Читать книгу "На стороне ребенка - Франсуаза Дольто"

Не эта ли физическая возможность продолжить свой род делает взрослых способными воспитывать детей, которых они произвели на свет, давать им образование? И не играет роли, были ли эти дети зачаты в браке или просто в желании и любви и были они зачаты в желании иметь детей или этим руководил родительско-патерналистский фанатизм. И не так ли будут поступать и эти дети? Сколько родителей являются фетишистами по отношению к собственным детям, сколько страдают педофилией или делают из детей своих рабов. А сколько родителей плохо относятся к своим детям или не обращают на них внимания, не дают ни знаний, ни радости, ни возможности жить или общаться, в то время как другие губят своих детей в золоченых тюрьмах, где душат их своим чрезмерным вниманием.

Нет, не необходимость и не желание иметь детей, а любовь к ним заставляет родителей доходить до чисто человеческого понимания собственной воспитательской обязанности и делает эту ответственность – у каждого родителя в отдельности или у двух вместе – столь же важной в их глазах, как и их личностная ответственность по отношению друг к другу. За исключением доступа к этому символическому материнско-патерналистскому уровню, деторождение готовит взрослому ловушку, которая заключается в том, что он имеет право на свое потомство, и в том, что он попадает в зависимость от той роли, которая уготована ему социальным законом. Родитель начинает ощущать ребенка как паразита, который отнимает у него свободу, и начинает говорить о собственной «жертве», что влечет за собой проявление агрессии; она бессознательно управляет родительскими воспитательными возможностями, в ней же находят свое выражение их желания, подавляемые этой ответственностью.

Психоанализ позволил открыть, что возможность взять на себя эту ответственность за жизнь и поведение ребенка во время его развития, за его социализацию и приспособление к жизни зависит от целомудренности желания взрослого по отношению к ребенку. Терпимость к приобретению им опыта по мере его роста. Точные ответы на вопросы, которые развивающийся ум хочет получить от своих учителей жизни. Свобода понимания себя самого, мира, который его окружает, и других.

Те родители, которые сами подвержены страхам, сами страдают от фрустрации в области свободы воплощения своих желаний, бессознательно нетерпимы к радостям и горестям своих малышей, которых они избыточно защищают словом и делом. Они ограничивают их инициативу, умышленно наказывают их, преступая запреты, посягая на их свободу, что не действует, поскольку дети развиваются психомоторно[212].

Так, например, с помощью речи, через язык, родители обеспечивают воспитание детей и их доступ к позволяемой ментальностью автономии, в том числе уважение к свободе других – через обуздание и отказ от агрессивного и стадного инстинктов: через язык воспитывается умение критически их осмыслить и научиться быть ответственным за свои поступки; главное же в том, что язык позволяет выражать желания, в том числе те, которые несовместимы с законами общества, и реализовывать их, «проигрывая» в играх, в фантазмах, осуществляя посредством языка: проговорив их. Не в репрессивном насилии над свободой выражения желания ребенка и не в слабости все ему позволять взрослые проявляют свои воспитательные способности, а в том, что помогают ребенку обуздывать чувственность, воспитывая умение противостоять соблазну, который диктует объектные отношения, когда отец и мать – лишь средство для удовлетворения неукротимого желания.

Ум ребенка интуитивен и наблюдателен. Ребенок замечает противоречия, которые есть между словами и действиями взрослого по отношению к нему, и он чувствует себя в опасности, если не знает, что его родители по отношению к нему подчиняются тем же самым законам, что и он по отношению к уважению жизни и к сексуальному генитальному желанию, которое и агрессивно и соблазнительно по отношению к объекту, на который оно направлено. Именно поэтому взрослый должен подтвердить ребенку эти законы как целомудренностью своего поведения, своего отношения к нему, так и своими словами, которые подтверждают ограничение его прав на детей, даже своих. Речь идет не о «подавлении» выражений фантазмов инцестного желания у ребенка, а лишь о том, чтобы оно не нашло ответа в действительности, чтобы не отвечать на требования чувственных вольностей, которые проявляются малышами, всегда жадными до удовольствий, – они не знают еще, какие из них удовлетворять опасно. Таким образом, это вопрос психоаффективной идентификации ребенка в этическом сознании взрослого воспитателя, который сам действует в соответствии с законом, регулирующим его желание. Взрослый отвечает ребенку и передает ему информацию как вербально, так и собственным примером.

