Читать книгу "Чаролом - Блейк Чарлтон"

– Леа, у тебя сыпь… – прошептал отец.

Она и сама знала, что лицо уже покрылось красными язвочками.

– Ничего, всё в порядке, папа, – сказала Леандра и повернулась к толпе. – Слушайте меня все, внимательно слушайте, – громко произнесла она. – Именно вам надлежит рассказать миру правду о том, что сейчас произойдёт.

– Леа, что… – запротестовал отец.

Она взглядом заставила его замолчать. Что он увидел в её глазах? Решимость или грусть? Когда Леандра заговорила вновь, слова звучали ясно и отрешённо, словно она наконец смогла сформулировать то, что ей не давалось долгие годы.

– Мир, в котором мы живём, несмотря на его духовную нищету, прекрасен. И полон боли. Для меня он давно стал тюрьмой, выстроенной на руинах прошлого и охраняемой могучими силами. Все до единого мы служим его тюремщиками. Мы охраняем границы между Империей и Лигой, чарословами и магически неграмотными, людьми и божествами, богатыми и бедными. Мы живём, играя в неравенство. Наши удовольствия – зловеще-нелепы, а невзгоды – смешны и ничтожны.

Леандра умолкла. Когда Франческа с Дрюн заняли место рядом с отцом, она продолжила:

– Я говорю с вами не потому, что смогла улучшить свою жизнь. В красоте этого мира я распознала его гротескные удовольствия и души, которые за ними охотятся. Я была любовницей и убийцей. Когда будете говорить обо мне миру, не забудьте поведать о моей хрупкости, моих гневе и печали. Расскажите всем, что я была той, которая изменила значения слов. Заставила вас переписать понятия невзгод и удовольствий, – она попыталась говорить сдержаннее, но слова лились неудержимым потоком. – Нужно спешить. На вас обрушится великая сила. Кто-то погибнет, кто-то сам станет чьей-либо погибелью.

Люди испуганно заверещали.

– Те же, кто выживет и кто вернётся в мой любимый город, увидят, новый, изменившийся мир, – Леандра возвысила голос, теперь он звенел. – Это говорю вам я, Леандра Марка, которая ненавидит и любит этот мир, я, дитя, мучимое болезнью, и женщина, облечённая властью. Это говорю вам я, богиня ужаса Лос, уже уничтожившая один мир и готовая уничтожить другой. Заклинание, которое мы наложили на этот мир, должно быть сломано.

Тронный зал взорвался криками, некоторые бросились к дверям, другие приготовились атаковать Леандру. Нейтрализовав брошенные в неё заклятия, она мановением руки заключила их авторов в текстовые стены.

– Давайте же, бегите! – крикнула Леандра. – Плывите за море, идите в город. Передайте людям мои слова. Вы должны переписать мир.

Все, включая регента и императрицу, кинулись к выходу. Боль, будто червь, завозилась в животе у Леандры.

– Леа, что происходит? – наперебой принялись спрашивать родители. – Ты что, спятила, Бог Богов тебя побери?

Леандра не смогла подавить тоскливой улыбки. Чего-то в таком роде она от них и ожидала. Её лицо перекосила гримаса.

– Это такая уловка, да? – неуверенно спросила Франческа. – Чтобы заставить императрицу убраться восвояси?

– Больше нет никаких уловок, – покачала головой Леандра. – Мне скоро придётся вас покинуть.

– Леа, прекрати! – рассерженно рявкнула мать.

– Увы, теперь это не в моих силах, – ответила Леандра и ахнула, едва не ослепнув от боли.

Она очнулась на спине. Над нею склонились Дрюн и родители.

– Дрюн, – прошептала она, беря богиню за руку, – мне очень жалко, что у нас с тобой не сложилось, но со следующим драконом ты… – ещё один спазм заставил её зажмуриться.

Вновь открыв глаза, Леандра обнаружила, что мать ощупывает её живот, одну руку держит Дрюн, вторую – Никодимус. Она улыбнулась отцу.

– Вам вряд ли понравится быть дедушкой и бабушкой, – она засмеялась, подумав, что может быть, и понравится, да ещё как.

– Она бредит, – вынесла свой целительский вердикт мать.

Смех превратился в громкий хохот, оборвавшийся очередным приступом жестокой боли. Наконец, Леандре вновь удалось сфокусировать сознание, она почувствовала руку отца на своей щеке.

– Леа, – срывающимся голосом произнёс он, – всё у нас пошло не так.

Она покачала головой, проваливаясь в горячку недуга.

– Тебе надо идти, пап… – помолчала, пережидая новый приступ. – Бери маму и Дрюн и бегите к побережью.

– Нет, Леа, нет! – молил отец. – Не надо, не покидай нас…

– Я… должна.

Зрение туманилось всё сильнее, в центре уже возникло чёрное пятно.

– Леа, – послышался голос матери, – прекрати немедленно! Я вижу язык, на котором ты написана. Прекрати, Леа! Пожалуйста, остановись!

Внезапно до Леандры кое-что дошло. Ну, разумеется, её родители не были глупцами. Изумруд усилил эффект её недуга, теперь мать и отец прекрасно разбирали алый магический язык. Она улыбнулась и попыталась взять их за руки, но не чувствовала больше собственных пальцев.

– Изменение, – сказала она. – Убедитесь, что все узнают об изменении.

– О каком изменении? – спросил откуда-то сверху голос отца.

– Сами увидите…

Леандра задохнулась и сжала зубы от боли в груди, потом собралась с силами и произнесла:

– Заставьте их всё… переписать заново.

Её сознание расширилось. Она почувствовала ногти матери, впившиеся ей в ладонь. Услышала биение сердца своего бывшего любовника. Она стала огромным колоколом Плавучего Дворца: священник бил в набат, оповещая о беде. Она сама была этим звоном, исходившим от содрогающегося металла, звуком проходила по деревянным балкам и тонула в тёмной прохладной воде кратерного озера.

Где-то далеко над её телом плакали родители. На миг она стала солью в слезинке, но кому принадлежала эта слезинка, для неё уже было неважно. Может быть, она была её собственной.

Сознание скользнуло вниз, в озеро. Леандра стала сумрачной древней рыбой с плавниками, трепещущими в прозрачной воде. Разум как губка вобрал в себя водяные заклинания, которые гидроманты уже тысячу лет сливали в озеро. Она сделалась всеми до единой волшебными рунами этого просторного водоёма. Превратилась в величайший запас энергии, созданной людьми. Последним волевым усилием Леандра использовала талант своего умирающего тела и преобразовала этот запас, взметнув его ввысь.

Воды озера забурлили и засверкали. Сначала медленно, потом со всё возрастающей скоростью она закружилась водоворотом в милю шириной.

Из дверей Плавучего Дворца показались родители Леандры и Дрюн. На руках у отца было её безжизненное тело. Они побежали по понтонному мосту. Спираль водоворота продолжала раскручиваться, вбирая в себя созвездие разнообразных лодочек и плотиков, превращая всё это в мешанину щепок и верёвок. Мост развалился. Родители и то существо, что однажды было её любовником, упали в неистовую синеву.

Преобразование закончилось. Язык озера взорвался сияющим великолепием света. Леандра сама была этим взрывом, жестокой силой и бесповоротным изменением. Она вырвалась из кратера вулкана в голубое небо. Стала невообразимо мощным метазаклинанием. Ветер подхватил её и разнёс по всем сторонам света.