Читать книгу "Они под запретом - Алайна Салах"

— Почему не плаваешь? — спрашивает он, упираясь локтем в бортик. Его дыхание сбилось от нагрузки, и поэтому голос звучит немного хрипло.

Вопрос застает меня врасплох, и первый мой импульс — бездумно пожать плечами. Так я бы и сделала — раньше. Но не сейчас.

Собрав всю свою смелость, я удерживаю его взгляд.

— Хочешь, чтобы я поплавала с тобой?

Скулы Арсения дергаются. Он смотрит на меня еще короткое мгновение и, ничего не сказав, погружается в воду. Я смотрю, как он плывет к противоположному краю бассейна и не знаю, что думать. Хорошо или плохо, что он не ответил? Арсению, которого я знала, не смущался озвучить свои мысли, какими бы они ни были.

В бассейн я все же не залезаю, и вместо этого иду в хамам с Дашей и Луизой. Поддерживать беседу с ними удается в трудом, потому что все мысли заняты тем, что происходит за дверью. Я не могу не думать о том, что этот вечер рано или поздно подойдет к концу, и мне снова придется выживать без его присутствия. Сколько? Три дня? Четыре? Неделю? Две?

— Я пойду проверю как они, — прорывается в стену моих мыслей голос Даши. — Вовка тоже поплавать хочет, наверное. Надо у него Ярослава забрать.

Луиза говорит, что придет минут через пять, я выхожу следом за Дашей. Внутри меня существует слишком много «против», чтобы остаться.

Арсений стоит возле края бассейна с Яриком на руках, позволяя малышу смотреть, как его отец плавает брассом. Я с сожалением кошусь на свой телефон, лежащий на шезлонге. Сейчас можно было бы незаметно их сфотографировать. Как оказывается ему идут дети. Получился бы идеальный снимок.

— Арс, давай его мне, — говорит Даша, подходя к Арсению.

— Даш! — раздается звучный окрик Володи. — Лучше полотенце принеси. Он устал и мерзнуть начинает.

Накинув халат, она быстро идет наверх, а я возвращаюсь на шезлонг. Может быть у меня все-таки получится их заснять. У меня ведь нет ни одной фотографии Арсения.

Едва я направляю на камеру на его спину, раздается звонок. Но не у меня. Судя по знакомой мелодии, это телефон Арсения, что подтверждает то, как он озабоченно начинает крутить головой. Он терпеть не может пропускать вызовы.

Я подскакиваю с шезлонга и два шага оказываюсь рядом с ним.

— Давай я его подержу, — испугавшись своей нечаянной смелости, кошусь на Володю. Я ведь никогда не держала на руках чужого ребенка — вдруг он будет против. Но Радкевич продолжает невозмутимо плавать, явно ничего не слыша.

Арсений мешкает секунду, а потом протягивает Ярослава мне. Я стараюсь брать его как можно осторожнее, и от излишних стараний задеваю ногтями кожу на груди Арсения, отчего по рукам моментально расползаются мурашки.

— Аккуратнее с ним, — требовательно бросает он и, коснувшись взглядом моей шеи, быстро идет в сторону душевых, где продолжает заливаться его мобильный.

Кажется, Ярославу не слишком понравился вынужденный переезд, потому что его выпуклый лобик начинает морщиться. Мне становится жутко страшно, что он расплачется и тем самым обнаружит мою женскую несостоятельность, а потому я начинаю нервно его раскачивать. А Даша права. Несмотря на свой возраст, Ярослав довольно тяжелый.

— Теперь из тебя сделали няньку, Аин? — весело осведомляется Вова, привалившись к бортику бассейна.

— Арсений отошел поговорить, — смущенно улыбнувшись, я киваю в сторону душевых и перевожу взгляд на своего ценного пассажира. — Ярослав, где твой папа?

Малыш начинает улыбаться и тычет в Володю пальцем. Не знаю, почему мне так важно, чтобы он не заплакал. Наверное, потому что он не плакал на руках у Арсения.

