Читать книгу "Полночное небо - Лили Брукс-Далтон"

Он улыбнулся, показав щелочку между передними зубами.

– Я здесь, потому что идти больше некуда. И я не сразу с этим смирился, Салли. Я чувствую то же, что и ты. Я словно разбит на кусочки. Только держу эти кусочки отдельно. Не знаю, как еще объяснить: лучше не смешивать осколки вместе, а брать всякий раз по одному. Вы скоро тоже так научитесь.

– А если нет?

– Ну, значит, так тому и быть, – пожал плечами Тибс.

Его голос – густой, басовитый – походил на рокот центрифуги. Южноафриканский акцент звучал плавно и округло, слова лились подобно музыке.

– Такие вещи каждый переживает по-своему, – продолжал он. – У тебя получается неплохо. Только ты начинаешь уходить в себя – и вдруг тут как тут, задаешь мне вопросы. Знаешь, что помогает лично мне? Когда я чищу зубы, я думаю только о щетке и пасте. Меняю воздушный фильтр – и думаю только о нем. Когда мне становится одиноко, я с кем-нибудь заговариваю, и это помогает нам обоим. Мы должны жить в настоящем, Салли. Жить сегодняшним днем. Наши терзания никому на Земле не помогут.

Салли разочарованно вздохнула.

– Ты ожидала услышать другое? – печально улыбнулся Тибс.

– Да нет. Просто… Сложно объяснить.

– Понимаю. – Он кивнул. – Как ученый, ты должна знать, в чем тут дело. Всю жизнь мы изучаем вселенную, хотим ее постичь – но среди знаний бесспорно лишь одно: все в этом мире конечно. Все, кроме времени и смерти. Постоянно держать это в уме нелегко. – Он погладил ее руку. – Однако еще сложнее – забыть.

* * *

Гордон Харпер прибыл в тренировочный центр последним из команды – на неделю позже, чем остальные. Он проходил во Флориде курсы подготовки к руководству миссией. Когда он приехал в Хьюстон, остальные уже сдружились и почувствовали себя командой. Харперу уже доводилось руководить астронавтами – раз шесть, не меньше, – но теперь все было по-другому. Он присоединился к коллегам в довольно ответственный момент, когда они, облачившись в скафандры, по очереди погружались в бассейн, чтобы провести ремонтные работы за бортом полноразмерной модели корабля «Этер». Салли тренировалась под водой вместе с Деви. Вынырнув, она увидела Харпера с остальными – он успел поприветствовать старого товарища Тибса и вовсю улыбался шуточкам Тэла, попутно расспрашивая Иванова про статью по геологии.

Пока Салли вытаскивали из бассейна и освобождали от скафандра – не самая быстрая процедура, – Салли с любопытством и толикой недоверия наблюдала за Харпером. И решила, что он ей все-таки нравится. Он больше слушал, чем говорил, и старался уделить внимание каждому собеседнику. Со своим капитаном коллеги чувствовали себя легко и непринужденно.

Салли уже видела Харпера на фотографиях с Международной космической станции и с космодрома, где его запечатлели в оранжевом скафандре перед запуском ракеты. С тех пор он заматерел, черты лица заострились, а оттенок загара стал темнее. Капитан был крупнее, чем она представляла, и заметно возвышался над другими мужчинами – над Тэлом так и вовсе на целый фут[1].

– Как проходят тренировки? – спросил Харпер у остальных. – Все как по нотам?

Иванов и Тибс кивнули, Тэл отпустил очередную шуточку, и четверо мужчин расхохотались. Салли уже едва не выпрыгивала из скафандра, с нетерпением дожидаясь, когда ассистент отцепит ее от подъемника. Ей поскорее хотелось к коллегам.

На Харпере был ярко-синий тренировочный комбинезон – такой же, как у остальных, с вышитым на левом плече американским флагом и крупной нашивкой Военно-воздушных сил на груди. Рукава капитан закатал, а руки держал в карманах. У него были светлые рыжеватые волосы. Подбородок и задняя часть шеи загорели не так интенсивно, словно совсем недавно он носил волосы подлиннее и отращивал бороду.

Высвободившись, наконец, из скафандра, Салли подошла к Харперу. Несмотря на огромное желание с ним познакомиться, она внезапно смутилась. Постаралась выдержать его пристальный взгляд, но все-таки первой опустила ресницы. Что-то в глубине его серо-голубых глаз заставило ее нервничать, как будто он видел ее насквозь – видел, как мышца, зовущаяся сердцем, затрепыхалась, гулко стуча, в грудной клетке.

– А вы, должно быть, специалист Салливан? – обратился он к ней прежде, чем она решилась заговорить сама. – Очень приятно, что мы в одной команде. Жду ваших предложений по поводу работы в отсеке связи.

Когда он протянул ей руку, Салли обратила внимание на часы, повернутые циферблатом на внутреннюю сторону запястья, – старинные, золотые, с потрепанным кожаным ремешком. Ладонь была широкой, теплой и сухой, рукопожатие – твердым и в то же время аккуратным.

– Рада познакомиться, капитан, – улыбнулась Салли. – Для меня большая честь работать с вами.

Он выпустил ее руку. Привычка носить часы на внутренней, уязвимой стороне запястья всегда казалась ей чем-то сокровенным, как будто, проверяя время, человек обнажает что-то личное, обычно спрятанное от чужих глаз: открытую ладонь и бьющийся под тонкой кожей пульс.

Вскоре раздался свисток, и астронавтов отвели в переговорную, где капитан был представлен коллегам уже официально. Все расселись за длинным полированным столом, и директор космической программы – женщина по имени Ингер Клаус, которая руководила набором экипажа, – рассказала о послужном списке Харпера. Не менее пятнадцати минут она посвятила его биографии, перечислив все заслуги и регалии. Лицо Харпера становилось все более пунцовым, да и остальные мечтали, чтобы презентация поскорее закончилась. Наконец, пожав руку Харперу, Ингер Клаус уступила ему кафедру, и капитан впервые обратился с речью к своей команде. Что же именно он сказал? Салли попыталась вспомнить. Он захватил с собой записи и, несмотря на знакомство у бассейна, явно нервничал.

– Я признателен за то, что мне выпала возможность с вами работать, – громко начал он. – Мы делаем шаг в неизведанное – как одна команда, как представители человечества, как личности.

Даже после потери связи с Землей, остальные продолжали видеть в капитане опору, страховочный трос, который помогал им почувствовать себя чуточку ближе к дому. Вместе с Деви Харпер изучал техническое руководство по ремонту корабля, засыпая ее вопросами о работе систем жизнеобеспечения, противорадиационных экранов, искусственной гравитации, – делал все возможное, чтобы девушка не замыкалась в себе. Он играл в приставку с Тэлом и терпеливо выслушивал его советы, на какие кнопки нажимать, притворяясь, что тоже относится к играм со всей серьезностью. Даже Иванов становился учтивее в присутствии Харпера; когда он показывал капитану свою работу, рассуждая о ее значимости, из его голоса почти пропадали заносчивые нотки. Что до старой дружбы Харпера с Тибсом, то она лишь укреплялась со временем; капитан будто бы черпал силы в общении со старшим товарищем и, напитавшись стоическим спокойствием, делился им с остальными. Харпер и Тибс уже летали в космос вместе, и всякий раз отлично справлялись. Вместе им было под силу уберечь команду от хаоса.