Читать книгу "Алгебраист - Иэн Бэнкс"

С темных небес обрушивались ракеты, оснащенные боеголовками с ядерным зарядом и с антивеществом, одноразовые гиперскоростные метательные установки, смертоносные лучи, облака из микроснарядов на субсветовой скорости, мощные лазеры и десятки других поражающих средств, выпущенных издали кораблями самых разных классов, малыми кораблями с дистанции поменьше, а также автоматическими платформами, истребителями, беспилотными аппаратами и вспомогательными боевыми машинами.

Они представляли собой немалую силу — «Каронада» и ее щит из двенадцати истребителей. Им было поручено дерзко атаковать самую сердцевину вражеского флота — ударить по огромному мегакораблю, который, по словам тактиков, был командным пунктом противника. Они покинули внутренние области системы за несколько недель до начала вторжения — тайно стартовали с судостроительной верфи на орбите Сепекте и сразу же пошли на выход из плоскости эклиптики системы. На эту часть пути ушло гораздо больше времени, чем предполагалось, поскольку пришлось скрывать от противника тяговые следы. Стартовав, они выключили все системы связи — даже внутри отряда — и восстановили их, только когда передовой истребитель обнаружил ядро вражеского флота.

Они надеялись неожиданно обрушиться на флот заморышей, но были обнаружены за несколько часов до контакта. Навстречу им был выслан отряд из девяти или десяти кораблей — каждый гораздо мощнее «Каронады» — в сопровождении мелких судов. Пришлось разомкнуть строй и растянуться на значительное расстояние, чтобы не представлять собой компактную цель для высокоскоростных снарядов, но это мало чем помогло. Истребители были истреблены, а линейный крейсер погиб последним только потому, что плелся к неизбежной гибели на низкой скорости, тогда как другие неслись к ней на всех парах.

Бримиэйс понимал, что как-нибудь так все и кончится. Остальные тоже. Но адмирал сам предложил такую тактику и настоял на том, чтобы возглавить отряд, именно потому, что знал: шансы на успех невероятно малы. Он бы предпочел, чтобы экипажи целиком состояли из добровольцев, но секретность операции исключала такую возможность. Он предвидел проблемы, но трусов среди корабельных команд не обнаружилось. И если бы каким-то чудом их миссия увенчалась успехом, он и все остальные были бы признаны величайшими героями эпохи Меркатории. Именно так, хотя не ради этого адмирал и все прочие пустились в такое опасное предприятие. Но даже если бы эта отчаянная, обреченная попытка ударить в самое сердце флота вторжения дала отсрочку всего на несколько секунд, то и тогда игра стоила бы свеч. И наконец, они продемонстрировали дерзость, отвагу, показали, что не скованы страхом, не желают сдаваться без боя.

Еще один взрыв потряс корабль и кресло адмирала. Обломки слева сместились, и мимо Бримиэйса, едва не задев его, пролетел искореженный кусок металла, похожий на огромный свернувшийся листок дерева. Этот взрыв показался ему более мощным, но прозвучал глуше, чем все предыдущие, — возможно, из-за того, что из помещения вышел почти весь воздух. Взрыв этот скорее чувствовался, чем слышатся.

Темнота. Все освещение погасло, экраны умерли, картинка еще оставалась в памяти, но не в реальности. Ее призрак маячил несколько мгновений перед мысленным взором адмирала, пока тот вертелся, пытаясь обнаружить хоть один источник света — работающую консоль, вспомогательный экран, хоть что-нибудь, продолжающее функционировать.

Ничего.

И с наступлением темноты и тишины остатки воздуха вышли из помещения и его э-костюма.

