Читать книгу "Пятый всадник - Александр Харыбин"

– Похоже, где-то на двести тонн долбануло, – подал он голос.

Озвученную цифру, судя по всему, он взял исходя из показаний фотометра и датчика давления ударной волны. Если действительно мощность взрыва оказалась двести тонн в тротиловом эквиваленте, то результаты эксперимента можно считать успешными. Подбором условий мощность можно поднять, минимум, на порядок, а то и на два. Сейчас важно знать, где именно выделилась энергия – в ядре или пушере. Потому что от этого зависит направление дальнейшего движения. И тут вдруг перед моими глазами возникла ситуация трехлетней давности в том секретном НИИ, где я по протекции Профессора проводил эксперименты по электровзрывам. А не будет ли этот раз повторением того, когда от меня пытались скрыть результаты работы? Почему бы Мериновскому не решить, что он может прекрасно справиться и без меня? Особенно, если так оно и есть. Ведь в том, что касается физики, математики или электротехники, уровень у него высокий. Химика себе в помощь найти – не такая уж большая проблема.

Я решил взять быка за рога и прямо сейчас спросить у него про самые важные данные, которые свидетельствовали бы об эффективности процессов во время взрыва – число нейтронов и интенсивность гамма-импульса. Он же должен понимать, что мне эти данные расскажут не меньше, чем ему. Если имеет желание оттереть меня от темы – ни за что не скажет.

– Кирилл Борисович, – стараясь ничем не выдать волнения, обратился я к Мериновскому, – а по нейтронам и по гамме данные пришли?

Спросил, и искоса стал наблюдать за выражением его лица. Выражение оставалось обычным для него – слегка надменным, но в пределах допустимого, ровно настолько, чтобы не уязвлять окружающих.

– Да, конечно, – ответил он, не глядя на меня, быстро защелкав клавишами ноутбука.

– А можно мне ознакомиться?

– С чем именно? – в голосе появились нотки раздражения. Так, понятно, тянет резину. Нехороший признак. Я решил не вилять вокруг да около.

– Меня интересует общее число нейтронов и суммарная энергия гамма-излучения.

– А зачем?

– Что зачем?

– Почему именно это тебя интересует?

Диалог перестал мне нравиться. Пока я раздумывал, что в данной ситуации лучше – не лезть сейчас на рожон и потом действовать через Профессора через Профессора, или, наоборот, обострить ситуацию, сразу расставив все по своим местам, голос подал Седой.

– Ну, мужики, мы и дали жару. Никому такое в голову не придет – взорвать атомную бомбу на окраине Москвы. Вы, ребята, – это он обратился к нам с Мериновским, – вы – молодцы! Если честно – не верил я в это. В смысле, что вообще что-то получится.

Похоже, Седой только сейчас до конца осознал, что произошло. Как говорится – «как до жирафа». Хотя, возможно, он умнее, чем я думаю. Вдруг таким способом он попытался разрядить напряжение, возникшее между мной и Мериновским?

– Это ты зря сомневался. Лично у меня никаких сомнений не возникало. Все было просчитано математически.

Я заметил, что сейчас Бармалей уж слишком охотно вступил в разговор с Седым, хотя в другой ситуации никак не отреагировал бы на его слова. Рад любому поводу, лишь бы прервать неудобный диалог со мной. Кажется, дело плохо – меня хотят оттереть.

Только вот интересно – это его самодеятельность, или политика руководства?

Можно еще списать все на природную вредность характера Мериновского, его любовь поиздеваться над людьми. С этим его свойством натуры я уже имел удовольствие ознакомиться. Но жизнь приучила меня к тому, что из нескольких возможных сценариев развития событий реализуется наихудший. Поэтому начал обдумывать, что утром скажу Профессору. Пусть разведает обстановку наверху. Если Мериновский ведет самостоятельную игру – это одно. Но вот если он выполняет распоряжения руководства – ситуация опасная. Профессор сам же мне это не раз говорил. Может, как раз и настал момент, когда надо просто сваливать. Что он там рассказывал про какое-то «надежное место»?

Настаивать на том, чтобы получить-таки данные, не стал. Днем раньше, днем позже – разница небольшая. Поговорю утром с Профессором, и если инициатива не исходит от Командора, то завтра же все результаты будут у меня. В случае же, если Мериновский выполняет указания, идущие сверху, результаты для меня не будут иметь особой ценности. Гораздо актуальнее будет спасать свою шкуру. Для Профессора, кстати, тоже.

Нет, скорее всего, это самодеятельность Мериновского. Его же не приняли в Организацию, а используют «втемную». Какой же гонорар ему обещали заплатить? И собираются ли платить? Мериновский же не дурак. Он должен прекрасно понимать, что в случае успеха переходит в разряд «слишком много знающих» со всеми вытекающими выводами. А вот интересно – как бы я повел себя на его месте. Попытался представить себя на месте Бармалея, и тут же понял, что просто не стал бы ввязываться в эту авантюру. Ну а все-таки? Поразмыслив немного, решил, что самое вероятное с его стороны – в нужный момент слинять со всеми полученными знаниями. А уж найти желающих отдать неплохие деньги за информацию о том, как «на коленке» собрать ядерную бомбу, большой проблемы не составит. Тут главное – правильно выбрать этот самый момент. Опоздаешь – и все: два квадратных метра земли тебе обеспечено. В то же время, и сваливать раньше определенного момента может оказаться неэффективно. Ведь исследования, не доведенные до конца, могут таить в себе кучу подводных камней.

Я искоса взглянул на профиль сидящего рядом, уткнувшегося в экран ноутбука Бармалея, и вдруг до меня дошло, что деньги тут совершенно не причем. Будь я психологом, раскусил бы его намного раньше. У каждого человека есть своя внутренняя побуждающая сила, которая направляет все его поступки. Для кого-то, это просто любовь к вкусной жрачке, другими управляет всепоглощающая жажда обладания женщинами. А теперь для меня открылось, что управляет Мериновским. Странно, что мне раньше не пришло это в голову. Честолюбие, неудержимое желание вызывать восхищение и поклонение у окружающих. В той или иной степени, это чувство характерно для большинства людей. Но здесь оно явно выросло до того масштаба, когда полностью подчиняет себе поведение индивидуума. Это тот тип людей, для которых два-три, даже десять миллионов долларов не имеют никакого значения в сравнении с возможностью иметь в своих руках мощное оружие, способное вершить судьбы миллионов.

Так что же подобный человек предпримет, когда станет обладателем такого замечательного инструмента? Имея всю информацию о том, как сделать атомную бомбу, один он ее сделать не сможет. Если даже допустить, что у него на руках будут денежные средства, все равно нужно будет подключить к этому делу кучу народа. Ну, понятно, людей с деньгами и необходимое оборудование найти можно. Но это – время, да и, опять же – риск. Каждый новый человек повышает вероятность утечки информации, а в таком деликатном деле это чревато очень печальными последствиями. Он может увести готовый действующий экземпляр изделия, но одна бомба слабо поможет удовлетворению амбиций глобального масштаба. Здесь нужна организация, а ее создание – это время, деньги и риск. Да и выдающихся организаторских способностей я за Мериновским не замечал. Самое главное, что центром кристаллизации любой серьезной организации должна быть привлекательная идея. В том, чтобы он был способен сгенерировать такую идею, у меня были очень серьезные сомнения. Не видно в человеке полета. А голый прагматизм и расчетливость не рождают идей, способных увлечь за собой.