Читать книгу "1937. Трагедия Красной Армии - Олег Сувениров"

С января 1939 г. по июль 1941 г. по приговорам Военной коллегии Верховного суда СССР были расстреляны как участники военнофашистского заговора командарм 1-го ранга И.Ф. Федько, армейский комиссар 1-го ранга П.А. Смирнов, флагман флота 2-го ранга П.И. Смирнов-Светловский, комкоры Г.Д. Базилевич, Г.И. Бондарь, М.П. Магер, В.Н. Соколов, Г.Д. Хаханьян, флагман 1-го ранга К.И. Душенов, корпусные комиссары A.М. Битте, А.П. Прокофьев, Л.Б. Рошаль, К.Г. Сидоров, комдивы И.Ф. Блажевич, Г.И. Кассин, К.Ф. Квятек, И.Ф. Максимов, А.К. Малышев, А.Г. Орлов, К.X. Супрун, А.И. Тарасов, А.В. Федотов, дивизионные комиссары М.С. Головков, Г.И. Горин, Д.Я. Егоров, И.И. Зильберт, Ф.С. Мезенцев, Я. Т. Царев, В.А. Шульга и многие другие.

Прочитав этот очередной мартиролог, читатель может спросить: так что же изменилось по сравнению с 1937 и 1938 годами? Как тогда стреляли безвинных, так продолжали и в 1939–1940 гг. Действительно, судебного произвола хватало и накануне войны. Но различие, и довольно существенное, состояло в том, что если в 1937–1938 гг. обвиненных в участии в «военно-фашистском заговоре» командиров и политработников РККА приговаривали к расстрелу всех до единого, то начиная с 1939 г. некоторых военнослужащих по этим обвинениям оставляли в живых, «ограничиваясь» осуждением на длительные сроки лишения свободы. Немедленно расстрелять или оставить в живых – разница большая. Правда эта мера, как правило, также по существу обрекала осужденных на верную и позорную смерть, только более медленную. Так, в разное время умерли в заключении осужденные в 1939–1941 гг.: комкоры Я.З. Покус, С.А. Пугачев, М.О. Степанов, корпусные комиссары М.Я. Апсе и И.П. Петухов, коринтендант А.И. Жильцов, комдивы Я.Я. Алкснис, Я.И. Зюзь-Яковенко, B.И. Малофеев, С.В. Никитин, К.П. Ушаков, И.Ф. Шарсков, дивизионные комиссары Р.Л. Балыченко, Л.И. Бочаров, М.М. Исаев, А.С. Лоос, C.З. Рабинович и многие другие.

Как конкретно было организовано «умерщвление по закону», можно проследить по судьбе хотя бы двух комдивов. Командир 9-й кавдивизии комдив К.П. Ушаков в 1917–1923 гг. участвовал в боях против немецких войск, банд Дутова, против Деникина, белогвардейских и английских отрядов, басмачей. За подвиги награжден тремя орденами Боевого Красного Знамени, именным оружием, ценными подарками. И вот накануне 20-й годовщины РККА он арестовывается органами НКВД, в судебном заседании Военной коллегии 20 июля 1939 г. признан виновным в том, что он якобы являлся участником антисоветского военно-фашистского заговора, ставившего своей задачей насильственное свержение советской власти путем вооруженного переворота, подготовки террористических актов против руководства ВКП(б) и Советского правительства и организации поражения Красной армии во время войны с фашистскими государствами. Приговорен к лишению свободы в ИТЛ сроком на 15 лет212. Умер в заключении. Реабилитирован посмертно в марте 1957 г.

За каждую попавшую в их руки жертву судебные звенья партийно-государственной машины уничтожения хватались мертвой хваткой. Комдив Я.Я. Алкснис, член РСДРП (б) с 1913 г., служил начальником кафедры Военной академии Генштаба РККА. Судьба его не пощадила – был арестован и 28 апреля 1939 г. Военной коллегией осужден на 15 лет лишения свободы. Комдив борется – подает кассационную жалобу. И она была настолько обоснованной и доказательной, что постановлением пленума Верховного суда СССР от 4 апреля 1940 г. приговор Военной коллегии был отменен и дело направлено на доследование. 26 ноября 1940 г. Военная коллегия рассматривает дело комдива Алксниса вторично и, не желая поступиться принципами, снова приговаривает безвинного комдива к 15 годам заключения. В 1943 г. в пленум Верховного суда СССР поступает протест, но силы любого человека не беспредельны и в этом же году Я.Я. Алкснис умирает в ИТЛ. 21 марта 1944 г. дело прекращено за смертью213.

