Читать книгу "Читающий по телам - Антонио Гарридо"

С. 42. Даже ссадина на щеке сейчас казалась Цы клеймом изгоя. — Действительно, в средневековом Китае и мораль, и целиком подчиненное ей уголовное право не просто давали родственникам возможность, но обязывали их скрывать преступления один другого, укрывать друг друга от властей и т. д. — если только преступления не были сугубо антигосударственными (умышление на особу императора, мятеж и пр.). Более того, даже подельников своего преступного родственника законопослушные члены семьи зачастую должны были укрывать — ибо выдача его властям рассматривалась косвенной формой доноса (подельник ведь, если его схватят, может выдать подельника). Доносы же на родственников были запрещены под страхом наказания, причем донос младшего на старшего наказывался куда суровее, чем донос старшего на младшего. Сына или внука по мужской линии, сообщившего властям о преступлении отца или деда, по закону следовало казнить удавлением. Младший брат за донос на старшего брата получал два года каторги, при этом сам преступник считался пришедшим с повинной и получал, в зависимости от рода преступления, полное или частичное прощение (полного прощения не полагалось, если нанесенный преступлением вред был невосполним). Но в данном случае мы наблюдаем сложнейший для тогдашнего Китая юридический и этический казус. Вряд ли по закону можно было счесть косвенным доносом на родственника обнаружение следов его преступления и заявление о них властям до того, как стало известно, кто именно это преступление совершил. Однако морально ситуация была поистине ужасной.

…под водительством передового… — У автора здесь и далее при описании эскорта судьи употреблен термин кули. Строго говоря, этим термином, который буквально переводится как «горькая сила», примерно полтора века назад начали называть китайских разнорабочих, главным образом эмигрантов из собственно Китая, готовых на чужбине к самой тяжкой работе за гроши, а то и просто за прокорм. Вряд ли данный термин существовал при Сун, но даже если этим словом и могли назвать каких-то деклассированных бродяг, к эскорту чиновника оно совершенно не применимо. Почетный эскорт (лубу) имел сложную, дифференцированную иерархическую структуру, он был непременным атрибутом перемещавшихся высокопоставленных особ и включал только профессионалов, число и специальное наименование которых зависели от знатности особы, которую эскорт сопровождал. Например, в эскорт чиновника 4-го ранга входили: расчистителей пути (цин дао) — 2 человека; всадников с парадным самострелом под зонтом — 1 человек; сопровождающих в платье, подобном весне (цинъи), — 4 человека; телохранителей с булавами — 4 человека; телохранителей с алебардами — 50 человек.

С. 48. …добиться признания вины. — Теоретически, то есть согласно букве права (но кто лучше нынешних нас знает, как часто эта буква расходится с тем, что в ученых книгах красиво и обтекаемо называют «правоприменительной практикой»), если по исчерпании всей дозволенной законом дозы пыток обвиняемый так и не признавал свою вину, пытке, в свою очередь, подвергался тот, кто его обвинил. Если же и обвинитель после исчерпания пыток не отказывался от своих показаний, дело признавалось неразрешимым и обоих пытаемых полагалось отпускать под поручительство соседей.

С. 50. …выпускание крови… — Вообще говоря, сунское уложение о наказаниях «Сун син тун» (как и «Тан люй шу и» — уложение предшествовавшей Сун танской династии) предусматривало лишь два подвида смертной казни: удавление и обезглавливание. Обезглавливание считалось более суровым наказанием скорее по культурным причинам, нежели по производимому им реальному воздействию, — так, например, разделение на части тела, рожденного и вскормленного родителями, делало преступника еще и виновным в явной сыновней непочтительности. Явившись на тот свет безголовым, он не в состоянии был надлежащим образом служить там своим усопшим предкам. Конечно, на протяжении многовековой истории Китая по тому или иному случаю специальными императорскими указами принималось бесчисленное множество подзаконных актов, на неопределенный срок вводивших те или иные дополнительные меры наказания, но в целом традиция сохранялась. Что имеет в виду автор в данном случае (в испанском тексте написано «degiiello», т. е. «убийство», «резня», «бойня», «перерезание горла»), не очень понятно.

С. 51. …путешествие к северной границе… — Напомню, что именно по Янцзы проходила граница между южносунским Китаем и оккупировавшими Северный Китай чжурчжэнями.

С. 52. …Приказ великой справедливости… — В средневековом Китае предусматривалась сложная и многоступенчатая процедура утверждения смертных приговоров, которая теоретически должна была исключить всякую несправедливость. Этого требовали базовые культурные представления: чрезмерная жестокость по отношению к подданным могла нарушить гармонию природы и вызвать стихийные бедствия. Существовала Палата наказаний (синбу), существовала Контрольная (Цензорская) коллегия (юйшитай), существовал Приказ великой справедливости (далисы). Все эти инстанции раз за разом разбирали дела, по которым подсудимому грозила смертная казнь, и окончательный вердикт они выносили совместно, а потом еще подавали его на утверждение императору, причем несколько раз — вдруг владыка все же передумает и решит помиловать преступника или заменить ему казнь на более легкое наказание.

А само наказание не может случиться раньше осени… — Приводить в исполнение смертную казнь нельзя было ни весной, ни летом. Только когда сама природа умирает, можно было убивать подданных без риска нарушить гармоничное течение космических процессов и тем вызвать наводнение, засуху или нашествие саранчи. Чиновникам, не соблюдающим это требование натурфилософии, морали и закона, по «Сун син тун» самим грозил каторжный срок.

С. 53. …обходились пятью слушаниями… — Вообще-то, пять вниманий (у тин), или, как чрезмерно буквально передает этот термин автор, пять слушаний, были суть следующие: внимание к выражению лица допрашиваемого, к его речи, к его дыханию, к его реакции на то, что говорит допрашивающий, и к его глазам. По тому, скажем, бегают глаза у допрашиваемого или нет, учащенно он дышит или нормально, следовало понять, говорит ли он правду или лжет. Выяснение биографии или даже самих обстоятельств дела сюда никак не могло входить; это было бы уже не тин, а, скажем, цзянь (выяснение, проверка).

С. 54. …они подлежат высылке. — Реально общесемейной ответственности подлежали члены семей тех, кто оказался замешан в антигосударственных преступлениях: покушении на императора, мятеже и измене, а также в изготовлении, хранении или купле-продаже магических средств причинения смерти или иного вреда ничего не подозревающему человеку (так называемых ядов группы гу).

С. 69. …каждая бумажка — десять тысяч. — Бумажные деньги были в сунском Китае не в большом ходу. Поначалу назывались они, если переводить буквально, «летучими деньгами» (фэй цянь) и были все еще своего рода квитанциями на получение денег, переводными векселями. Поначалу они возникли только для обслуживания частной коммерции: неудобство транспортировки больших сумм в виде драгметаллов или, тем более, бесчисленных связок медных монет надоумило тогдашних деловых людей в одно отделение некоей фирмы сдавать определенную сумму, получать взамен «летучие деньги» на эту сумму, а по прибытии туда, куда надо, получать в другом отделении той же фирмы реальные деньги взамен сданных фирме «летучих». Государство быстро сообразило, что к чему, и взяло функцию эмитента на себя; реальные деньги в обмен на квитанции стали сдавать в соответствующую казенную управу и получали снова по квитанции — за вычетом оставляемого государством себе за услугу процента — тоже в управе по месту назначения. Вскоре фэй цянь ходили уже как почти полноценные деньги.