Читать книгу "Создатель призраков - Дэн Абнетт"

— Готовьте орудия к бою, — бросил он своим офи­церам. — Именем Императора, готовьте.

Орудия молчали уже десять часов. Ортиз надеял­ся, что теперь ему больше не придется приказывать им стрелять. По линии горизонта разливался утрен­ний свет. Из долины и с позиций Аристократов доно­сились звуки продолжающегося празднества.

К Ортизу подбежал Доранз и потряс его за плечо.

— Смотрите, сэр! — зачастил он. — Смотрите!

Из долины на Тракт Метиса выходили люди. Уста­лые, измученные, покрытые грязью, они медленно двигались, унося на своих плечах убитых и раненых. Их нестройная колонна растворялась в утреннем ту­мане.

— Во имя всего святого… — прошептал Ортиз.

Вокруг него шокированные экипажи «Василисков»

покидали свои посты, бросались на помощь изранен­ным солдатам, поддерживали уставших или просто за­стывали, не веря своим глазам.

Ортиз направился к ним. Он увидел, как из тумана медленно появился высокий силуэт человека в изо­рванном плаще. Ибрам Гаунт поддерживал едва иду­щего молодого Призрака, чья голова превратилась в кровавую мешанину бинтов.

Комиссар остановился перед Ортизом и позволил санитарам забрать раненого гвардейца.

— Я хочу… — начал было полковник.

Кулак Гаунта прервал его речь.

— Он уже здесь, — с беззаботной улыбкой произ­нес Жильбер.

— Пропустить. — Штурм встал из-за стола, распра­вив китель.

Полковник-комиссар Ибрам Гаунт вошел в каби­нет. Он остановился, мрачно оглядев Штурма и его адъютанта.

— Гаунт! Вы открыли путь Вольпонским Королев­ским полкам. Прекрасно! До меня дошли слухи, что Чантар застрелился из мелтаружья. — Генерал сделал паузу, между делом похлопав по инфопланшету на сто­ле. — Но вот случай с этим, как его…

— Ортега, сэр, — подсказал Жильбер.

— Ортиз, — поправил его Гаунт.

— Да, кетзокский малый. Ударить офицера своей армии… Расстрельное дело, и вы должны это знать, Гаунт. Я не потерплю подобных инцидентов, только не в моих войсках. Нет, сэр.

Гаунт сделал глубокий вдох.

— Несмотря на то что артиллерийские части были проинформированы о наших позициях и путях отхода, они накрыли восточный край долины Бокор огнем и продолжали обстрел в течение шести часов. Я знаю, что это принято называть «дружественным огнем». Но я могу уверенно сказать вам: когда ты под огнем ар­тиллерии, а из укрытия у тебя только пыль да мелкие кусты, этот огонь не кажется таким «дружественным». У меня почти триста убитых и еще две сотни раненых. Среди погибших был сержант Клугган, возглавлявший второй ударный отряд, который фактически и выиграл для нас это сражение.

— Действительно прискорбный факт, — признал Штурм. — Но это война, и вам следует научиться при­нимать подобные инциденты как должное.— Генерал от­бросил в сторону инфопланшет. — Что же до этого дела с дракой, то это вопрос порядка командования. Здесь мои руки связаны. Готовьтесь к полевому трибуналу.

Гаунт не мигая смотрел на него.

— Что ж, если вы собираетесь меня расстрелять, тогда удачи вам в этом. Я ударил Ортиза в состоянии аффекта. Сейчас я осознаю, что он, вероятно, выпол­нял приказ. Чей-то абсолютно идиотский приказ из штаба.

— Послушай-ка, ты, зазнавшийся… — начал было Жильбер, подавшись вперед.

— Хочешь на своей шкуре ощутить, что произошло с Ортизом? — ядовито спросил Гаунт рослого офи­цера.

— Замолчите, оба! — прикрикнул Штурм. — Комис­сар Гаунт… полковник-комиссар… Я очень серьезно вос­принимаю свои обязанности. И в эти обязанности вхо­дит строгое и беспрекословное соблюдение дисциплины и приказов военмейстера Макарота, а значит, и самого Императора. Имперская Гвардия зиждется на столпах таких принципов, как уважение, власть, непоколебимая верность и полное подчинение. Любое нарушение, да­же со стороны офицера вашего ранга… Это еще что за шум?!

Генерал подошел к окну. То, что он увидел, заста­вило его застыть в ужасе. «Василиск», тянущий на гу­сеницах остатки ворот, на всей скорости двигался по двору, разгоняя встречных Аристократов и декоратив­ных петухов. Остановился он на газоне под окнами, раздавив при этом в брызгах воды и каменной крошки лепной фонтан.

Могучий человек в форме полковника Змиев спрыг­нул с брони и направился к парадному входу. Его лицо, левая половина которого опухла от синяков, застыло в злобной гримасе. Послышались крики, топот ног на лестнице. Затем — еще один хлопок двери.

Черед мгновение в кабинет вошел порученец и пе­редал Штурму инфопланшет.

— Полковник Ортиз только что составил рапорт об инциденте. Он настаивает на том, чтобы вы немедлен­но с ним ознакомились.

Жильбер выхватил планшет и спешно прочитал.

— Судя по всему, майор Ортиз хочет уточнить, что пострадал по случайности от отдачи собственного ору­дия во время последнего артобстрела. — Жильбер по­смотрел на генерала и нервно хохотнул. — Это значит…

— Я знаю, что это значит, — отрезал Штурм.

Он с ненавистью посмотрел на Гаунта, и комиссар, не мигая, ответил ему подобным же взглядом.

— Думаю, вам следует знать, — негромко, но угро­жающе сказал Гаунт. — Здесь, в беззаконье зоны бое­вых действий, легко может произойти жестокое убий­ство. И среди неразберихи войны никто его даже не заметит. Полагаю, вам лучше обдумать это, сэр.

На несколько секунд Штурм потерял дар речи. Ко­гда он вспомнил, что нужно бы отослать Гаунта, ко­миссар уже покинул его кабинет.

— Феса ради, сыграй уже что-нибудь веселое, — по­дал голос со своей койки Корбек, разминая забинто­ванную руку. Его все еще преследовали фантомные бо­ли в отсутствующем пальце. Так и должно быть, ду­мал он.

На койке под ним Майло сжал мешок волынки, и из трубок вырвался пронзительный, тоскливый стон. Его эхо заметалось по огромному грузовому трюму древнего транспортного корабля, где была раскварти­рована тысяча танитских гвардейцев. Мрачный ритм варп-двигателей странно сочетался с печальным воем волынки.

— Как насчет… «Марша Юэна Файрлоу»? — спро­сил Майло.

Корбек улыбнулся, вспоминая старый танец и те ночи, когда он слышал его в тавернах Танит Магны.

— Это было бы весьма неплохо, — откликнулся он.

Энергичная мелодия, лишь начавшись, сейчас же за­кружилась по железной сетке палубы, между много­ярусных коек, сложенной экипировки и маскировочных плащей. Поплыла среди солдат, выпивавших или играв­ших в карты. Коснулась спящих на койках гвардейцев. И тех, кто не мог заснуть, тайком глядя на фотокар­точки навеки потерянных жен и детей, тщетно пытаясь сдержать слезы.

Наслаждавшийся старой мелодией Корбек выглянул со своей койки и тут же услышал приближающиеся по палубе шаги. Он немедленно вскочил, увидев Гаунта. Комиссар был одет так же, как тогда, когда полковник впервые увидел его пятьдесят дней назад: форменные брюки на кожаных подтяжках, рубашка без рукавов и сапоги.