Продолжался государственный отстрел и комбригов РККА. В основном это было проделано в 1937–1938 гг., но кое-что было добавлено и в 1939–1940 гг. Мне пока удалось выявить, что в эти предвоенные годы по приговорам Военной коллегии Верховного суда СССР было расстреляно 24 комбрига. Так что и в 1939 г. шестеренки механизма массового истребления вращались безостановочно. Они были обильно смазаны человеческой кровью. И трудно, а порою и невозможно было, несмотря на любые усилия, вырваться из-под кровавого «красного колеса». Вот в зубья этой машины попал слушатель Военной академии Генштаба РККА беспартийный комбриг Ф.А. Померанцев. Бывший подпоручик царской армии, из дворян – он уже изначально казался подозрительным. Да еще высшее военное образование… 5 марта 1939 г. военный трибунал Московского военного округа (председательствующий – военный юрист 3-го ранга Евжик, члены коллегии – капитан Сухов и военинженер 2-го ранга Селиванов) «именем Союза Советских Социалистических республик» выносит приговор, в котором вменяет Померанцеву в вину участие в военном заговоре, во вредительстве на строительстве Минского укрепрайона и в том, что «в 1936 г. ПОМЕРАНЦЕВ был направлен УБОРЕВИЧЕМ на учебу в академию Генштаба РККА, где снова встретился с СЕРГЕЕВЫМ (бывший начштаба БВО. – О.С.) и по заданию последнего принял участие в создании контрреволюционной организации в академии Генштаба РККА»214. В судебном заседании Померанцев показал, что вся его жизнь, как прошлая, так и настоящая, не располагала его к вступлению в организацию «офицерский союз», к деятельности против советской власти, что, будучи в Красной армии, он работал честно, не щадя своих сил. Он признал себя «виновным» лишь в том, что общался с врагами народа, а по службе имел упущения и недочеты. Но беспощадным был приговор – расстрелять.

На второй день из камеры 165 Бутырской тюрьмы НКВД осужденный Померанцев подает обширную кассацию, в которой подробно описывает свою работу в РККА («в течение 11–12 лет я не был ни разу в отпуску…»)215, убедительно доказывает несостоятельность обвинения во вредительстве, анализирует нарушения процессуальных норм военным трибуналом. Эту кассацию рассматривает 5 апреля 1939 г. Военная коллегия Верховного суда СССР (в составе: Алексеев, Кандыбин, Л. Дмитриев) и принимает определение: «Поскольку изменческая (так в тексте. – О.С.) деятельность осужденного Померанцева материалами дела и его личным признанием на суде[58]полностью подтверждена, приговор о нем оставить в силе без изменения, а касжалобу без удовлетворения»216. Мобилизуя остатки воли в борьбе с адской машиной истребления, комбриг хватается за последнюю соломинку – за «Калиныча» – обращается в Верховный Совет СССР. Но решением его Президиума от 8 мая 1939 г. ходатайство о помиловании было отклонено и в тот же день Померанцев расстрелян217. Реабилитирован посмертно 15 сентября 1959 г.

Среди многих военнослужащих, приговоренных в 1939–1940 гг. к длительным срокам лишения свободы, во время отбытия наказания скончалось (по неполным данным) 10 бывших комбригов, 6 бывших полковников (кроме того, за эти годы не менее 12 полковников было расстреляно).

Не щадили никого, в том числе и женщин. Легендарного маршала Блюхера забили до смерти в тюрьме, а его бывшая первая жена Галина Александровна Кольчугина-Блюхер, слушатель военного факультета Академии связи им. В. Подбельского также была схвачена. От нее требовали «признаться» в совместной с бывшим мужем контрреволюционной деятельности. Свидетель А.А. Розенблюм, содержавшаяся с нею в одной камере, показала впоследствии: «…КОЛЬЧУГИНА-БЛЮХЕР из камеры Внутренней тюрьмы, где мы находились, очень часто, почти ежедневно, вызывалась на допросы, продолжающиеся до утра. С допросов она всегда приходила в обморочном состоянии. Точнее даже сказать, она не приходила с допросов, а ее буквально под руки приводили в камеру»218.