— Давай его мне, — слышится совсем рядом. Арсений, придвинувшись ко мне вплотную, обхватывает рукой Ярослава.

Его пальцы вскользь задевают мои грудь и плечо. Я наверное испорченная, но в этот момент чувствую самое настоящее возбуждение. Всего лишь от одного случайного касания.

Арсений сразу же отворачивается, а я незаметно опускаю взгляд на свой купальник и прихожу в ужас. Ткань лифа сместилась в сторону и наполовину оголила сосок. Из-за того, что я держала на руках Ярослава, конечно, но разве от этого легче? Быстро одернув мокрую ткань, и семеню к шезлонгам. Лицо пылает. Арсений это видел? Господи, а Володя?

— Мама здесь! Мама уже здесь! — размахивая зеленым полотенцем с изображением мультяшного дракона, Даша залетает в спа. — Где мой замерзший мальчик?

— Ты в Турцию что ли за ним ездила? — усмехается Володя, вылезающий из бассейна.

— Я просто зашла в туалет, — заговорщицки шипит Даша, проносясь мимо меня. Ловко забирает у Арсения Ярослава и кутает его в полотенце.

— У Ярика райдер как у голливудской звезды, — поясняет она, когда, прижимая сына к себе, опускается на соседний шезлонг. — Полотенце только с драконами. Игрушки — тоже зеленые и предпочтительно, чтобы они были драконами. Надеюсь, со временем комнату не попросит в зеленый перекрасить. Ужасный цвет.

— А если дракон будет желтым? — спрашиваю я машинально. Краем глаза я замечаю, что Арсений, сказав что-то Володе, перекидывает полотенце через плечо и идет к выходу.

Минут через пять из хамама выходит Луиза, исчезает на пару минут и возвращается с подносом травяного чая. Мы проводим в спа еще не менее часа, но Арсений так и не возвращается.

14

Когда мы с Луизой выходим, чтобы проводить Володю с Дашей, обнаруживается, что машина Арсения стоит на своем привычном месте. Мое поникшее сердце вновь срывается в бешеный стук. Он все еще здесь. Я была уверена, что после звонка у Арсения возникли срочные дела, и он уехал. А он здесь. Не знаю, какие есть в этом плюсы для меня, но все равно становится хорошо. За неимением большего, мне, оказывается, достаточно знать, что он находится совсем рядом. Не с Инессой.

— Я пойду в свою комнату, — сообщает сестра, когда внедорожник Радкевичей скрывается за воротами. — В доме ты все и без меня знаешь.

Я смотрю вслед ее удаляющейся спине и собираюсь духом, чтобы ее окликнуть. «Нам нужно поговорить» — на деле совсем не легкая фраза. Демонстративная вежливость сестры и закрытый взгляд — идеальная оборона, перед которой я трусливо пасую. Я привыкла к ее легкости и жизнерадостности, а такой я ее совсем не знаю и понятия не имею, как подступиться. Я все ждала подходящего момента, какого-то знака, потепления, но Луиза мастерски держит дистанцию.

Ладно, — решаю я про себя. — Сначала поговорю я отчимом. Возможно, и с ним предстоит очередной удар. Вдруг он узнал о ситуации между мной, Луизой и Данилом, и теперь решил сказать, что мне больше не место в его доме? Или как и сестра хочет наказать мне не приближаться к Арсению, чтобы не разрушить долгожданный союз с Ладыгиными?

От таких мыслей чувство безысходности заполняет грудную клетку, и мне приходится приказать себе собраться. Вот странность. Испытай я еще хотя бы месяц назад половину из того, что переживаю сейчас, я бы впала с затяжную депрессию. А сейчас даже плакать не хочется. Когда получаешь удар за ударом, следующий уже не так удивляет. Наверное, это и есть инстинкт самосохранения. Когда ты вдруг смиряешься с тем, что помощи ждать не от кого, и заботится о себе ты должен сам.