Читать книгу "Рожденная второй - Эми Бартол"

Кроу подносит мою руку к губам и целует бороздку. Я пытаюсь вырваться, но он держит крепко.

– Я буду мечтать о тебе, Розель, – обещает он.

У меня в жилах стынет кровь.

Моя новая метка в форме меча впервые светится. Она больше не золотая – серебряная, а значит, отныне я обработанная второрожденная, совершившая Переход. Агент Кроу ухмыляется, а я вырываю у него руку и направляюсь к двери. Меня сразу окружают Хоторн, Гилад и остальные солдаты.

Кроу поворачивается к Хоторну:

– Никогда не забываю ни лиц, ни оскорблений, – заявляет он.

– Я тоже, – парирует Хоторн, а ствол его винтовки все еще целится в агента.

Первыми выходят Лосиф и женщина с меткой в виде луны. Солдаты из отряда Хоторна выводят меня, сам он не опускает оружия до самого выхода из камеры, потом поворачивается и смотрит мне в глаза.

– Шевелись, – приказывает он с самым мрачным видом.

7. Момент просветления

Агнес и агент Лосиф возглавляют процессию. Коридор, по которому мы идем, такой пустынный, словно находится на задворках мира. На холодном полу босые ноги промерзают до костей, но я этого почти не замечаю. Мы поворачиваем за угол, потом за другой, проходим через пропускной пункт, где проверяют наши метки и задают вопросы. Я окончательно теряю ориентиры.

Наконец мы возобновляем движение, и Хоторн кладет мне руку на талию, направляя к лифту.

Заходим в кабину, но Лосиф медлит, придерживая дверь.

– На поверхность вы можете выйти и без сопровождения. Я бы посоветовал какое-то время сюда не соваться. Кроу не из тех, кто спустит подобное с рук, – говорит он, обращаясь к Агнес.

– Надеюсь больше ни с кем из вас не увидеться, – коротко отмахивается та.

Створки закрываются, и она тяжело приваливается к стене, сверля зелеными глазами Хоторна.

– Если тебе еще что-то понадобится, даже не думай обращаться ко мне. Знала бы, что придется противостоять Кипсону Кроу, ни за что бы не поддалась на твои уговоры.

– С меня причитается, Агнес.

– У тебя «заслуг» не хватит расплатиться, Хоторн. И мы больше не можем встречаться. Нельзя, чтобы нас видели вместе.

– Знаю. Спасибо.

Она насмешливо смотрит на меня.

– Розель Сен-Сисмод… Никогда бы не подумала, что ты фанат!

– Я научился у нее приему Сен-Сисмодов, за мной был должок.

Он говорит о серии постановочных ударов мечом, призванных дать в поединке на тер-клинках максимальный напор и силу. Живя во Дворце, я должна была демонстрировать этот прием по виртуальным каналам.

– Так и знала, что все из-за меча, – строит кислую мину Агнес.

Я вся дрожу. Хоторн из набедренного кармашка достает блестящий кусок ткани цвета меди, расправляет его – получается одеяло. Хоторн укрывает меня им. Я все еще трясусь, одеяло шелестит и шуршит, зато, к счастью, согревает. Лифт поднимается на поверхность, створки раздвигаются – перед нами металлический бункер. Охранники еще раз проверяют наши метки и только потом открывают широкую стальную дверь. Луна озаряет нас приглушенным светом. Блестят пришвартованные на ветвях корабли, покачиваясь на ветру.

Я спешу за Хоторном, прочь от бункера Ценза.

– Долго я там была?

– Трое с половиной суток, – отвечает красавчик. – Думал, быстрее тебя вытащу. Пришлось забросать их ходатайствами и запросами. Агнес чинила всевозможные юридические препятствия, которые только могла выдумать.

Такое вмешательство просто ошеломляет.

– Чего ради вы на это пошли? – потрясенно спрашиваю я.

– Потому что ты теперь одна из нас, а мы своих не бросаем. Верно, Гилад?

Тот смотрит с усмешкой.

– А то. Можем сами тебя вздрючить, но больше никому не позволим. Кодекс второрожденных Мечей: полезешь к нашему, получишь сдачи.

– Увы, в Уделе Лун такого кодекса нет, – вздыхает Агнес, теребя ремешок наручного коммуникатора. Ее серебряная метка в виде луны отражает толику света, испускаемого оригиналом над головой. – Мне остается надеяться только на себя, так что не думайте: если понадобятся ответные услуги, я их потребую. Особенно у тебя, Розель. Впрочем, сомневаюсь: если этот урод снова за тобой вернется, ты и себе-то помочь не сумеешь. Тебя спасет только эта пресс-конференция с Алмазами. Они жаждут взять у тебя интервью.

– Хочешь сказать, настоящая пресс-конференция? – удивляюсь я.

Не представляю, как вытерпеть ужин, не говоря уже о допросе и интервью.

– Думаешь, я сунулась бы в Ценз, не будь это правдой? – прищуривает зеленые глаза Агнес. – Конечно, пресс-конференция состоится. Ее организовали нужные люди. Мы все представили так, чтобы они решили, что пропаганда необходима. Нападение видели все. Теперь ты должна успокоить народ.

– Почему вы мне помогаете?

– Твой друг попросил об услуге, – бормочет Агнес. – Так что просто поблагодари.

– Спасибо…

Мы пересекаем мощеный двор, минуя первое Древо из множества. Все они из стали и бетона, каждое размером с небоскреб. Освещенную аллею патрулируют второрожденные Мечи в полном боевом снаряжении. Нас догоняет скоростной армейский аэрокар. Его единственный пассажир – Камень Эммит. Он открывает дверь и осматривает меня сверху донизу, прищелкивая языком.

– Обработка не пошла тебе на пользу, Розель, – сообщает он вместо приветствия и хватает меня за руку: – Что на тебе надето? А эти волосы, а ногти!

Неодобрение Эммита могло бы даже показаться комичным, вот только я растеряла остатки чувства юмора. Стащив одеяло с моих плеч, он вручает его темноглазой девушке из отряда Хоторна. Бирка на ее форме гласит: «Хэммон».

– Ты что, не мог дать ей обувь? – ворчит Эммит на Гилада, а тот, в свою очередь, рычит на него.

Пытаясь успокоиться, Эммит хватается за шею и отступает на шаг.

– Нужно подготовить тебя к съемке.

Он толкает меня к аэрокару.

– Это мать приказала? – спрашиваю я. При мысли, что она все же переживала за меня и спасла, мое сердце пускается вскачь.

– Никто не хочет, чтобы ты снова обесчестила семью. Тебя подготовят и принарядят.

Я замираю, глядя ему в глаза:

– Я обесчестила семью?

Удар сокрушительный. Эммит не смог бы ранить меня сильнее.

Он упирает руки в бока, притопнув ногой.

– Ты испортила метку! Севиль приказала не сходить с маршрута, но вы с твоим ментором покинули «Виколт». А ведь ты знала, что за тобой следят дроны! Из-за тебя вся Республика стала свидетелями нашего позора!

Меня так и тянет возразить. Неважно, осталась бы я в «Виколте» или нет – атака была неотвратима. Мне бы все равно грозила опасность, а метка была бы уничтожена. Неужели мать хотела скрыть нападение?