Читать книгу "Летняя книга - Туве Марика Янссон"

бухточка, врезающаяся в поросший травой берег. По размеру она как раз подходит для того, чтобы вытащить на сушу ялик. На нашем острове это самое защищенное место. Дно бухты покрыто камнями, но мы обнаружили, что чуть дальше от берега лежит совершенно плоский валун. Путь к нему мы и пытались расчистить. Мы ворочали и отбрасывали камни на западную сторону и приближались к этому прекрасному валуну. Однако на следующий год море вернуло все на свои места. Тогда мы стали переносить камни на восток, но в этот раз зимние шторма пришли как раз оттуда, так что все опять стало, как было.

Впрочем, однажды мы затеяли по-настоящему хороший проект, связанный с «Ар э спектакль» – французскими художественными журналами Туути. Каждое лето их многолетние подшивки извлекались из подвала и раскладывались для проветривания. (Туути никогда толком не успевала их прочесть, потому что все время рисовала.) Высохнув, журналы разлетались по всему острову.

Тогда Хам рассказала нам, что когда-то слышала, будто бы старая бумага вперемешку с водорослями и песком может стать отличной почвой для не очень капризных растений.

Она оказалась совершенно права. Мы нашли небольшую лужицу, утрамбовали в нее смесь из гнилых водорослей, песка и «Ар э спектакль», обильно все это полили (наконец-то прошел дождь) и на удивление быстро получили всходы, правда только травы. Но какая это была сочная и стойкая трава!

Однажды к нашим берегам прибило кучу бамбуковых палок, мы ходили и собирали их, хоть и не понимали, что со всем этим делать.

«Делайте змеев, – предложила Хам, – у вас же полно японской папиросной бумаги».

Мы наделали змеев со зверскими мордами и длинными хвостами, но летать они не очень-то хотели. Едва поднявшись, они с безнадежным трагизмом разбивались о скалы. Возможно, ветер дул не тот или в конструкции был какой-то дефект, так что мы положили их подальше в подвал и занялись другими делами.

Может случиться, что, долго пожив с кем-то вдвоем, во всяком случае на острове, человек делается молчаливым. Говоришь только о том, что касается повседневных дел, и, если день проходит как обычно, слов звучит еще меньше. Когда у нас становилось слишком тихо, я выходила на пригорок. Даже если там во все горло не орали чайки, наверху была какая-то жизнь, хотя бы ветер дул, а при полном штиле можно было прислушиваться к еле заметному и беспрерывному движению, что происходило на земле, под рябиной или крыльцом веранды, в особенности по ночам. А в тумане гудели пароходы.

Каждый раз, когда сгущался туман, мы друг другу говорили: «Будет туман», а затем обычно констатировали: «Туман», и потом было уже нечего обсуждать.

Я устала от нас обеих, мне казалось, что мы стали скучными.

Однажды вечером в конце августа я взобралась на пригорок, кругом было темно хоть глаз выколи и довольно тепло, вдалеке шел дизельный пароход. Я стала думать о том человеке, который, проплывая мимо, увидит свет в окне, причалит и поднимется на скалу, да и не сможет удержаться, чтобы не заглянуть к нам в окно, хотя и знает, что не принято сначала глядеть в окна, а потом стучать в дверь. И человек этот узрит следующую мирную картину: напротив друг друга у освещенного лампой стола сидят две женщины, каждая занята своим делом, они не говорят друг другу ни слова.

В воздухе пахло дождем. Перед тем как зайти в дом, я вспомнила, что надо снять крышку с бочки для дождевой воды.

6

Из лета в лето я не перестаю удивляться отношениям Туути с техникой. Она ее по-настоящему любит и поэтому знает, с чем техника может справиться, а чему ее подвергать не стоит.

Очень-очень давно у нас был лодочный мотор «Архимед» мощностью полторы лошадиные силы. Его подарили родствен-

ники, поэтому никто не должен был узнать, что на самом деле я больше люблю ходить на веслах.

В первую весну на Харуне Брюнстрём привез нам сюрприз – мотор «Пента» на три с половиной лошадиные силы, купленный им на Хаттуле. Но Туути так и не смогла полюбить «Пенту» по-настоящему, потому что не сама его нашла.

После «Пенты» был «Джонсон» на пять лошадиных сил и «Эвинруд» на семь с половиной, оба заводились шнуром. А потом нам очень повезло, и Туути нашла «Ямаху».

«Ямаха» прекрасна и работает от электричества. Она повинуется Туути мгновенно и в любую погоду. Туути поворачивает ключ – и «Ямаха» оживает, «Виктория» разгоняется и, закладывая дерзкий вираж, огибает мыс, на всех своих девяти с половиной лошадиных силах они вдвоем несутся вперед!

Но, наверное, самые личные отношения у нас сложились с «Хондой». Это был небольшой ярко-красный генератор последней модели, снабженный, как нам было сказано, новейшими усовершенствованиями, но при этом его было практически невозможно запустить. Мы определяли день, который целиком и полностью предстояло посвятить «Хонде», все остальное не имело значения, важно было одно – завести ее. На это уходили часы. Я ее обнимала и, крепко держа, упиралась изо всех сил, потому что при каждой такой попытке «Хонда» начинала дрожать и прыгать так, что валилась на землю, а Туути при этом раз за разом дергала шнур, пока у нее не начинала отваливаться рука. В промежутках мы ныряли в нашу лагуну и переплывали ее туда и обратно, после чего вновь принимались за генератор и продолжали в том же духе, до того момента, пока – ура! – «Хонда» не заводилась!

Работая и наполняя весь дом электричеством, она издавала оглушительный треск. Стены тряслись, птицы взлетали в небо, в подвале же зажигалась лампочка в плафоне из проволочной сетки, и наконец-то «Блэк энд Деккер» Туути приходил в полную боевую готовность: можно было воплощать любые задумки: сверлить, пилить, полировать, гравировать – в общем, все, что угодно.

Это было время уверенности в себе.

«Хонда» могла все, пока сосед не попросил ее напрокат для своей бетономешалки.

Другим эталоном надежности был наш холодильник, мы купили его из-за кошки. Такие холодильники – модель называлась «Сафари» – создавали специально для трейлеров, они работали на сжиженном газе. Каждую осень «Сафари» нужно было переворачивать вверх тормашками, а весной заново ставить с головы на ноги и трясти. После чего начинались сложности. Одна из нас лежала на животе перед холодильником, укрывшись дождевиком, и жала на кнопку, дотянуться до которой было не так-то просто, а вторая залезала за плиту, перешагнув через проложенный в стене шланг, ведущий к газовому баллону, и пыталась найти нужное отверстие