Читать книгу "Сестры Шанель - Джудит Литтл"

вагон первого класса, мы на мгновение замерли, пораженные его длиной. Замысловатые светильники украшали ярко расписанный потолок. В проходе был расстелен узорчатый ковер. По одной стороне вагона вдоль стен располагались мягкие скамеечки, обитые роскошными тканями коричневого, синего и золотого цветов. По другую сторону висели длинные, до самого пола, бархатные шторы: одни были задернуты, другие собраны, открывая нашим взорам пустые застеленные постели в купе.

Это напомнило мне общежитие payantes в пансионе, где у каждой была большая кровать, стоящая в углу, толстая занавеска для уединения, полка для собственного фарфорового таза, украшенного голубыми цветами.

Была глубокая ночь. Пассажиры спали за занавесками. А здесь, в самом конце, была свободная кровать с большими подушками и мягкими одеялами, манящими нас внутрь…

«Дамы, господа, билеты, пожалуйста…»

К тому моменту, когда мы услышали его, было уже слишком поздно. Я открыла глаза и увидела заглядывающего к нам контролера с лицом крысолова. Заметив нас, он отдернул штору и теперь стоял с самодовольным видом победителя. Всего секунду назад я погрузилась в блаженный сон élégante. Габриэль и Эдриен тоже задремали. И вот мы – крысы. Мы вскочили с кровати, пытаясь собраться с мыслями.

– Это еще что такое? – рявкнул мужчина. – Что вы здесь делаете?

– Место пустовало, – ответила Габриэль. – Мы никому не помешали.

– Но у вас нет билетов в первый класс!

– Месье, – пролепетала Эдриенн. – Пожалуйста. Мы вернемся в свой вагон. Мы совершили ошибку. Пожалуйста, извините нас. – Она захлопала ресницами и очаровательно улыбнулась.

Но это был не помощник начальника станции из маленького городка. Это был контролер железной дороги Париж – Орлеан, которому было поручено обеспечивать законность проезда в золотой город и из него.

– Простить вас? – усмехнулся он. – Нет, до тех пор, пока вы не заплатите за три билета первого класса плюс штраф.

– Но у нас нет денег, – сказала Габриэль.

– Неужели? Мы прибудем в Париж через десять минут. Вы сможете рассказать об этом в префектуре, когда я арестую вас за кражу и незаконное проникновение.

Эдриенн побледнела, лицо Габриэль стало мрачнее тучи. Когда я вытаскивала из сумочки деньги, в моих ушах стоял оглушительный рев, и это был не поезд.

«Крысолов» забрал все до последнего сантима.

В Париже поезд стоял в ожидании высадки и посадки пассажиров. Вернувшись в вагон второго класса, мы, потрясенные, ждали, когда он двинется обратно по тому же маршруту, по которому только что проехал. Но возвращение в Варенн было немыслимо.

Тетя Джулия наверняка в ярости. В маленьких городках сплетни распространяются молниеносно, и скоро все узнают, что Эдриенн сбежала от уважаемого нотариуса. Когда-то милая девушка, будут говорить они, теперь напускает на себя такой вид, будто Варенн и нотариус недостаточно хороши для нее, простой дочери торговцев. Они обвинят нас с Габриэль – паршивых овец, таких же, как наш лживый отец, – в дурном влиянии. И это еще не все. Контролер с дьявольским взглядом может донести на нас! И тогда работа дяди Пола окажется под угрозой. Он может лишиться своего важного сюртука с причудливыми пуговицами и золотыми галунами.

Нам оставалось только ехать в Мулен и вернуться в пансион.

Бедная Эдриенн. Я внимательно смотрела на нее, пытаясь придумать, как бы утешить, хотя сама чувствовала себя очень несчастной.

Но, к моему удивлению, тетя вовсе не казалась расстроенной. Казалось, она… смеется? Мы с Габриэль ошеломленно уставились на нее.

– Мне очень жаль! – Эдриенн замахала носовым платком. – Я просто не могу… ничего с этим поделать… Я просто…

Я забеспокоилась, что переживания от столкновения с контролером довели ее до истерики. Она бросила вызов своей сестре, чего раньше никогда не делала. Все ее существование было перевернуто с ног на голову. Наше, к сожалению, тоже.

– Пожалуйста, не надо так волноваться, – постаралась она взять себя в руки. – Просто я испытываю такое облегчение! Месье Кайо теперь никогда не женится на мне. А Джулия больше никогда не попытается найти для меня партию. Я знаю, вы расстроены, что мы не добрались до Парижа, но я еще никогда не чувствовала себя такой свободной!

Эдриенн улыбалась, румянец снова заиграл на ее щеках, и боль от необходимости вернуться в Мулен поутихла. Может быть, великие перемены происходят не от одного смелого шага. Мы не добрались до Парижа, но попытались. И благодаря этому Эдриенн была все еще свободна. Приключение напомнило мне о том, что случилось, когда мы подогнали нашу форму. Это по сути то же самое, что добраться отсюда туда или как превратиться из живущих за счет благотворительности в elegante. Вы просто не соглашаетесь с тем, что вам навязывают. Вы сами принимаете решение.

ШЕСТНАДЦАТЬ

– Он называется Дом Грампейра, – сообщила сестра Иммакулата Габриэль и Эдриенн.

Это случилось через несколько месяцев после нашего вынужденного возвращения в пансион, где мы снова заняли свои места, словно ничего не произошло. Было несколько недель тревожного ожидания, что канониссы вот-вот позовут нас для беседы с последующим наказанием. Но, похоже, тетя Джулия не сообщила им, что мы пытались сбежать. Она только вернула нераспечатанными письма Эдриенн с извинениями.

– Они специализируются на кружевах и других роскошных украшениях для модных дам, – продолжала монахиня. – Это недалеко от пансиона, на углу Рю-де-л’Орлаг, где стоит высокая часовая башня. Десбутены – добрая, благочестивая пара, предпочитающая нанимать наших воспитанниц. Им известно, что наши девочки умеют шить. Вы вдвоем едете к ним немедленно. Над магазином есть мансарда, где вы будете спать.

Габриэль и Эдриенн обменялись взволнованными взглядами. Они не могли поверить, что им улыбнулась удача. Я тоже.

– А как же я, сестра? – спросила я. – Я хорошая швея.

– Ты? – сестра Иммакулата нахмурилась. – Ты еще мала, чтобы покинуть пансион.

– Но…

Ее строгий взгляд заставил меня замолчать.

Меня охватила смесь страха и тревоги. Я никогда в жизни не расставалась с Габриэль. Неужели сестра Иммакулата не понимает, что мы всегда должны быть рядом?! Вместе пришли в пансион, вместе должны уйти. И я не маленькая! Мне пятнадцать!

Позже, когда они собирались, Эдриенн попыталась успокоить меня:

– Мы устроимся, Нинетт, а потом вернемся за тобой.

– А что, если вы не вернетесь?

Габриэль перестала возиться с вещами и пристально посмотрела на меня.

– Я знаю, каково это, когда тебя бросают, Нинетт. Я бы никогда так с тобой не поступила!

– Это ненадолго, – сочувственно улыбнулась Эдриенн. – Не волнуйся.

Но я волновалась! Я была на четыре года моложе Габриэль. Может пройти очень много времени, прежде чем канониссы сочтут возможным отпустить