Бримиэйс почувствовал, как что-то подалось в нем. Он услышал, как его внутренности выворачиваются наружу, в пространство между телом и внутренней поверхностью э-костюма. Он предполагал, что это будет больно, и не ошибся. Он увидел краем глаза свет с одной стороны и, подняв глаза, понял, что этот свет проникает внутрь сквозь боковину командирского мостика, а он видит ребра жесткости корабля в невыносимо ярком…

Лейтенант Инесиджи из боркильской дворцовой стражи лежал, вытянувшись, в небольшом, похожем на кратер гнезде среди обломков одной из атмосферных силовых колонн: бежевые и красноватые куски ее валялись, свернутые в трубу, расколотые или измельченные в порошок, на площади перед дворцом иерхонта. Этим утром в ходе первой атаки был нанесен прямой удар в основание высокой — около километра — колонны. Она стала рушиться с невероятной медлительностью, грохоча, сотрясая площадь, дворец, близлежащие кварталы, и, когда от нее осталась лишь половина, с круглой вершины внезапно сорвалось и устремилось в небеса огромное кольцо из пыли и пара, гигантский завиток шириной в сотню метров; кольцо перевернулось несколько раз в воздухе, а колоссальный обелиск тем временем рухнул на невысокие здания, окружающие площадь.

Инесиджи наблюдал за этим почти с самого верха дворца, еле поместившись за пульт управления импульсной пушкой, спрятанной под камуфляжной сетью в нескольких сотнях метров над ним, куда осело громадное облако обломков. Его товарищи — вули и люди — лежали вокруг него, окружив своими телами три длинные, вытянутые опоры пушки. Противник воспользовался нейтронным оружием, бомбами и лучами, уничтожив около дворца почти всю органическую жизнь. Убить джаджуэджейна было потруднее. По крайней мере, на это требовалось больше времени. Инесиджи страдал от боли и периодически терял сознание и должен был, невзирая ни на что, умереть несколько дней спустя, но его жизненные системы работали.

Заморыши хотели сохранить дворец: этим и определялся выбор оружия. Теперь, чтобы достичь своей символической цели, они должны были высадить здесь войска. По крайней мере, в этом случае они становились уязвимы, появлялась возможность нанести им реальные потери в живой силе, восстановить попранную честь.

Когда первые орудийные платформы пролетели мимо, лейтенант не предпринял ничего. Один беспилотный аппарат остановился точно над ним, помедлил, а потом двинулся дальше, видимо обнаружив одних мертвецов, поскольку его приборы не были откалиброваны на джаджуэджейнов. Потом прибыли первые спускаемые аппараты и приземлились на усыпанной мусором и телами площади, но Инесиджи пока не обнаруживал себя. Сели четыре, пять, шесть машин, из которых выходили бойцы — тяжеловооруженные и в тяжелых доспехах, многие в огромных экзоскелетах.

Когда после первой волны приземлился более крупный, серьезного вида аппарат, Инесиджи перевел рычажок импульсной пушки на максимальную мощность, снял предохранители и нажал на спусковой крючок, обрушив лавину огня на большой корабль; потом прошелся огнем по аппаратам помельче и перевел пушку на автоматический огонь, а сам с одним лишь личным оружием, преодолевая боль, успел откатиться в сторону по ведущей вниз длинной изогнутой галерее, прежде чем несколько секунд спустя на месте его прежней позиции в стене обширного сферического здания ответным огнем была пробита двадцатиметровая дыра.

Находясь внизу, среди обломков атмосферной силовой колонны, Инесиджи видел эту дыру. Прошло несколько часов. Он убил еще около дюжины врагов, уничтожил два спускаемых аппарата, стреляя по одному разу с каждой позиции в обломках колонны и зданиях на площади, а потом быстро переходя на новое место. Проблема нападавших была в том, что они искали человека, а джаджуэджейн, в особенности без формы или одежды, спрятавшийся среди обломков, вовсе не был похож на солдата — он напоминал связку металлических прутьев или клубок кабелей. Один из бойцов в экзоскелете погиб, когда подошел прямо к Инесиджи, чтобы подобрать его пистолет, лежавший среди обломков под каким-то проволочным сплетением, не понимая, что сплетение это и есть Инесиджи. Наверное, пистолет показался ему живым — поднялся с земли, будто сам собой, и выстрелил удивленному бойцу прямо в лоб.