Читать книгу "Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков - Теодор Гладков"

Только единицам из числа уцелевших, вроде «Ефрата»-Акопяна было предоставлено право получить признание при жизни, избежав вышеназванных неприятностей. И то без толкового разъяснения, что собственно, названные люди такого совершили…

О прекрасных и заслуженных разведчиках — супругах Филоненко Анне (в девичестве Камаевой) и Михаиле, много лет проработавших в Латинской Америке, в том числе и странах с фашистским режимом, соотечественники узнали лишь в апреле 1999 года, когда их обоих уже не было в живых. Примечательно, что их трое детей, из которых двое родилось во время командировки, лишь по возвращении семьи в Москву узнали, что они советские и русские…[178]

…С Иосифом Григулевичем Александр Коротков лично познакомился по чрезвычайному поводу на конспиративной квартире, с соблюдением повышенных мер предосторожности. Объяснялось это не только особой ценностью «Макса» (он же «Юзик»), но и тем, что он прибыл в Москву нелегально, будучи высокопоставленным иностранным дипломатом в Ватикане! Понятно что в случае опознания, правда, маловероятного, но все же… — Григулевич тогда никак бы не смог объяснить своему министру иностранных дел, или президенту, почему он находится не в Риме, а в столице СССР.

Коротков про себя сразу отметил весьма своеобразную внешность Григулевича. В ту пору «Максу» было лет под сорок. По национальности — литовский караим[179]. Невысокий, склонный к полноте, большая голова, жесткие, вьющиеся темные волосы с проседью, оливковый цвет кожи, крупные чувственные губы, миндалевидные, чуть навыкате глаза. Он легко сходил и за уроженца любой латиноамериканской страны и за торговца фруктами на арабском базаре.

В годы гражданской войны в Испании, совсем еще молодой, Григулевич сражался против франкистов в составе одной из интербригад. Там его и приметили советские разведчики, тогда он и стал нелегалом. Григулевич свободно владел доброй полудюжиной языков, был энциклопедически эрудирован. Своим первым орденом Красной Звезды «Макс» был награжден еще до Великой Отечественной войны.

В конце тридцатых годов в Аргентине успешно действовала нелегальная резидентура «Макса». Он создал обширную диверсионно-разведывательную сеть, которая была способна действенно подрывать коммуникации, связывающие Латинскую Америку с Германией. По этим морским путям в «третий рейх» шло стратегическое сырье — селитра, олово, медь, никель и прочие материалы для немецкой военной промышленности.

В 1942–1944 годах боевики (иного слова для этих людей не подберешь) «Макса» потопили или вывели из строя десятки судов, перевозивших военные грузы в порты Германии и оккупированных ею стран. В частности, почти полностью было прервано поступление селитры. Они же вывели из строя ряд портовых складов и сооружений.

Перед самой войной «Максу» было доверено выполнение еще одного долгосрочного задания. Так случилось, что с 1939 по 1941 год были вынуждены покинуть Соединенные Штаты нелегальный резидент Ицхак Ахмеров и его помощник Норман Бородин. Это привело к утрате связи Центра с особо ценным агентом «29» — молодым дипломатом, имевшим возможность получать достоверную информацию из американских посольств в разных странах, военных ведомств, министерства финансов и позднее, когда было образовано УСС, из этого разведывательного органа. «29» также успешно освещал деятельность немецких спецслужб в Латинской Америке. Наконец, что чрезвычайно важно, «29» информировал о позиции администрации США по ключевым международным проблемам. (Сразу следует указать: «29» сотрудничал с советской разведкой исключительно из своих антифашистских убеждений и не в ущерб национальным интересам США. Это вообще было характерной чертой советских агентов-американцев в те годы.)

«Максу» удалось наладить надежную курьерскую связь с «29» и быстро переслать полученные от него сведения в Москву.

Как свидетельствует хорошо знавший «Макса» генерал-лейтенант Виталий Павлов, разведчик «обладал прямо-таки уникальными способностями устанавливать контакты, заводить знакомства с людьми из любой социальной среды. Он лично знал руководящих деятелей практически всех стран Латинской Америки. Общая численность созданной им нелегальной сети достигала двухсот человек, которыми он четко руководил. Только на личной связи у него находилось более 50 агентов и доверенных лиц».

По окончании войны «Макса» перебросили в Европу. Впрочем, «перебросили» не самое подходящее слово: Григулевич торжественно прибыл в вечный город в качестве высокопоставленного дипломата одной из латиноамериканских стран в Ватикане! Должно быть, такой фантастической карьеры не делал разведчик-нелегал ни одной державы! Вербовать министров и послов — да, вербовали, не один раз, не в одной стране и в XVIII, и в XIX, и в XX веках. Но чтобы разведчик-нелегал сам своими усилиями, за счет исключительно своих талантов достиг подобного поста — не бывало.

Это обстоятельство и навело Берию на некую мысль… Он знал, как люто Сталин ненавидел Тито, знал и другое — его, Берии, положение в последние месяцы жизни диктатора стало весьма шатким… Вернуть былое расположение престарелого вождя можно было лишь каким-то экстраординарным шагом.

Сталин воспринял подброшенную ему мысль как свою собственную и отдал министру госбезопасности Игнатьеву распоряжение подготовить акцию по физическому уничтожению югославского лидера. В МГБ было заведено литерное дело под красноречивым криптонимом «Стервятник».

Для исполнения зловещего приговора требовалось подобрать особо надежного нелегала, обладающего боевым опытом. Выбор пал на Григулевича. В Вене с ним встретился представитель Центра, предложил добиться аккредитации в качестве дипломатического представителя в соседней Югославии и готовиться к операции, подобной той, к которой он привлекался перед войной в Мексике. Представитель Москвы не знал, на что намекал по указанию своего начальства, но Григулевич все превосходно понял: он имел прямое отношение к подготовке первого, неудачного покушения на Троцкого. (Мексиканскому затворнику тогда невероятно повезло: нападавшие боевики буквально изрешетили пулями его спальню, но ни одна не попала ни в него, ни в его жену Наталью Седову. Легкую царапину получил лишь малолетний внук.) «Макс», по словам Павлова встретил эту часть задания без энтузиазма, о чем Берия и был уведомлен. Прямо отказаться Григулевич не мог — по тем временам это означало подписать себе смертный приговор. Правда, видимо сам «Макс» не представлял, что объектом теракта должен стать маршал Тито, полагая, что речь идет, возможно, об Александре Ранковиче, главе служб безопасности СФРЮ. Аккредитацию в Югославии Григулевич получил без труда, после чего его вызвали в Москву. Сталину же была направлена следующая записка МГБ, в силу особой секретности написанная от руки в единственном экземпляре: