Читать книгу "Чародей как еретик [ = Чародей-еретик ] - Кристофер Сташеф"

— Эй, домоседы! — окликнул он. — Вы упустили достойную погоню!

Четверо оставшихся в замке высокородных заложников оторвались от игры.

— Мы вовсе ничего не упустили, — граф Гибелли желчно покосился на Д'Аугусто.

— Пусть его, Гибелли, — протянул сэр Бейзингсток, наследный баронет Раддигор. — Горячка охоты позволяет им забыть о том, кто они такие на самом деле. Узники Короны, которых держат здесь, чтобы заручиться покорностью их отцов.

Он потряс костями в стаканчике и бросил.

— Лучше быть заложником, чем иметь родителя без головы, — Д'Аугусто грохнулся в кресло в виде песочных часов, схватил кувшин с вином и налил себе полный кубок. — Это был выбор моего отца, и я не сожалею о нем. А наш плен достаточно приятен — ты не можешь отрицать, что мы пользуемся здесь свободой гостей.

— Ага, поохотиться с дюжиной рыцарей короля Туана вокруг, — Гибелли вернулся к шахматной доске. — И я вижу, что ты, о почтенный потомок Бурбонов, вернулся домой с пустыми руками.

— Подумаешь, волк ускользнул! — виконт Лланголен, сын графа Тюдора, упал рядом с Д'Аугусто и тоже потянулся за кувшином с вином. — Ручаюсь, эту ночь он просидит в своем логове и не посмеет пугать простых людей.

— Мы загоним его завтра, — граф Грац сел напротив и выхватил кувшин из рук виконта. — Будет, Лланголен! Ты все равно не выпьешь больше, чем вместит твой кубок!

— Но попробовать-то я могу? — ухмыльнулся Лланголен. — А ты, как все Габсбурги, хочешь загрести все вино себе одному.

— Развлечения так опьянили вас, что вы позабыли о своем достоинстве, — злобно бросил Гибелли. — Или вы сами не видите? Вам же явно больше нравится гоняться не за серым волком, а за дикой гусыней![4]

Маджжоре, наследник Дома Савой, свирепо обернувшись, потянулся за колчаном со стрелами:

— Я добыл достаточно серых гусей, чтобы поправить дурные манеры Медичи!

При упоминании имени отца глаза Гибелли сверкнули. Он привстал.

— Мир, милорды, — Д'Аугусто придержал руку Маджжоре, встретившись взглядом с Гибелли. — И где же свила гнездо эта твоя гусыня?

— Где же, как не в голове у Туана Логайра, — ответил Гибелли, — или, что то же самое, в голове его жены. Как! Неужели вас столь одурманили удовольствия, что вы не видите? Эти бесконечные охоты, игры, балы — просто туман, которым вам застят глаза, пока Их Величества обдирают вас как липку, лишая вас первородных прав!

Грац покраснел и собрался было ответить, но Д'Аугусто положил ладонь ему на руку.

— Отвечая кратко и по сути: наши первородные права — это права владения нашими поместьями, а они все еще в руках наших отцов. Развлечения же, которые устраивает для нас король — школа хороших манер и мудрых советов. Что до волка, мы нашли зарезанную им овцу и оставленные им следы — и даже видели его хвост, прежде чем он ушел по скалистому склону. Там мы не могли за ним гнаться.

— Верно. Еще плащ запачкаешь, — фыркнул сын графа Маршалла.

Д'Аугусто бросил взгляд на великолепное золотое шитье и парчу камзола Маршалла, зная, что сам он — в простой одежде из обычного черного сукна и кожи.

— Слишком велика была опасность того, что зверь выпрыгнет из засады, а солнце уже клонилось к закату. Однако мы нашли его логово и выгоним его оттуда завтра.

— И даже если выгоните, что тогда, а? — в глазах Гибелли сверкнуло презрение. — Тем самым вы поможете врагу ваших отцов, избавив его простолюдинов от напасти. Что, так и будете дальше беречь его стада и укреплять его власть до того долгожданного дня, когда он наденет хомут на всю знать?

— Ты только и видишь, что свою окаянную власть! — взорвался Грац.

Гибелли, оскалившись, потянулся за кинжалом.

Д'Аугусто перехватил руку Граца, уже скользнувшую к рукояти, и сдержал товарища, натужно улыбаясь Гибелли.

— Король ищет единого закона для всей Греймари, закона, который даст справедливость и порядок всем его подданным, и даже тебе. И в этом нет ничего скверного, хотя нашим родителям придется сдерживать свои капризы и прихоти.

— Когда он урезает наши доходы — это больше, чем каприз!

— Еще бы, на целую пятую часть. Теперь мы не сможем больше выжимать из наших крестьян каждый цент, чтобы выбросить их на ветер, или чтобы содержать целую армию. Но нам хватит, чтобы жить богато, строить замок с крепкими стенами и держать достаточно солдат, чтобы усмирить любых разбойников. Я не вижу в этом большого вреда, наоборот, добро и наше процветание — благодаря народу, у которого будет защита и надежда.

— А как насчет назначения приходских священников в твоих владениях? Что ты на это ответишь, а?

— Ничего, — пожал плечами Грац. — Какая мне разница, кто будет возносить молитвы в моих владениях? И потом — назначает-то священников все-таки аббат, а не король!

— Только потому, что аббат вырвал у королевы это право, которое она украла у наших родителей!

— Действительно, королева была надменной и дерзкой, — кивнул Д'Аугусто. — Но король Туан усмирил ее нрав.

— Ха, если раньше она дышала огнем, то сейчас всего лишь плюется искрами! И такой-то ты станешь прислуживать?

В глазах Д'Аугусто занялся огонек.

— Я никому не прислуживаю. Но я пойду за королем Туаном.

— Он превратил тебя в лакея! — прошипел Гибелли.

Д'Аугусто сорвался было с места, но на полдороге застыл, сжигая того взглядом.

— Что же тебя остановило? — издевательски спросил Гибелли. — Или ты боишься королевской кары?

— Нет, — мурлыкнул Маршалл. — Он женился на прекрасной леди Мэб, которая вскорости родит. Это не король лишил его гордости, это женщина лишила его мужества.

Взгляд Д'Аугусто скользнул к насмешнику, а рука легла на рукоять, но почувствовав предостерегающее пожатие Граца, он совладал со своими чувствами.

— Это верно, скоро я буду отцом, — негромко сказал он. — И не стыжусь этого.

— Окрутили, — ехидно прищурился Маршалл. — Взнуздали и оседлали.

— Может быть, — ядовито ответил Д'Аугусто. — Но я взвалил себе на плечи ношу, которую должен нести каждый из нас, если не хочет, чтобы его род канул в Лету.

— И похоже, особо заставлять тебя не потребовалось!

— Нет, ибо моя леди прекрасна, — тут глаза Д'Аугусто блеснули и он улыбнулся. — А если я с радостью несу этот груз, тем лучше для меня. И мое сердце полнится заботой, как сберечь мои владения для потомков. Вглядываясь в дороги лет, лежащих впереди, я должен решить, какой путь выбрать, чтобы наша страна Греймари преисполнилась мира и обилия — если будет процветать эта земля, будет процветать и мой род.