Ум ребенка интуитивен и наблюдателен. Ребенок замечает противоречия, которые есть между словами и действиями взрослого по отношению к нему.

Передает он ее и той мерой свободы, с каждым днем все большей, которую предоставляет ребенку в развитии его, ребенка, желания, права и даже обязанности самосохранения, а также охраны себя от тех опасных проявлений, которые могут возникать в обществе как со стороны взрослых, так и со стороны детей. И взрослый должен избегать проявлений постоянной патерналистской опеки, братского соперничества в семье именно благодаря своему знанию о формировании человека.

Как подвигнуть ребенка к самостоятельности в процессе воспитания? Франсуаза Дольто не раз вступала в конфликты по этому поводу с воспитателями и преподавателями. Ее выступления вызвали поток корреспонденции, в которой отразились сомнения взрослых и их – в частности, даже тех, кто думает, что все понял, – незнание.

Самое трудное – это заставить преподавателей понять, что они просто выдумали неологизм «автономизовать ребенка», то есть научить его самостоятельности; в конце концов, если самостоятельность предоставляют, значит, ее не было. Речь же идет о предоставлении ребенку свободы и свободы пользоваться этой свободой. Для этого необходимо, чтобы родители держали дистанцию по отношению к своему ребенку и доверяли ему. Это не значит проявлять к нему безразличие – совсем наоборот. Это значит, что надо любить в ребенке самостоятельность. Родители же скорее готовы во всем уступить, например, не позволяют себе оставить ребенка дома одного, потому что к этому их обязывает его каприз. «Если я не сделаю того, что хочет мой ребенок, – говорит такая мама, – он скажет, что я противная и что я его разлюбила». Но я не соглашаюсь с матерями, которые рассказывают о подобных сценах: «Ну и что, если он вам это сказал? Вам что, больно? Пусть выскажется. Ему это во благо, а вам большого вреда не нанесет. Когда вы оставляете ребенка одного, объясните, что вам нужно развеяться, повидаться с друзьями. Одному дома ему будет совсем неплохо. Если будет скучно, пусть сходит к соседям, позовет приятелей…» – «Но тогда, – протестуют подобные матери, – я делаю несчастным моего ребенка!» Они не могут перенести, чтобы им говорили: «Ты меня не любишь». Для того чтобы ребенок обрел свою самостоятельность, нужно, чтобы тот взрослый, который занимается с ним, подавал ему со своей стороны пример свободы и отстаивания собственной автономности. Сколько взрослых принимает взаимоотношения с детьми лишь как дуэль: отца – с дочерью, преподавателя – с учеником. Но если мужчина занимает в жизни женщины то место, которое он должен занимать, и наоборот, то сын этой женщины никогда не будет висеть гирей ни на матери, ни на отце. Так закладываются основы «семейного треугольника». Другое общее заблуждение – это уверенность в том, что самостоятельность ребенка должна проявляться лишь со сверстниками, в компании, группе. Ну и стараются подобрать ребенку группу – заместителя семьи. Но так ли необходимо, чтобы ребенок обязательно был в компании, если ему этого не хочется? Если он хочет быть в одиночестве – пусть будет: не препятствуйте проявлению этого желания ребенка. Напротив, приветствуйте любую его инициативу. Только узнав, что и как, он сможет понять, что именно ему надо. Но произойдет это лишь в том случае, если он сможет реализовать свои желания и испытывать результаты их воплощения – сразу, потом и через некоторое время.