Читать книгу "Четыреста килознаков - Татьяна Рябинина"

на меня.

— Да, — согласилась я.

Наполнив бокалы, официант исчез, но тут же вернулся с огромной деревянной доской, на которой по кругу были выложены несколько сортов сыра, свежий инжир, клубника и виноград, миндаль и грецкие орехи, а в центре красовалась мисочка со светлым медом.

— Мед с сыром? — удивилась я.

— Никогда не пробовала? — улыбнулся Ник. — Моя бабушка говорила: день прожит не зря, если узнал что-то новое. Она преподавала в школе немецкий и с младенчества запихивала его мне в голову. Так что под новым в ее интерпретации я понимал именно немецкие глаголы. Но потом понял, что это вполне универсальное.

— Бабушка была права, — я подцепила десертной вилкой кубик мягкого белого сыра и обмакнула его в мед. — А правда вкусно. Необычно.

Ему снова удалось меня удивить. Уже не в первый раз.

— Значит, ты хорошо немецкий знаешь?

— Свободно. Английский хуже. Бабуля была из поволжских немцев, но выросла в Казахстане.

— Ну, это обычная тема, — кивнула я, отпив глоток вина. — «Караганда — Франкфурт, Караганда — космос». Она не уехала?

— Нет, но родня в Мюнхене у нас есть. Я к ним даже иногда в гости езжу.

— В тебе чувствуется что-то такое… немецкое. Не внешне, а…

— Жесткое? — Ник слегка прищурился. — Да, мне это говорили.

Почему-то вдруг стало страшно любопытно, кто же ему об этом говорил. Женщина — или женщины? Интересно, много их было?

Но это уже была попытка углубиться на запретную территорию, которую мы обозначили как личная жизнь. Она есть — и больше мы об этом не упоминаем, так? Пока — не упоминаем…

Чем старше становишься, тем больше вероятность, что мужчина, с которым знакомишься, не одинок. Если не жена, так более или менее постоянная подруга. После Захара я категорически избегала женатых, но прочие женщины всегда оставались в тени. Избавлялись ли мои знакомые от них за кадром или продолжали отношения параллельно, я не знала, и меня это нисколько не интересовало. Хотя бы уже потому, что никого из них не рассматривала с прицелом в вечность.

Возможно, так было бы и сейчас — если бы не вчерашняя встреча и последующая переписка. Если бы я не сбежала, а сказала Нику что-то вроде «это просто мой старый знакомый, ничего такого», наверняка тут же все и закончилось бы. Как будто что-то подсказало: лучше не врать.

И вот сейчас мы оба знали, что у другого кто-то есть, но понятия не имели, насколько эти отношения серьезны. По фабуле ситуация напоминала то, что получилось у нас с Захаром, но сюжет был в принципе иным.

Тогда наши отношения на целый год зависли в неподвижной мучительной точке. Они развивались внутри, но не внешне. Встречи в редакции раз в месяц, разговор за чашкой кофе, прогулка до метро. Постоянная переписка в аське. И больше ничего. Вот вообще ничего. Как будто чисто по-дружески. Но все было ясно — без слов, без прикосновений. Только иногда становилось слишком сложно убрать взгляд с линии огня. Так продолжалось, пока однажды ночью не пришло сообщение:

«Я развожусь с Лилей».

Не буду врать, что решилась быстро. Нет — все было трудно и по живому. Вот так разорвать девятилетний брак. Ребенок, ипотека, родные, друзья… Захар не торопил. Мы практически перестали общаться, на целых два месяца. Я даже за гонораром не поехала, соврала, что заболела. А потом наконец решилась.

«Какого хрена? — вопил Кит. — У тебя что, кто-то есть?»

«Нет», — отвечала я, и формально даже не очень врала.

Если бы у нас все было хорошо, вряд ли Захар зацепил бы меня. Это как вода, попавшая в трещину. Первый сильный мороз — и даже камень может разлететься на куски. Я еще пыталась с собой бороться в надежде как-то исправить ситуацию, но Кит, понимая, что все разваливается, пальцем о палец не ударил. За этот год нас отнесло друг от друга дальше, чем за все предыдущие.

Развод получился хоть и не особо скандальным, но мутным и тягостным. Через полгода мы с Захаром поженились.

Так вот, возвращаясь к началу. Тогда мы с ним целый год топтались на месте. Каждый пытался сохранить свой брак. Сейчас все было кардинально наоборот. Именно от того, как будут развиваться наши с Ником отношения, зависело, сохраним ли мы прежние или нет.

Неэтично? Возможно. Но так уж получилось. Жизнь вообще штука далеко не всегда этичная и высокоморальная. Чаще наоборот.

— Скажи, а что ты тогда в Матоксе делал? — спросила я, когда официант в третий раз подлил нам вина. — У тебя там тоже дача?

— Нет, — Ник едва заметно дернул уголком рта. — Знакомые попросили кое-что отвезти.

То ли эта невольная гримаса подсказала, то ли чуть изменившийся тон, но я словно инстинктивно почувствовала: не знакомые, а знакомая. Та самая, которая личная жизнь.

Мои бабушка и дедушка встретились и полюбили друг друга на фронте. Своим существованием я обязана войне. Так уж получается, иногда нам приходится благодарить что-то неприятное. Если бы не подруга Ника, мы бы не встретились.

Впрочем, я пока не знала, говорить ли ей за это спасибо или нет.

Глава 9

Когда в разговоре пытаешься избегать личного, он напоминает минное поле. Туда нельзя, сюда нельзя… Может, вообще ничего не спрашивать, только отвечать на вопросы?

Я понимала, что если мы пойдем дальше, рано или поздно эта тема все равно встанет во весь рост. Но сейчас… да, сейчас касаться ее не стоило.

— А можно нескромный вопрос? — после третьего бокала я приотпустила тормоза. — Можешь не отвечать, если не хочешь.

— Ну давай.

У него как-то невероятно получалось улыбаться одними глазами, оставаясь предельно серьезным. И от этого тоже слегка познабливало. Как будто заходишь в озеро, и холодные струйки воды мешаются с теплыми.

— Почему ты ушел на пенсию так рано? Я помню, ты говорил, что это невеселая история…

— И ты вообразила какую-то страшную драму? Нет, на самом деле все гораздо проще. Хотя… все-таки не без драмы, потому что решение было непростым. И неприятным. Альтернатива… нет, дилемма. Дослужить полный срок и с большой вероятностью уволиться по инвалидности — или уйти на минималку.

Он поднял бокал, задумчиво глядя сквозь золотистое вино, отпил немного, отщипнул виноградину.

— Из Североморска меня сначала отправили в Сирию на полгода, потом оставили под Питером. Заходил на посадку, в двигатель втянуло птицу. Это такая зараза, ее никак не предусмотришь. Есть защита, но она не сработала. Сетка сломалась, части попали внутрь, двигатель загорелся. Коротнуло электрику, вырубился второй. Пошел