Читать книгу "Хей, Осман! - Фаина Гримберг"

А меж тем, покамест близилось неотвратимо падение Болгарского царства, двинулась к своему падению и Византия... Как это и бывает всегда, начиналось всё исподволь, катилось медленно, и в конце концов привела эта дорога падения Болгарского и Сербского царств и Византийской империи к небывалому возвышению потомков Османа!..

Впрочем, история начавшегося падения Византии, право, стоит более подробного рассказа...

Но с чего же начинать этот рассказ? Какую ниточку вытянуть из клубка сплетённых коварством, надеждами, человеческим отчаянием интриг? За какую ниточку ухватиться, чтобы вести повествование? Не знаю, как решили бы вы, а я решила: пусть нашей Ариадной[333]будет женщина! Итак!..

Император Андроник III, коронованный, подобно своим предшественникам, в храме Святой Софии, был двадцати восьми лет от роду. Перед самым своим коронованием похоронил он свою супругу, Ирину Брауншвейгскую, умершую бездетной. Для сохранения династии необходимо было спешить с новым браком. Давно, прежде, императоры Византии избирали себе жён из числа самых красивых девиц империи, приказывая доставлять множество красавиц во дворец для смотрин. Однако же те времена минули, и теперь правители империи искали невест за рубежами своей страны, стремились породниться с владетелями германских, франкских, италийских земель... Взоры Андроника обратились к областям Италии. Он велел узнавать о дочерях правителей и выбрать из них юную и красивую, пригодную в жены императору; дочь правителя, который мог бы служить своему зятю поддержкой... Избрали дочь графа Савойского Амедея V, Джованну. Она была сирота и находилась под опекой родного брата. В Савойю в одно и то же время явились два посольства; одно - от короля Франции, другое - от императора Византии. Оба владетеля искали руки Джованны. Молодой граф, её брат и опекун, рассудил, что сделаться родственником императора, как бы наследовавшего во многих поколениях великому Древнему Риму, почётнее, нежели стать родственником короля... Согласие на брак Джованны и Андроника было дано.

С этого дня девушка, прежде не окружённая роскошью, получила пышную свиту. Старший брат обращался с ней почтительно, как долженствует обращаться вассалу с императрицей! Послы императора были весьма удовлетворены. С гордостью они повторяли, что не одни лишь славяне и тюрки, но и правители государств почтенных и известных, обретающихся на землях франкских, италийских и германских, смотрят на Византию как на самую великую и славную меж всеми другими державами!

В феврале 1326 года Джованна прибыла в Константинополь. Пожалуй, прежде чужеземные принцессы никогда ещё не являлись в такой пышности. Улицы стольного города заполнили рыцари, оруженосцы, дворяне из свиты Джованны Савойской. Вместе с ней прибыло много красивых девиц, долженствующих сделаться её прислужницами и подругами.

Но морское путешествие утомило невесту. Она слегла и долго болела. Разумеется, она с самого детства знала, что достигнув совершенных лет, то есть лет четырнадцатипятнадцати, она сделается супругой какого-нибудь князя или даже и короля. Она знала, что выбирать будут её, она же будет лишена права выбора. Но это отнюдь не смущало её. И когда она, четырнадцатилетняя, узнала, что руки её добиваются король и император, она в своей девичьей комнате молила Бога сделать её мужем императора! И это сбылось. Последний месяц в стенах отеческого замка Джованна провела, уже чувствуя себя императрицей. Порою ей хотелось, вопреки логике жизни, чтобы никогда не завершалось весёлое беззаботное существование невесты правителя великой империи. Празднества, почтительность и даже раболепие окружали Джованну. Пышные процессии, торжественные трапезы, при которых развлекали гостей танцоры, певцы и акробаты, следовали чередой. Но вот всё это кончилось. Пришёл день отъезда. И вот уже савойская принцесса восходит на корабль; и вот уже гребцы погрузили весла в морские волны... Девичье сердце забилось, но Джованна не позволяла себе проливать слёзы. Она держалась несколько скованно, но всё же с величием, подобающим будущей правительнице великой империи... Пусть плачут другие, те, кто попроще! И действительно, немало слёз было пролито девицами, избранными для сопровождения Джованны Савойской.

Прежде Джованна никогда не передвигалась морским путём. И в самом скором времени юный её возраст выказался, потому что суда попали в бурю, волны накатывались на палубу. В отчаянии девочка теперь не могла удержаться от испуганного плача. Лишённая давно уже матери, она бросилась в объятия своей воспитательницы Изабеллы, немолодой дамы, отличавшейся, по всеобщему убеждению, ясным, но хитрым умом. Эта дама, вдова хорошего рода, имела нескольких сыновей, которые также вошли в свиту будущей императрицы. За время трудного морского путешествия юная Джованна сблизилась со своей воспитательницей ещё более, нежели прежде.

Когда принцесса слегла по прибытии в столицу, Изабелла проявила много ума и самоотвержения, ухаживая за ней. Опытная дама поняла, что причина болезни не только в усталости, но ещё и в употреблении непривычной воды. Изабелла уже сделалась настоящей посредницей между покоями императора и дворцом малым, куда поместили больную невесту. Умная дама всячески успокаивала молодого императора, уже усомнившегося в достоинствах невесты. Андроник хорошо говорил по-итальянски, на том самом тосканском наречии, на котором писали великие - Данте и Петрарка. Но Андронику это наречие служило для жалоб, а Изабелле - для утешения, каковое она стремилась доставить будущему супругу своей воспитанницы.

- Один раз меня уже связали с болящей! - горько жаловался Андроник. - Неужели и во втором своём браке я буду несчастен, связанный нерасторжимыми узами с хилой и болезненной принцессой!..

Он с удовольствием отослал бы свою невесту, которой ещё не успел увидеть, назад, на её родину, если бы не опасался раздражения графа Савойского; то есть он, собственно, боялся не графа, но боялся молвы о том, что император Византии, отослал от себя невесту, оскорбив тем самым одного из правителей Италии... Андроник унывал, размышляя о грядущем браке. Он видел её портрет, но портрет был исполнен не так хорошо; и теперь он с трудом мог вообразить, как должна выглядеть эта девица на самом деле, в живой жизни. Изабелла говорила молодому человеку утешные слова, расхваливала очарование юной Джованны. Даме было уже ведомо, что Андроник не отличается целомудренными устремлениями. Город полнился историями его любовных связей с прекрасными и дорогими куртизанками...

Принцесса же металась на постели и тревожило её очень многое. Она уже сама не понимала, чего ей хочется более — то ли, чтобы её отослали назад в Савойю; то ли поскорее выздороветь... Она боялась, что может не понравиться императору... Но теперь всё чаще являлась в её юную головку неприятная мысль о том, что ведь и император может не понравиться ей!..

А болезнь всё не проходила, девушка худела, бледнела, отказывалась от еды; после каждого приёма пищи бедняжку мутило. Из всей её свиты одна лишь госпожа Изабелла не утратила присутствия духа. Она принялась советоваться с лекарями, однако византийские лекари вели себя с нею чрезвычайно вежливо, но на все её вопросы давали ответы неопределённые. Эти лекари уже знали об унынии и досаде императора. Они пытались поточнее угадать его настроение, но склонялись к решению не оказывать принцессе слишком уж значительную помощь... По городу закружились новые толки; толковали уже о том, что если иноземная принцесса умрёт своей смертью, то император освободится от своего обещания её брату самым естественным образом...