Читать книгу "Ритм-секция - Марк Бернелл"

Проктор налил ей кофе в сиреневую чашку на блюдце. Закурив первую почти за целую неделю сигарету, Стефани взяла чашку с блюдцем и указала на схему самолета:

– А что там случилось с электропроводкой?

– Официальное заключение было уклончивым. Выводы касались лишь вероятности и теоретических предположений, одно из которых состояло в том, что какая-то часть электропроводки могла быть неисправна. И на компанию «Боинг», и на авиаперевозчика были поданы иски, но, пока причина остается «вероятной», их вряд ли признают виновными. Имейся у следствия более существенные свидетельства того, что причиной была неисправность механического характера или чья-то халатность, и «Боинг» и авиакомпания вникали бы в это дело куда тщательнее, пытаясь отыскать причину аварии. С таким же вердиктом они могут спать спокойно. Не случайно самая частая причина аварии – это ошибка пилота. Когда обвиняемый мертв, он уже не может дать неудобные ответы на скользкие вопросы. Признать причиной аварии ошибку пилота куда дешевле, чем признать отказ какой-то части системы.

– Но должны же быть следователи, которые знают правду. А как насчет тех, кто обнаружил доказательства?

– Обычно, когда происходит такая трагедия, ее расследуют представители самых разных ведомств – ФБР, ФАА – Федерального авиационного агентства США, НСБТ – Национального совета по безопасности на транспорте США, и ряда других. Они изучают обломки самолета и останки погибших. Однако в данном случае местом крушения была середина Атлантики. Это резко сузило число следователей, способных физически добраться до места крушения. Более того, ФБР своей проверкой на благонадежность еще больше сократило число тех, кому выдавались разрешения.

– Не знала, что середина Атлантики в их юрисдикции.

– Нет, конечно. Зато задействованные в расследовании корабли и самолеты – да, поскольку его возглавило ФБР. Вот почему последнее слово осталось за ними. Они были весьма осторожны – и влиятельны – в том, кому из представителей ФАА, и особенно НСБТ, предоставить допуск к месту крушения. Те же меры безопасности касались и изучения обломков самолета и человеческих останков, когда те были доставлены в Соединенные Штаты.

– О чем ты говоришь?

– Согласно моему источнику из MI-5, ФБР дважды получало предупреждения о возможном террористическом акте на авиатранспорте. Первое поступило примерно за шесть месяцев до трагедии, второе – за три недели, но фэбээровские «мудрецы» утаили эту информацию от авиакомпаний.

– Но почему?

– Не знаю. Вероятно, на этот вопрос они ответят, что к ним поступает масса сомнительной информации – а также заведомо ложных сведений, – отчего они всякий раз вынуждены принимать трудные решения. Возможно, не поверили в искренность или достоверность предупреждений…

В одной из двух лежавших на столе папок Проктор хранил все связанные с авиакатастрофой публикации, какие только смог найти, начиная газетными и журнальными статьями, напечатанными сразу же после аварии «Боинга», и кончая отчетами о расследованиях, проведенных позднее сотрудниками ФАА, ФБР и НСБТ. Согласно первоначальной версии, самолет был уничтожен подложенной террористами бомбой. В первые сорок восемь часов ответственность за теракт возложили на всех обычных в таких случаях подозреваемых: на арабские террористические организации, колумбийские наркокартели, доморощенных фанатиков из отрядов ополчения Среднего Запада США… Но в последующие месяцы все потенциальные злодеи были исключены из этого списка. Даже будучи окутана коконом собственного социального падения, Стефани все же сохранила тонкую связь с внешним миром и потому помнила, как расследование медленно, но верно сползало к вердикту, который называл в качестве причины взрыва структурный или механический дефект, как самой «предпочтительной» версии.

К статьям прилагались снимки. Некоторые Стефани уже видела – обломок изрешеченного дырами фюзеляжа, плывущий по водам Атлантики, женщины, обнимающие друг друга в аэропорту Хитроу. Другие снимки были новыми – как, например, фото немногочисленных находок, сделанных в Атлантическом океане и выложенных на палубе одного из спасательных кораблей: несколько туфель из разных пар, два намокших паспорта, портативный плеер для компакт-дисков, джинсовая куртка, цепочка с золотым сердечком, плюшевый мишка с оторванными лапами. Был еще один комплект фотографий, сделанных внутри огромного ангара, где лежали рассортированные обломки самолета. Скрученные, словно спагетти, шпангоуты. Кресло, от которого остался один каркас. Черные, обугленные секции фюзеляжа. На одном из снимков следователь стоял над фрагментами кожуха двигательного отсека. Позади него, смазанный, вне фокуса, тянулся огромный ангар, до самой дальней стены заваленный обломками. Казалось, что следователь отказывался верить собственным глазам.

– Должно же быть какое-то доказательство, – сказала Стефани.

– Оно есть. И, где бы ни было, оно расставляет все точки над i. Бризантные взрывчатые вещества оставляют следы. Отчетливо видны пробоины фюзеляжа. Они имеют форму лепестков, а сами лепестки выгнуты в направлении полета осколков. Выделяемые при взрыве газы накаляют металл – речь идет о температуре до пяти тысяч градусов по Цельсию, – после чего тот мгновенно охлаждается холодным наружным воздухом. Высокие температуры, возникающие при взрыве, растягивают и разрывают алюминиевую обшивку самолета с такой силой, что не остается никаких сомнений относительно причин катастрофы. Подобным образом раскаленные газы оставляют свой след и на тех, кто вдыхал их, в виде сильнейших ожогов во рту и легких. Согласно моему источнику, все говорит о том, что на борту была бомба – скорее всего, кумулятивный заряд. И была помещена она рядом с фюзеляжем, специально для того, чтобы взрывом пробить в обшивке самолета отверстие. Меньшее по размеру отверстие на другой стороне на самом деле несущественно.

– Почему именно этот рейс?

– Кто же ответит…

– На борту, случайно, не было важных персон?

– Практически нет. Несколько видных бизнесменов, конгрессмен из Алабамы, французский дипломат, швейцарский кардиохирург. Но никого, кто подходил бы под это определение.

Его пренебрежительный тон слегка уязвил ее, но что поделать? Ее семья действительно не подпадала под категорию особо важных персон. Ее близкие были обычными пассажирами, ничем не отличимые от прочих.

– А как насчет второго взрыва?

– Он почти наверняка был следствием повреждений, вызванных первым взрывом и последовавшим за ним снижением высоты.

– Тогда почему и «Боинг» и авиакомпания купились на версию о неисправной электропроводке?

– Они пока еще ни на что не купились. Хотя эта версия технически возможна. «Боинг семьсот сорок семь» – надежная машина. Там все сделано для того, чтобы не допустить попадания искры или электрического заряда в топливные баки. Через центральный топливный бак в днище самолета не проходит никакая электропроводка. Отверстия для закачки топлива расположены снаружи. Правда, на крыльях некоторых старых «семьсот сорок седьмых» есть проводка, проходящая через топливные баки. Но в качестве меры защиты они покрыты алюминием и двумя слоями тефлона.