Читать книгу "Три сестры, три королевы - Филиппа Грегори"

– Да как ты смеешь! Всем известно, что ты и твоя компания играет в азартные игры и предается похоти с сомнительными женщинами, напиваясь до бесчувствия! И ты смеешь меня упрекать? Я не сделала ничего дурного, кроме того, что вышла замуж и была предана. И теперь я хочу выйти замуж снова. Что в этом может быть дурного?

Он не отвечает, а только спокойно смотрит на меня, не отводя взгляда, как сделал бы его отец.

Я разворачиваюсь и без прощального поклона вылетаю из комнаты.

Замок Стерлинг,

Шотландия, лето 1527

Я еду в Стерлинг, и тут же кто-то говорит Генриху, что меня изгнали из собственного двора и что я живу в грехе с любовником. Кто-то сказал ему, что мой сын пытался меня вразумить и наставить на путь истинный, и когда я отказалась повиноваться, – отослал меня прочь. Генрих шлет мне исполненное гнева письмо, в котором угрожает мне вечным проклятьем, если я не откажусь от греха прелюбодеяния. Якову он тоже пишет и велит ему менять свой образ жизни. Он должен перестать пить, ходить в публичные дома и посвятить себя добрым делам и спортивным играм. Я потрясена этим жестким морализаторством и нахожусь в недоумении до тех пор, пока не получаю записку от Марии:

«Мадмуазель Анна не желает отдаваться королю. Они так много говорят о ее добродетели и о том, какие серьезные испытания она проходит. Я ни разу еще не видела такого утонченного соблазнения: мы должны восторгаться ее непорочностью, в то время как вырезы на ее платьях низки до неприличия, а арселе надет на самую макушку. И уж мы точно стали все истово непорочными, танцуя, как шлюхи в таверне. Королева больна, я вообще не представляю себе, как она выдерживает ужины, когда все самые вкусные блюда уходят к молодым женщинам, которые облизывают свои ложки.

Я с трудом выношу двор. Я бы и вовсе туда не приезжала, но Чарльз заставляет меня. Екатерина просит тебя заверить ее, что ты не будешь делать ничего, чтобы разрушить свой брак. Она слышала, что ты оставила двор своего сына, чтобы жить с любовником. Я сказала ей, что это должно быть ложью. Я знаю, что ты не стала бы делать ничего подобного, ради себя самой и ради нас. Ты бы не стала, правда? Поклянись мне».

Замок Стерлинг,

Шотландия, осень 1527

Я не тороплюсь с ответом, потому что не могу дать Екатерине те заверения, которых она от меня ждет. Я не могу жертвовать своим счастьем, чтобы поддержать ее, и не могу повторить лицемерие моего брата. Я не стану утверждать, что руководствуюсь исключительно волей Всевышнего, потому что впервые за всю свою жизнь я больше не боюсь и мне не угрожает опасность.

Яков в безопасности, моя дочь счастлива в Танталлоне, королевство в мире под рукой Арчибальда, Генри и я живем как простые лорд и леди, управляющие своим хозяйством, и получаем удовольствие от жизни. И мне кажется, что до этого я никогда не бывала счастлива и так спокойна. Наконец-то я отдалилась от Арчибальда, от постоянного страха и страсти. Наконец-то я могу быть с мужчиной, который любит во мне меня, и отвечать ему без притворств и опасений. Это моя осень, мой сезон. Мы заготавливаем дрова для каминов на зиму, складываем копченую рыбу и мясо в огромные замковые кладовые, ездим среди деревьев, сбросивших свою разноцветную листву, напоминающую драгоценности: рубины, медь, золото и изумруды, когда Генри, поднявшись на холм, кивает на вход в наш замок.

– Смотри, это не папский ли стяг? Они что, подняли папские знамена? Должно быть, прибыл их посланник.

Я щурюсь от красного закатного света.

– Да, – говорю я, прижав руку к горлу. – О, Генри, вдруг нам пришли бумаги о разводе?

– Может быть, – спокойно отвечает он и накрывает своей рукой мою, держащую поводья. – Успокойся, любовь моя. Это может быть что угодно. Известие о том, что папа получил свободу? О выборе нового папы? Или развод, или что-нибудь другое.

– Едем же! – говорю я и посылаю коня вперед. Мы едем вверх по склону холма, через лес, по вьющейся вокруг холма дорожке.

Когда мы вбегаем в замок, то находим папского посланника в главном зале с бокалом крепкого эля в руках, стоящим возле камина. Он кланяется мне, когда я вхожу, и потом по тому, как он кланяется Генри, я понимаю, что победила.

– Святой отец дал мне разрешение на расторжение брака, – с уверенностью говорю я. Посланник кланяется снова, каждому из нас в равной степени, словно Генри уже был моим мужем.

– Именно так, – отвечает он.

Наконец-то. Я не могу поверить. Наконец-то я свободна от Арчибальда. Это – мое крещение, освобождающее от греха, это мое второе рождение, новая жизнь. Я уже готова сказать ересь, что это мое возрождение из мертвых. У меня появился шанс снова стать счастливой. Я буду центром жизни Генри и смогу высоко держать голову в Шотландии и перед всем миром. То самое событие, о котором Екатерина говорила, что оно не произойдет никогда, свершилось, несмотря на ее предсказания. Сам папа и я воспротивились ей. Она сказала, что я не получу развода, и вот он, в моих руках. Это триумф моей воли над ее, и я глубоко, неудержимо счастлива.

В тот вечер мы устраиваем настоящий пир: окорока оленины, пироги из певчих птиц, ломтики жареного гуся, рыба, жаренный на вертеле дикий кабан и множество сладостей на десерт. Все знают, что папский посланник принес мне добрые вести и что теперь я свободна от Арчибальда, а кто-то даже уверен в том, что я уже успела съездить в Эдинбург, чтобы сказать ему самому, что он проиграл, а я наконец получила свободу. Маргариту не станут называть незаконнорожденной, и я потребую, чтобы она жила со мной.

Я смеюсь от мыслей о том, что теперь свободная женщина. Мне не верится, что это произошло после стольких лет ожидания, после стольких страшных писем из Англии. Я думаю, что они скоро об этом услышат, и представляю себе свою невестку на коленях и в молитвах о моей душе и о душе ее мужа. Кажется, мне ее жаль, Екатерину, жену, которую вскоре оставят, и я рада и горжусь собой, потому что скоро я снова выйду замуж за мужчину, который любит во мне меня. Я ощущаю себя молодой, как распутная Анна Болейн, которая смеет бросать вызов вековым правилам и самой выбирать свое будущее. И теперь я считаю Екатерину и всех людей старого склада, которые стремятся удержать женщину там, где она сейчас находится, под властью своего мужа, своими врагами. Мир меняется, и я стою на самом авангарде этих перемен.

– Какие вести о моем брате, короле? – спрашиваю я посланника, когда слуга подливает ему еще вина в бокал.

– Святой отец получил его обращение, – отвечает он, – и направляет папского легата в Лондон, чтобы выслушать показания.

Я так удивлена, что роняю ложку.

– Какие показания? Я думала, что легат приезжает для того, чтобы помирить их или поговорить с королевой!

– Он приезжает, чтобы выслушать показания в деле о расторжении брака, – отвечает мне посланник, словно мы говорим о совершенно простых вещах. – Святой отец ведет подробное расследование.