успокаивающий голос Чжан Чжо, и, оглянувшись на труп Верблюда, висящий на балке, он практически шепотом начал свой рассказ:

– Придворный историограф, этот Верблюд – очень странный человек.

– Почему? Потому что он держал котов-демонов? – усмехнулся Чжан Чжо.

– У придворного историографа острый ум! – вздохнул Вэй Лин. – Верблюд этот – сын известного в Чанъани человека, Цюй Сы…

– Цюй Сы? Того, что называли Божественным кукловодом?

– Вы о нем слышали?

– Конечно! Цюй Сы был не только потрясающим кукловодом, но и мастером иллюзий. Лучше всего он показывал фокус, в котором нужно было закопать арбузное семечко на виду у публики, полить его водой, и через несколько мгновение семечко вырастало и давало плод. Мне довелось насладиться этим зрелищем.

– Да, он был искусным артистом! – Вэй Лин усмехнулся. – Мастерство Цюй Сы было поистине удивительным. Он был моим старым другом еще с тех времен, когда я служил наместником Западного города, но, к сожалению, он давно умер. У него было три сына, первые два погибли молодыми. Остался только Верблюд, третий сын, который