Читать книгу "Трон Знания. Книга 4 - Такаббир Эль Кебади"

Три месяца, оставшиеся до праздника, – слишком маленький срок для подготовки грандиозного представления. Как бы ни поджимало время, Малика провела на острове Шабир пять дней. Она точно знала, что ей надо. В противном случае, ей пришлось бы изучать историю Ракшады долгие годы. Осмотрев в подземном хранилище глиняные таблички и старинные полотна, выслушав хранителей тайн, Малика получила ответы на главные вопросы.

Её смущали рисунки в книгах, где Ракшада, первая шабира, была изображена в чёрном платье и чаруш. Ох уж эти современные художники, насквозь пропитанные тоталитарной идеологией… Они всё исказили. И во времена Джурии замужние женщины носили платья приглушённых тонов, а не чёрные. И на улицу выходили не только девочки-подростки, но и девушки на выданье – в ярких нарядах, украшенных монетами и бисером, расшитых камнями и шёлком.

К концу пятого дня Малика определилась, какие исторические события лягут в основу представления, и вернулась в Кеишраб. Теперь ей предстояло подобрать людей и при этом не нарушить требования Иштара.

Хёск не ошибся в подсчётах. Народ в столице развлекали четыре театральные труппы. Чуть больше двухсот человек. Хозяева трупп, выслушав Малику, воспылали желанием доказать Ракшаде, что настоящее сценическое мастерство – это не прыганье по сцене в юбках. Актёры хотят и могут играть серьёзные пьесы, но публике почему-то больше нравится кривляние. Единственное, что их смутило – это участие женщин. Мол, они, привыкшие жить в спокойствии и достатке, едва ли сумеют создать необходимую атмосферу.

Пропустив «спокойствие и достаток» мимо ушей, Малика объяснила актёрам, какую цель она преследует, какую вкладывает идею. Дала им возможность самим продумать сцены, взяла с собой хозяев трупп, мать-хранительницу, десяток воинов и отправилась в пригород Кеишраба.

В окрестностях каждого крупного города обязательно имелось селение, называемое Обителью Слёз, где жили одни вдовы. Закон не обязывал их селиться в Обители. Но им некуда было идти. После смерти мужа они оставались без дома и без денег. А тут можно безбедно существовать. О них заботятся специальные ведомства: дают жильё, поставляют продукты и одежду, ремонтируют, если что-то сломалось, есть врач, кладбище.

Положение вдовы в Обители зависело от размера выкупа, который в своё время заплатил супруг за невесту. Поэтому кто-то лежал на подушках и ел сладости, а кто-то мыл полы и питался лепёшками.

Вдовы придерживались строгих правил, за соблюдением которых следила Смотрительница. Носили траур десять лет и отличались от других обитательниц платьями жёлтого цвета. Не снимали чаруш до глубокой старости. Прислуживали тем, кто стоял на иерархической лестнице ступенью выше. За нарушение этих и других правил женщин пороли их же сёстры по горю: плетью, розгами или металлическими прутами, в зависимости от тяжести проступка.

Не обязательно все вдовы попадали в Обитель. После похорон мужа некоторых забирали родственники, заплатив выкуп – только на этот раз государству. Отслужив в армии, ракшады обзаводились собственным делом и нуждались в рабочих руках. Нередко в цехах и мастерских наряду с мужчинами трудились бывшие кубары, овдовевшие матери и сёстры, женщины, которые по каким-то причинам не вышли замуж.

Это всё, что успела рассказать мать-хранительница по дороге в Обитель. И в конце добавила грустно: «Они почти свободны. Жаль, жён хазиров туда не берут». Малика не нашлась, что ответить. Смотрела в окно автомобиля и думала, чем же сейчас занят Адэр.

Услышав гудение сторожевого колокола, извещающего о приближении к обители нежданных гостей, вдовы юркнули в дома и, приоткрыв рамы, прильнули к щелям. Ракшадам не запрещалось держать путь через это селение, но они предпочитали объезжать его стороной. Ремонтники и снабженцы наведывались раз в месяц. А тут вереница автомобилей, а за стёклами мужские лица.

Дом смотрительницы почти ничем не отличался от других домов на улице. Разве что золотой флюгер на крыше и сбоку здания сад, огороженный низким забором. Не успели автомобили затормозить, как на крыльцо вышла невысокая женщина в платье цвета мокрых каштанов.

Воины и хозяева трупп остались в машинах. Малика и Фейхель приблизились к крыльцу.

Смотрительница опустилась на колени, сложила перед собой руки, как для молитвы:

– Шабира, благослови меня.

Малика растерялась: к ней впервые обратились с подобной просьбой. И голос женщины был слишком молодым для вдовы.

– Сожми левой рукой её руки, – прошептала Фейхель. – И скажи: «Пусть река твоей жизни будет полноводной».

Разве может быть жизнь полноценной без семьи и детей? Скрепя сердце Малика благословила женщину и – когда смотрительница поднялась на ноги – спросила:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать три, шабира.

– И ты уже сняла траур?

По расчётам, муж смотрительницы умер, когда ей исполнилось тринадцать. Во сколько же она вышла замуж?

– Моему мужу было восемьдесят три года. Я была замужем один день.

Девочка-вдова… Подумать страшно. Хотя, как знать: может, ей повезло.

Выслушав Малику, смотрительница позвала служанку и велела собрать женщин, у которых закончился траур. Воины и хозяева труппы покинули автомобили. Смотрительница легла перед ними на землю. Поднявшись, отряхнула платье и жестом пригласила в сад.

Пришло порядка четырёх сотен вдов. Проигнорировав Фейхель и поприветствовав шабиру движением руки ко лбу, к груди и вперёд ладонью кверху, распластались на траве перед мужчинами. Затем сели на пятки.

Малика говорила воодушевлённо, словами создавая сказку, которую в скором времени увидит вся столица. Её слушали, боясь шелохнуться. Для ракшадок она была пришелицей из фантастического мира; только там, в другом мире, женщина могла придумать такое.

Когда Малика попросила у них помощи, ракшадки впали в ступор. Воины заверили, что по закону им можно участвовать в спектакле. Вдовы молчали. Хозяева трупп выступили с лаконичной речью, но лучше бы ничего не говорили: в голосах звучала издёвка. Мать-хранительница представилась и попыталась объяснить, что роли простые, без слов. Вдовы молчали!

Малика поняла: это провал. Надо было предвидеть такую реакцию женщин, живущих оторвано от мира. Осознание собственной ненужности и никчёмности поглотило их. Ехать в другую Обитель Слёз не имело смысла. Придётся привлечь актёров из близлежащих городов и одеть их в юбки. Клоунада…

Малика представила взгляд Иштара, и пропало желание вообще что-то делать. Поднялась с подушки, служившей креслом.

– Где будут проходить репетиции? – вдруг спросила смотрительница.

– Во дворце Шабиров.

– До города путь долгий. Потом обратно. По пустыне.

– Я поселю женщин в залах, – сказала Малика. – Места хватает.

Вдовы оживились.

– Актёры живут во дворце? – вновь спросила смотрительница.