Читать книгу "Слишком много и всегда недостаточно - Мэри Л. Трамп"

Роберту не повезло быть самым младшим, последышем.

Что бы Мэриэнн, Элизабет или Роберт ни делали, желая получить одобрение Фреда, они совершенно не интересовали его. Как планеты, двигающиеся по орбитам вокруг особенно большого солнца, все пятеро детей держались от Фреда поодаль, хотя каждый из них пошел по указанному им пути.

Фредди по-прежнему видел свое будущее в качестве правой руки отца в Trump Management, когда он в 1961 году впервые оторвался от взлетно-посадочной полосы аэроклуба в Слатингтоне за штурвалом Cessna 170[16]. И с этого момента его приоритеты поменялись.

Наряду с успешной учебой в университете, он летал, вступил в студенческое братство[17] и поступил в Корпус подготовки офицеров запаса (ROTC)[18]. Шутки ради Фредди выбрал Sigma Alpha Mu, исторически еврейское студенческое братство. Неизвестно, было ли это сознательным выпадом против отца, который часто использовал фразы типа «жидовские штучки», но члены его братства со временем стали одними из самых лучших его друзей. Вступление в Корпус служило совершенно иной цели. Фредди томился по осмысленной дисциплине. В прозрачной системе достижений и поощрений ROTC ему было хорошо. Если ты делаешь то, что тебе говорят, твое подчинение приветствуется. Если ты оправдываешь или превосходишь ожидания, тебя поощряют. Если ты совершаешь ошибку или неспособен выполнить приказ, то получаешь наказание, зависящее от серьезности проступка. Ему нравилась иерархия, он любил военную форму, любил медали – явные символы достижений. Когда ты в форме, окружающие могут легко определить, кто ты и чего достиг, и соответственно к тебе относятся. Это было полной противоположностью жизни с Фредом Трампом, при котором твою хорошую работу ожидали, но не замечали, а замечали только ошибки, за которые строго взыскивали.

Процесс получения летной лицензии был таким же понятным, как и служба в Корпусе: необходимо налетать определенное количество часов, пройти сертификацию по конкретным приборам, и ты – лицензированный пилот. Со временем тренировочные полеты стали его главным приоритетом. Точно так же, как к гребному спорту, к пилотированию он подходил очень серьезно и начал пропускать игру в карты с товарищами по братству, чтобы позаниматься или налетать лишний час в летной школе. Но дело было не просто в удовольствии от того, что он нашел что-то, в чем смог преуспеть: это была радость абсолютной, никогда прежде не испытанной свободы.

Летом Фредди, как обычно, работал у отца, но по выходным они с друзьями ходили на его лодке в море, чтобы порыбачить и покататься на водных лыжах. Как-то раз Мэри попросила Фредди взять с собой и Дональда. «Простите, парни, – сказал он своим друзьям, – но мне пришлось прихватить своего младшего брата-засранца». Возможно, Дональд был настолько же рад, насколько его брат недоволен. Что бы там отец ни думал о его старшем брате, было очевидно, что друзья Фредди любят его и всегда отлично проводят время. Эта реальность противоречила тому, во что Дональд был воспитан верить.

В августе 1958 года, перед третьим курсом, Фредди с Билли Дрейком полетели в столицу Багамских островов Нассау на короткие каникулы перед началом занятий в университете. Парни арендовали лодку и проводили время, рыбача и исследуя острова. Однажды вечером в отеле, сидя в баре у бассейна, Фредди познакомился с симпатичной миниатюрной блондинкой по имени Линда Клапп. Спустя два года он на ней женится.

В том же сентябре Дональд прибыл в NYMA. Из мира, в котором он мог делать, что хотел, он попал туда, где за незаправленную койку наказывают, а старшие кадеты могут мимоходом размазать тебя по стенке. Возможно, потому, что сам он потерял отца в двенадцать лет, Фред сознавал одиночество сына и навещал его почти каждые выходные с момента его поступления и до самого выпуска в 1964 году. Это несколько смягчало чувства брошенности и негодования Дональда, и в нем затеплилась вера в наличие связи с отцом, которой у старшего брата не было. Мать Дональда иногда приезжала тоже, но по большей части испытывала облегчение от его отсутствия в Доме.

Тем не менее кое-что в NYMA ему нравилось, точно так же, как и Фредди в ROTC. Тут была понятная структура, и действия Дональда имели последствия. Была логичная система наказаний и поощрений. В то же время жизнь в NYMA подтверждала правоту одного из уроков Фреда: обладающий властью человек (независимо от того, насколько честным путем эта власть ему досталась) должен решать, что правильно и что неправильно. Все, что способствует удержанию власти, – по определению правильно, даже если и не всегда справедливо.

Военная школа также усилила отвращение Дональда к чувствительности. Будучи существенным фактором любви и творческих сил, она может также заставить испытать стыд, а этого он никак не мог допустить. По необходимости ему пришлось повысить самоконтроль – не только ради того, чтобы избегать наказаний, но и с целью с большей изощренностью выходить сухим из воды после проступков.

Четвертый курс Фредди был одним из самых лучших и продуктивных в его жизни. Бакалавриат по специальности «Управление бизнесом» был наименьшим из достижений. Его избрали президентом Sigma Alpha Mu, он завершил обучение в Корпусе и после выпуска собирался поступить на службу в ВВС Национальной гвардии в чине младшего лейтенанта. Но самым важным было то, что он получил лицензию пилота гражданской авиации, хотя и не намеревался ею пользоваться: он собирался работать у отца в Бруклине только ради того, чтобы однажды принять от него бразды правления.

К моменту, когда летом 1960 года Фредди приступил к работе в Trump Management, компания Фреда включала в себя более сорока отдельных зданий и комплексов с тысячами квартир, разбросанных по Бруклину и Куинсу. Многие годы Фред брал старшего сына на строительные площадки; его самые крупные проекты, включая Shore Haven и Beach Haven в Бруклине, а также те, что поменьше и ближе к дому в Jamaica Estates, были построены, когда Фредди был еще подростком, в 1940-х и 1950-х годах. Во время этих поездок он накрепко усвоил важность снижения затрат (если это будет дешевле – сделай сам; если нет – передай на аутсорсинг) и экономии (красные кирпичи на один цент дешевле, чем белые). Фред также брал его с собой на заседания отделения Демократической партии в Бруклине и на мероприятия по сбору средств на партийные нужды, чтобы познакомить сына с самыми важными и влиятельными политиканами города.

Теперь в качестве штатного сотрудника Фредди сопровождал отца при обходе зданий, проверял работу управляющих домами и курировал ремонты. Фредди больше нравилось бывать на объектах, чем сидеть в офисе компании моего деда, на Avenue Z в Южном Бруклине – бывшей стоматологической клинике с тесными тускло освещенными кабинетами. Хотя бизнес Фреда приносил ему миллионы долларов в год, он все еще общался с жильцами напрямую, когда считал, что того требуют обстоятельства. Если, к примеру, жилец жаловался чересчур громко или часто, Фред отправлялся к нему сам – «давить авторитетом», зная, что репутация его опережает. Иногда он брал с собой Фредди, чтобы продемонстрировать, как разрешать подобные ситуации. Как-то один жилец несколько раз пожаловался на отсутствие отопления, Фред поехал к нему. Постучав в дверь, он снял пиджак, что обычно делал только непосредственно перед тем, как отправиться спать. Оказавшись внутри квартиры, где было и в самом деле очень холодно, он закатал рукава рубашки (что тоже делал крайне редко) и сообщил своему арендатору, что не понимает, на что тот жалуется, добавив: «Здесь просто тропики какие-то».