Читать книгу "На исходе лета - Уильям Хорвуд"

вполне могут прозевать свой Баблок, если потеряют связь друг с другом, и потом станут клясться, что это скучнейшее место. В то же время другой, совершенно вроде бы ничем не примечательный крот может провести в Баблоке всю жизнь, не сознавая этого, до того дня, — очень счастливого дня! — когда вдруг оглянется вокруг и воскликнет:

— Я и не знал до сих пор — да ведь это Баблокская Пристань!

И все вокруг запляшут и скажут с облегчением:

— Наконец-то до него дошло!

Когда в начале ноября Мэйуид вышел из Фрилфорда в поисках места, где Бичен мог бы временно отдохнуть, никем не узнанный, он лишь втайне подозревал, что ищет Баблок. На эту мысль наводило тревожащее воспоминание собственной его жизни со Сликит, которую беззаветно полюбил с момента их драматичной встречи у Водопада Провидение в Верне.

Он мог ее беззаветно любить и тем не менее быть в вечных странствиях, никогда не добираясь до места назначения. Не в его натуре было стоять на месте в безмятежном довольстве и созерцать, как порхают бабочки. Им владело постоянное беспокойное чувство, словно что-то темное могло настичь его сзади. И потому он шел вперед, увлекая за собой тех, кого полюбил на своем зачастую непредсказуемом пути.

Его подруга жизни Сликит была, напротив, домоседкой. Обученная в Верне медитации и дисциплине, от природы сдержанная, беззаветно преданная, она находила удовлетворение в размышлениях и покое. Ее любовь к Мэйуиду для многих оставалась загадкой, но, возможно, в нем и его болезненном беспокойстве она черпала силы для самозабвенной любви, которую могла проявлять только по отношению к Уорфу и Хеабелл в тот достаточно краткий период, когда вместе с Мэйуидом растила их сначала в Бернском Клинтсе, а потом в Биченхилле.

И все же во время того удивительного эпизода, когда они с Биченом в древних тоннелях Данктона наткнулись на Мэйуида, подпавшего под власть Звука Устрашения, и она подошла к нему, что-то изменилось между ними. Бичен предупредил их о скорой разлуке и посоветовал извлечь все, что можно, из проводимого вместе времени, потому что оно теперь ограничено. Так они и старались с тех пор делать, и могли бы извлечь еще больше, если бы на Данктонский Лес не пала тьма и Бичену не пришлось бы как можно скорее бежать оттуда. И вот уже в который раз Сликит оказалась в пути вместе с предметом своей любви, при полном отсутствии времени, которое они могли бы потратить на себя.

Жаловалась ли она? Ни разу. Она путешествовала вместе с Мэйуидом во время Первого Странствия Бичена и делала все, что нужно было, чтобы помочь обоим. Но в тот день, когда Сликит сказала, что Бичен устал, Мэйуид заметил, что и сама она устала. Оглянувшись мысленно на их совместную жизнь, он увидел, чем она была для Сликит — заполненная бесконечными переходами и тяжелой работой и текущая хоть и в согласии, но отнюдь не в покое.

И вот теперь, покинув Бичена и Сликит, любящую и понимающую его, верящую, что он будет цел и невредим, но не сказавшую ни слова о том, как ей будет не хватать его, Мэйуид сердцем понимал, что ищет Баблок для них обоих. Ищет место, где, как он надеялся, Сликит сможет наконец ощутить себя любимой и в безопасности в это отведенное им друг для друга время и будет довольна, зная, что он тоже доволен. Место, которое станет свидетелем кульминации их любви и примет их в свое сердце, и они полюбят его так же искренне, как всегда старались любить друг друга.

Что до Бичена — что ж, он мог бы и сам попытать удачу. Да, да, да, мог бы! Он молод, у него есть силы, ему не нужен никакой Баблок! Нет, нет, нет!

В таком приподнятом состоянии духа, больше заботящийся об интересах Сликит, чем Бичена, Мэйуид отправился на поиски места, какое только можно пожелать для своей любимой.

Откуда, когда и почему забрел он в Баблок, мы не знаем, да это и не важно. Так или иначе, дорога наконец вывела его к реке Темзе, он свернул за поворот, посмотрел на облака, поразмышлял о птице-лысухе, обдумал жизнь червяка и наткнулся на неподвижно стоящего крота, созерцающего текущую мимо него реку.

— Толстенький господин, ты выглядишь довольным!

— Да, я доволен.

— Довольный крот, позволь смиреннейшему из кротов спросить, что ты тут делаешь?

— Да в общем-то ничего.

— А!

— В Баблоке, вообще, особенно нечего делать, кроме того, что делаю я.

— Круглейший, это место мне подходит,— заключил Мэйуид, опускаясь на землю. — Примерно такое местечко я и ищу.

— Оно гораздо лучше того, куда ты, по-видимому, так спешишь.

— Куда же это? — спросил, улыбаясь, заинтригованный Мэйуид.

— Что за удивительная у тебя улыбка! Почти оскал. На меня уже давно никто не скалился. Но не в этом суть. Ты выглядишь так, будто куда-то спешишь.

— Нет, нет, нет, нет, заблуждающийся крот, я шел именно сюда.

— Ну что ж, угостись червячком и постой спокойно, потому что было бы непростительной ошибкой пройти мимо.

Мэйуид, обожавший кротов, изъясняющихся подобно ему самому, устроился поудобнее и откопал червяка.

— Меня зовут Мэйуид, — сказал он наконец.

— Табни, — сказал Табни. И после долгой-долгой паузы, во время которой он созерцал текущую мимо реку, глубокую и темную, добавил: — Что же за местечко ты ищешь?

— Мэйуид не просит многого. Он влюблен и хотел бы найти такое место, которое было бы тихим и спокойным. Он не возражает против одного—трех посетителей, но чтобы туда не вторглись грайки или еще кто-нибудь.

— Считай, что прибыл, — сказал Табни, — так что угостись еще одним червячком.

— Прости смиреннейшего из кротов за невольное сомнение, но как гостеприимный господин может быть так уверен? Неужели у этого господина не чешется ни один коготь, не шевелится в беспокойстве хвост и не подрагивает шерстка оттого, что где-то чуть дальше может быть местечко получше? Добродушный господин не любопытен?

— Хм...— медленно проговорил Табни, нахмурившись и посмотрев на медленно текущую воду, а потом на небо.— Любопытен... ли... я? Да, полагаю, в некотором роде любопытен.

— «В некотором роде»! — воскликнул Мэйуид. — В некотором роде, милейший господин! Крот не может быть «в некотором роде» любопытен. Любопытство — это абсолют, затрагивающий личность крота полностью. Если ты любопытен, ты сбиваешься с лап, удовлетворяя свое любопытство. Если нет...