Читать книгу "Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов"

Еще кадры — загрузка раненых на транспортный самолет. Все вооруженные, включая санитаров и многих сверкающих свежими бинтами раненых. Воздушно-десантный корпус эвакуируется из Исландии со своим оружием, подчеркивая этим, что уходит непобежденным.

— Черт! — воскликнул Алтуфьев. — Это что, все, что ли?! Блин, а до Ла-Манша так и не доехали. А ведь немного оставалось.

Громов искренне засмеялся:

— Ничего, Алтуфьев. В следующий раз доедем. Хотя не дай бог, конечно!

Глава 40. Киргизия. Окрестности Канта. 30 августа

Яркий белый свет, столь непривычный после черной, зловещей и зловонной темноты, непривычно резанул Руслана Левченко по глазам. Он попытался закрыться рукой от слепящей белизны, но его схватили сначала за одну руку, потом за другую и с воплями и руганью на непонятном языке поволокли по длинному коридору. Перед глазами постоянно торчали две пары десантных берцев и грязный, в бурых разводах ламинат. Сопротивляться Руслан не мог, у него вообще не осталось сил.

Его заволокли в темный кабинет, где единственным светлым пятном была горящая над письменным столом настольная лампа с зеленым абажуром. В тени был виден силуэт человека, сидящего за столом. Как раз напротив этого стола Руслана и усадили на маленький табурет без спинки. «Как в дурном сериале про чекистов», — подумал Левченко, пытаясь поднять голову и рассмотреть сидящего перед ним человека. Одновременно пытаясь не потерять равновесия и не свалиться на пол с неудобного табурета. Конвоиры отошли назад и застыли у двери, заложив руки за спину.

— Здравствуйте, господин Левченко. Или, может быть, самозваный эмир Ок-Арслан? — спросил без акцента, хорошо поставленным голосом сидящий в тени человек. — Недолго вы были неуловимым, майор.

— С кем имею честь общаться?

— Бросьте говорить про честь, майор. Вы обычный бандит, ведущий войну не по правилам.

Сказать Левченко было нечего. Да и не хотелось: голова страшно кружилась и болела.

— Да идите вы. Мне на вас плевать. Хотите расстрелять — стреляйте. Мне все равно, — собравшись с силами, прошептал он.

Человек в тени хихикнул и пошевелился, наклоняясь вперед. Наконец-то Руслан увидел его целиком.

Перед ним сидел китаец в потрепанной «цифровой» форме (значит, с передовой) с погонами майора. Узкоглазый, желтокожий, с высокими скулами и пронзительными хитрыми глазами.

— Ну, если говорить начистоту, господин Левченко, расстрел вам не грозит. Это очень быстрая смерть для вас. Умирать вы будете долго. Очень долго. У меня есть под рукой пара таких специалистов, что вы через полчаса начнете тонким голоском звать на помощь свою мамочку и молить о пуле как о спасении.

— Не сомневаюсь, майор. Но раз я еще не подвешен на дыбе, значит, вы что-то хотите услышать.

Китаец усмехнулся:

— Вы курите, господин Левченко?

— Да.

Китаец встал и протянул Левченко пачку сигарет. Руслан взял одну из пачки, и китаец протянул ему зажигалку.

— Меня зовут Яо Мин, господин Левченко.

— Вы хорошо говорите по-русски.

— Учился год в Хабаровске по обмену. Потом еще добавил в академии.

Руслан затянулся и спросил:

— Так что вы хотите узнать, майор Яо Мин?

Китаец сел на стол напротив него.

— Кто вам, господин Левченко, дал приказ ликвидировать отряд уйгуров под командованием Эркина Юсефа? Они ведь действовали вместе с вами все это время. И по какой причине вы их ликвидировали?

«Ах вот в чем дело! Ну ладно, попробуем сказать правду. Но для этого надо выяснить кое-что про своих людей».

— Как я к вам попал? И где мои люди?

— Вы что же, ничего не помните, Левченко? Вы пытались прорваться в Таджикистан. Напоролись на наш спецназ. Весь ваш отряд погиб, а вы были взяты в плен в бессознательном состоянии. Итак, повторю вопрос. Кто вам дал приказ ликвидировать ваших союзников, уйгуров?

— Никто. Это мое решение как командира.

Китаец рассмеялся:

— Не смешите меня, Левченко. Я похож на наивного человека? Кто поверит, что вам не отдали приказ на ликвидацию уйгуров? Не заставляйте меня применять к вам специальные методы дознания.

Левченко вздохнул:

— Именно так. Моя группа автономна. И приказ на ликвидацию Эркина Юсефа отдал именно я. После того, как выяснил, что он двурушник и собирается нас сдать исламистам.

Мин посмотрел на него, чуть наклонив голову.

— Как вы это выяснили?

— Элементарно. Пустил «глаз» за его братом, который работал связным между Эркином и его новыми друзьями.

Китаец по-птичьи дернул головой.

— С чего вы взяли, что вас хотят предать?

— Ни с чего. Простая проверка. Юсеф предложил сменить местоположение отряда и отдельно отправить имеющихся в отряде женщин и детей. Под охраной своих земляков. Меня это насторожило.

— Почему?

— Потому что женщины и дети из Бишкека в основном русские. А это на востоке всегда очень выгодный товар. Поэтому решил подстраховаться и отправил человека за связным. Опасения подтвердились.

— Как вы это узнали?

— Так же. Перехватили связного и развязали ему язык. Понятно, что многого он не знал, но того, что узнал я, мне хватило для принятия решения на ликвидацию Юсефа. В тылу врага нельзя рисковать.

— Как вам удалось уничтожить их всех сразу?

— Они собрались на молитву в западной части бункера. Лучшего момента было не придумать.

— Дальше, господин Левченко.

— А что дальше? Вы знаете, какой эффект производит светошумовая граната в замкнутом пространстве, забитом людьми? А четыре гранаты? После этого надо просто нажимать курок. Они даже не сопротивлялись.

— Почему прорывались в Таджикистан?

— А куда еще? Северное направление было наглухо перекрыто вашим спецназом, но никто же не подумал, что мы станем прорываться на юг.

— Но не прорвались! — злорадно добавил Мин.

— Бабы с детишками помешали. Это здорово снизило нашу скорость. Тем более что у вас был «ганшип». В нужное время, в нужном месте. Скажите, неужели все погибли?

Бесстрастное лицо даже не дрогнуло.

— Все, господин Левченко. Вам повезло: вас выбросило взрывом в расщелину в самом начале боя.

Руслан усмехнулся:

— Не сказал бы, что мне повезло. Предпочел бы погибнуть вместе со своими бойцами.

— Стать покойником вы всегда успеете. Ладно, смотрю, вы пришли в себя, господин Левченко. Отправляйтесь пока в камеру, я решу, что с вами делать.