Читать книгу "Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг"

Пирсон взглянул на Дьюка, не очень удивившись, что тот и этознает, а потом кивнул:

– Примерно на шесть месяцев. Но про себя я никогда небросал, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Конечно, понимаю.

– Наконец я снова закурил. Это было в 1992 году, когдапоявились сообщения, что люди, которые продолжали курить с вшитой полоской,стали умирать от инфаркта. Вы помните это?

– Угу, – ответил Дьюк и хлопнул себя по лбу. – У меня вотздесь огромный файл историй о курильщиках, дорогой мой, в алфавитном порядке.Курение и прогрессивный паралич, курение и кровяное давление, курение икатаракты… Вот так.

– Вот я и сделал выбор, – закончил Пирсон. По его лицублуждала слабая, растерянная улыбка человека, который знает, что вел себя какидиот, что продолжает вести себя как идиот, но не знает, почему. – Я не мог нибросить курить, ни удалить подоску. Вот я и…

– Перестал носить полоску! – разом выдохнули оба, а затемразразились таким хохотом, что бармен в зоне для некурящих укоризненно взглянулна них, нахмурился, а затем вновь уставился в телевизор.

– Жизнь – сплошное искушение, не правда ли? – спросил Дьюк,продолжая смеяться, и принялся рыться в кармане своего кремового пиджака. Оностановился, увидев, что Пирсон протягивает ему пачку «Мальборо» с однойвыдвинутой сигаретой. Они опять обменялись взглядами – Дьюк удивленным, Пирсонпонимающим, и снова дружно рассмеялись. Бармен опять посмотрел на них, на этотраз нахмурившись немного сильнее. Ни один из них не обратил на это внимания.Дьюк взял предложенную сигарету и закурил. Все это заняло не более десятисекунд, но обоим мужчинам этого было достаточно, чтобы стать друзьями. – Ядымил, как паровоз, с пятнадцати лет и до женитьбы в 1991 году, – рассказывал Дьюк.– Матери это не нравилось, но она била довольна, что я хотя бы не курю травку ине торгую ею, как половина пацанов на нашей улице – я говорю о Роксбери-стрит,– так что она не сильно ко мне цеплялась. Мы с Венди провели медовый месяц наГавайях, и в день возвращения она сделала мне подарок. – Дьюк глубоко затянулсяи выпустил из ноздрей две струи дыма, похожие на инверсионный след истребителя.– Она нашла это в одном каталоге. У него было какое-то замысловатое название,но я забыл; я его называл просто «павловской дыбой». Но я страшно любил ее – илюблю сейчас, можете мне поверить, -поэтому старался изо всех сил. Впрочем,оказалось не так плохо, как я представлял. Вы знаете, о каком приспособлении яговорю?

– Разумеется, – ответил Пирсон. – Бибикалка. Заставляет васподождать, когда вам хочется снова курить. Лизабет – моя жена -включала мнеэто, когда была беременна. Грохот такой, будто тачка с цементом падает с лесов.Дьюк с улыбкой кивнул и, когда появился бармен, попросил снова наполнитьстаканы. Потом повернулся к Пирсону и продолжил:

– Если не считать того, что я пользовался «павловской дыбой»вместо вшитой полоски, все остальное у меня было точно так же, как у вас. Я всесделал, чтобы пробиться туда, где машина играет в какую-то дерьмовую интерпретацию«Хора свободы», но привычка меня не отпустила. Убить ее труднее, чем змею сдвумя сердцами. – Бармен принес полные стаканы. В этот раз заплатил Дьюк.Отхлебнув, он сказал: – Мне надо позвонить. Подождите минут пять.

– Ладно, – согласился Пирсон. Осмотревшись, он заметил, чтобармен отступил в относительно безопасную зону для некурящих («К 2005 годупрофсоюзы добьются, чтобы здесь было два бармена, – подумал он, -для курящих идля некурящих») и повернулся к Дьюку. Теперь он понизил голос:

– По-моему, мы собирались поговорить о людях-летучих мышах.

Дьюк приподнял свои темно-каштановые брови и заметил:

– А мы о них и говорим. Не успел Пирсон открыть рот, какДьюк скрылся в туманных (хотя почти не задымленных) глубинах бара Галлахера,где висели телефоны-автоматы.

Его не было уже минут десять, и Пирсон начал былоподумывать, не пойти ли ему поискать своего нового знакомого, как вдруг еговнимание привлек экран телевизора: ведущий новостей сообщал, какой фурорпроизвел вице-президент США. Выступая в Национальной ассоциации образования, онпредложил пересмотреть программу государственных субсидий детским садам изакрыть их везде, где возможно.

Включили видеосюжет, снятый в каком-то вашингтонском зале, икогда показали крупным планом вице-президента на трибуне, Пирсон обеими рукамивцепился в край стула так, что пальцы вдавились в обивку. Ему вспомнилось то,что он слышал утром: «У них полно приятелей в верхах. Именно верхи ихинтересуют».

– Мы ничего не имеем против работающих матерей Америки,-говорило чудовище с головой летучей мыши, возвышаясь на трибуне с голубымвице-президентским гербом, – и против нуждающихся бедняков. Тем не менее мысчитаем… Рука опустилась Пирсону на плечо, и он закусил губу, чтобы невскрикнуть. Обернувшись, он увидел Дьюка. Молодой человек явно изменился –глаза его сверкали, на лбу блестели мелкие капельки пота. Он выглядел так,словно только что выиграл крупный приз на скачках.

– Больше так не делайте, – попросил Пирсон, и Дьюк, уже былосадившийся на стул, замер. – Я чуть инфаркт не получил.

Дьюк с удивлением взглянул на него, затем перевел взгляд наизображение в телевизоре. Он все понял.

– С этой сволочью еще как-то прожить можно, а как насчетпрезидента? Он не…

– Не думаю, – сказал Дьюк. Но, подумав, добавил: – Пока, вовсяком случае.

Пирсон наклонился к нему, чувствуя, как его губы опятьстранно немеют:

– Что значит «пока»? Что происходит, Дьюк? Кто они? Откудавзялись? Что они делают и чего хотят?

– Я вам расскажу то, что знаю, – ответил Дьюк, – но сначалахотел бы пригласить вас на небольшое собрание вечером. Около шести. Васустроит?

– На эту тему?

– Разумеется.

Пирсон помялся:

– Хорошо. Но я должен позвонить Лизабет.

Дьюк встревожился:

– Ничего не говорите о…

– Конечно, нет. Я ей скажу, что Прекрасная Дама Без КаплиМилосердия требует перепроверить ее опционы прежде, чем покажет их японцам. Наэто Лизабет купится: она знает Холдинг как облупленную и понимает, что та всехпоставит на уши, чтобы угодить ее друзьям из Тихоокеанского региона. Годится?

– Да.

– Мне тоже, но немного некрасиво.

– Ничего нет некрасивого в том, чтобы держать твою женуподальше от летучих мышей. Я же тебя не в сауну приглашаю, брат.

– Надо полагать. Так что говори.