Читать книгу "На войне как на войне (сборник) - Виктор Курочкин"

— Братцы, глянь, цыгане! — крикнул Могилкин.

— Тоже жить хотят, — сказал кто-то.

Взвод Сократилина невесело рассмеялся.

Колбаско остановил роту у церкви с железной оградой. По всему было видно, что в божий храм давно никто не заглядывал. За оградой рос саженный бурьян, да и дорожка к паперти, выложенная желтым плитняком, тоже заросла. Однако дверь в церковь была открыта, и на паперти стоял капитан. Колбаско доложил капитану, что вторая рота в количестве сорока пяти человек прибыла.

— Шинели снять, вещевые мешки снять. Все оставить здесь, около церкви, и выделить человека для охраны, — приказал капитан.

— Крылов, два шага вперед, марш! — скомандовал Колбаско.

Крылов вышел из строя, снял с плеча винтовку, поставил ее к ноге и уставился на капитана.

— Останешься здесь, — сказал Колбаско.

— Ну да-а-а…

— Молчать! — рявкнул на Митю капитан и как бы между прочим добавил: — Не рота, а черт знает что! Остальным немедленно заправиться патронами и гранатами, — и капитан показал рукой: — Боеприпасы в этом храме.

Когда нагрузились боеприпасами, Колбаско построил роту и скомандовал:

— Правое плечо вперед, марш!

Взвод Сократилина тащился в хвосте. Обе руки Богдана были заняты коробками с пулеметными лентами. Могилкин согнулся под ящиком с патронами, его кидало из стороны в сторону. Левцов подвесил к ремню три противотанковые гранаты, они оттянули ремень и колотили его по ляжкам. Учитель словесности, перепоясанный накрест пулеметными лентами, очень напоминал питерского рабочего, идущего защищать революцию от Юденича.

«Куда идем, зачем? — размышлял Сократилин. — Неужели на ту сторону Волхова?»

Рота свернула в переулок, и он сразу резко пошел под уклон. Из переулка попали на узкую извилистую улицу, которая вела к переправе.

— Куда это нас гонят? — спросил Попов.

— Вперед, на запад! — пискнул из-под ящика Могилкин.

Крутая извилистая улица была забита повозками, лошадьми, вместе с войском отходили и цивильные, с чемоданами, огромными узлами. Крохотная старушонка в белом застиранном платочке, перекинув через плечо веревку и согнувшись, тащила за собой рыжего теленка. Теленок вдруг заартачился, мотая головой, стал пятиться. Старушка кричала: «Куда, проклятый, куда, идол?!» — а теленок тащил ее назад. Ездовой на повозке с ранеными решил ее объехать и наскочил на повозку с военным имуществом. Они сцепились колесами. Движение остановилось, образовалась пробка. А повозки никак не могли разъехаться.

Залп зениток с треском разорвал небо.

— Воздух!

— Воздух! — закричали в повозке раненые. — Чего топчешься, сволочь! Угробить нас хочешь! Гони-и!

Ездовой вскочил на ноги и что есть силы ударил лошадь. Она дернула и опрокинула повозку с военным скарбом. По булыжной мостовой покатились зеленые ящики. Дорога в один миг очистилась. Только диким галопом неслись ошалелые кони. Их нещадно лупили. И напрасно! Животные тоже не любят умирать.

Взвод Сократилина разбегался.

— Куда? Назад! — кричал Богдан. — Ложная тревога. «Костыль».

Над городом ползал «костыль» — немецкий разведчик. Зенитки смолкли. Он для них летел слишком высоко.

— Жди гостей, — сказал Левцов. — Надо поскорей сматываться.

Пользуясь моментом, что дорога опустела, Колбаско скомандовал: «Бегом!»

Рота проскочила понтонный мост и очутилась на той стороне Волхова, напротив восточных ворот кремля.

В глубоком молчании прошли мимо стройной белокаменной Софии, мимо памятника «Тысячелетие России», который стоял посреди площади — темный и величественный, как гигантская шапка Мономаха. Через западные ворота вошли в город.

Колбаско привел свою роту на юго-западную окраину и приказал занять оборону по левую сторону дороги.

— Задача наша — прикрыть огнем части, отходящие на восточный берег Волхова. Мы уйдем отсюда последними. Без приказа ни шагу! Понятно?

— А кто справа от дороги занимает оборону? — спросил старший сержант, командир первого взвода.

— Должна прийти первая рота с отделением бронебойщиков. Еще где-то здесь находится батарея иптаповцев, а там — зенитчики. — И по тому, как ротный неопределенно махнул рукой в сторону зенитчиков, Сократилин понял, что Колбаско так же, как и они, ничего не знает.

— А что моему взводу делать?

Вопрос Сократилина одновременно и удивил и смутил младшего политрука.

— Как что? Занять оборону и окопаться.

— Где?

— И лопат нет, — подсказал Могилкин.

Проблему с лопатами Колбаско решил в один миг. Он приказал выделить из каждого взвода по пять человек и отправить их на поиски лопат к местным жителям.

Юго-западная окраина Новгорода представляла собой большую деревню с опрятными домиками, садами и огородами. За лопатами Сократилин отрядил отделение Левцова. Колбаско повел командиров взводов на рубеж своего, как он выразился, тет-де-пона. Отсчитав от дороги двести шагов, он сказал, что здесь будет обороняться первый взвод, потом отсчитал двести шагов второму взводу. Сократилинскому взводу досталось все остальное. Слева у него соседа не было, да и вряд ли он ожидался.

— Вы здесь стройте тет-де-пон. — Слово «тет-де-пон» Колбаско произнес с ударением, сочно, оно ему, видимо, очень нравилось. — А я пойду уточню соседей.

Богдан оглянулся: тыл его «тет-де-пона» прикрывали сады, забранные высоким частоколом, а по фронту, откуда ожидался противник, рос густой высокий картофель.

«Если мы здесь засядем в окопы, то и в двух метрах не увидим противника. Стрелять совершенно нельзя. А сзади дома с садами — отличный ориентир для пристрелки. Великий стратег наш Колбаско!» — Сократилин усмехнулся.

— Тет-де-пон! Владимир Захарыч, что это за штукенция: тет-де-пон?

Попов смотрел на дорогу, по которой тракторы тащили тяжелую артиллерию, и прислушивался к канонаде. Залпы доносились отчетливо и гулко.

— Вы меня? — встрепенулся Попов. — Что такое тет-де-пон? Французское слово. Дословно: тет — голова, пон — мост. В общем — впереди моста. Вероятно, предмостное укрепление.

— Точно — предмостное. Есть такое в уставе, — подтвердил Богдан.

— Тет-гапон али как там — все суета сует. Треба перекурить, товарищ старшина, — заявил боец с ручным пулеметом. Был он приземист, с очень круглой и массивной головой и короткой шеей, что придавало ему сходство с каменным идолом. А когда он положил пулемет и сел, скрестив ноги по-турецки, сходство человека с идолом еще больше усилилось.

— Твоя курить. Моя отдыхать, — сказал Кугушев и сел рядом.

Сократилин сунул руку в карман и вытащил смятую листовку. Богдан Аврамович разгладил ее и прочел: «Товарищи красноармейцы! Бросайте оружие, переходите на сторону немецкой армии»… На обратной стороне была карикатура на красноармейца в буденовке и стихи: