Читать книгу "Бытие - Дэвид Брин"

– Это для коббли, – сказал Имин, будто это все объясняло.

Мейлин подумала: «Сколько еще подсоединено к этой группе? Другие… по всей планете?»

– Гены мудры, – сказал мальчик. – Таким, как мы: калекам, жертвам атавизма, – плохо в племени злых гомо сапиенс. И еще хуже в деревнях, поселках, царствах… городах, полных разгневанных машин! Огни и ревущие машины приводят нас в панику. Нас пугают ваши семейные ритуалы, отвратительная вежливость и сложные выражения лица… ваша практичность и ваши любимые абстракции. То, что важно для вас, кроманьонцев. Мы никогда не могли понять, почему важно только практичное, и абстрактное, и эмоциональное.

Есть и другое, такое, что мы не можем выразить в словах.

Мальчик покачал головой; горечь сделала его лицо почти нормальным.

– Поэтому мы умирали. Нас давили на обочинах. Загоняли в грязные углы, где мы бормотали и считали блох. Мы умирали! Старые гены – их обломки – гибли в забвении.

Пока вы – с помощью ир – не выручили нас вот этим!

Руки Имина летали, глаза блестели. Но теперь в его голосе звучало торжество. Он показывал на мужчин и женщин – многие из них были в форме работников Мира Диснея. Они сидели, стояли и лежали, все в вирт-очках или с разъемами, дергались, хмыкали, некоторые ритмично корчились. На соседних мониторных занавесях Мейлин видела лесные пейзажи, виды тайги, подводное царство, где в сумраке скользили продолговатые тени.

– Почему сейчас нас рождается так много? – спросил Ма Имин у Мейлин; уверенность в его голосе не вязалась с горбатой фигурой и уродливым лицом. – Это не уродство… не мутация… не какая-то «эпидемия». Мир готов к нашему появлению. Он нуждается в нас. Бросается на нас. Преследует нас…

Мальчик с видимым усилием заставил себя отказаться от рифмовки.

И, словно ощутив его нервозность, заплакал младенец. Мейлин покачала головой:

– Не понимаю…

Имин кивнул. В его взгляде было терпеливое сочувствие.

– Мы знаем. Но скоро ты поймешь. Тебе предстоит кое с кем встретиться.

С ГРОМОМ?

Итак, слушатели, зрители, участники и друзья… где мы с вами находимся?

Среди мятежей, падений рынков и их цирковых возрождений, с миллионами приверженцев новых культов конца тысячелетия, сжигающих свое имущество и убегающих в горы, чтобы стать свидетелями конца света, другие миллионы требуют, чтобы их немедленно загрузили в сконструированный чужаками хрустальный рай, – может, и нам это нужно?

Одна неудача космической экспедиции может быть случайностью. Но две? В течение нескольких дней, одна за другой? Сначала китайский робот-зонд, направленный в пояс астероидов, едва оторвавшись от стартовой площадки, упал в море. Затем взорвался панамериканский корабль.

Конечно, обе экспедиции готовились в спешке, и целью обеих было получение новых артефактов. А подготовленные впопыхах экспедиции опасны. Но обе сразу? Взрыв на стадии подъема? Это погружает нас глубоко в Мир Подозрений – зависящих от того, какая тема у вас любимая. Особенная, самая старая: одно государство против другого. Немедленно пошли слухи о саботаже, напоминание о вулканической ярости китайского общества сразу после случая с «Чжэн Хэ». Напряжение нарастает. Отменены отпуска в армиях.

Напряжения добавляет всеобщая уверенность в том, что американцы что-то прячут. Они получают от Гаванского артефакта больше, чем обнародуют. Может, это они мешают другим раздобыть собственный артефакт.

Тем временем интеллектуалы пытаются разгадать загадки галактического «контакта», политики спорят, как будто клише «правый»-«левый» еще имеет значение, строят планы в расчете на «стабильность», но способны принести только смерть…

…а теперь и война в космосе?

Что еще нужно, чтобы человечество проснулось?

56

Рай

Пэнь Сянбин испустил низкий стон и поток пузырей. Он попятился в угол, а фигура нагнулась к окну, чтобы протиснуться внутрь; гулкие разрывы и звуки стрельбы сотрясали затопленные развалины королевского дворца.

На нем военный мундир… и шлем с жабрами для дыхания под водой.

В углублениях шлема все еще развертывались добывающие кислород из воды полоски, а пришелец тем временем дышал через трубку. Очевидно, беглец с поля боя, он был в очках, не предназначенных для использования под водой. Бин наблюдал, как барахтается солдат. Ему надо успокоиться, иначе он перенапряжет жабры.

К тому же Бин понял: «Мое зрение приспособилось к полутьме, и я его вижу. А он меня – нет. И он совсем не такой большой, как я думал».

Плечи широкие из-за воздушных карманов: надулись, когда солдат прыгнул в воду. Теперь фальшивый объем опадал. И Бин понял, что на самом деле парень худощав.

Так… может, попробовать схватиться с ним?

Звуки боя удалялись. Но Бин знал: он не воин и его долг – заботиться о мировом камне, а не рисковать жизнью ради Новоньюпорта. Бин начал перемещаться к отверстию, короткими рывками подтягивая за собой сумку с камнем, стараясь не наткнуться на обломок балок и ноги пришедшего.

Кем бы ни был солдат, он явно был хорошо подготовлен. Бин видел, что он привыкает, собирается с силами, сосредоточивается на решении проблем. Взрывы звучали тише, солдат прекратил трепыхаться и задышал ровнее, а потом начал экспериментировать, выпуская потоки пузырей, чтобы те заполнили воздухом и прочистили его очки. Бин знал, что времени для незаметного бегства мало. Он ускорил шаг и ощупью принялся отыскивать отверстие. Но это требовало усилий, к тому же приходилось тащить тяжелый…

Он остановился: из руки солдата ударил яркий луч, осветивший Бина и чердачное окно.

Правый глаз Бина с помощью имплантата привык сразу, хотя левым он еще не видел. Имплантат наложил поверх яркого света фонаря круг полутьмы, и Бин увидел, что фонарь – часть маленького ручного оружия, нацеленного ему в грудь.

Несколько секунд Бин просто стоял, они с солдатом смотрели друг на друга; солдат приблизился почти на расстояние вытянутой руки. Медленно, без резких движений, Бин указал на фонарь… потом на выход с чердака… потом несколько раз ткнул большим пальцем вверх.

Те, кто гонится за тобой, могут увидеть свет в развалинах… и сбросить на нас что-нибудь неприятное.

Солдат понял его и, по-видимому, отдал неслышный приказ. Свет потускнел, стал рассеянным, теперь он слабо освещал все подводное помещение, и они смогли увидеть друг друга…

…Бин понял, что ошибался. Перед ним была женщина.

Прошло несколько секунд, пока солдат с ног до головы оглядывал Бина. Потом женщина положила оружие рядом с собой и указательным пальцем правой руки начертила на левой ладони несколько иероглифов.

«Ты Пэнь Сянбин».

Письмо на ладони никогда не было хорошим способом общения. Обычно им пользовались, только чтобы прояснить смысл, если два слова звучали одинаково. Но здесь, внизу, это было лучшее из доступного. Бин сумел узнать свое имя. И понял: пришельцы из океана хорошо подготовлены.