Читать книгу "Зал фей - Натали Доусон"

– Сама не знаю, откуда возникла эта уверенность, но я не могла избавиться от мысли, что отец ребенка – не Ричард. – Даже сейчас, после стольких лет, можно было почувствовать гнев миссис Дримлейн. – От своего сына я узнала, что в последние месяцы, когда меня не было дома, он тоже часто уезжал по делам, бывал в Лондоне и Манчестере. Он даже ездил ненадолго на континент, где у нас есть небольшой виноградник, от которого в последние годы стало слишком мало толку. Алисия же подолгу оставалась одна. Соседки, от которых она уже не могла скрывать свое особенное состояние, тут же принялись нашептывать мне, сколько новых туалетов они видели у моей невестки и как часто она принимала гостей, когда ее мужа не было дома. Причем их-то она как раз не приглашала!

Сомнения миссис Дримлейн были понятны и без дальнейших объяснений. Но как она могла быть уверена? Кэтрин не решилась об этом спросить.

– Алисия тяжело переносила беременность, так утверждал ее доктор. А мне казалось, она просто стала еще более капризной и раздражительной, ей хотелось, чтобы я покинула их с Ричардом дом, и мой сын, кажется, был готов уступить ей. Во всяком случае, он начал предлагать мне погостить немного у друзей, хотя бы до тех пор, пока ребенок не родится. Это предложение привело меня в ярость, я ведь только что вернулась домой и скорбела об ушедшей родственнице! – Миссис Дримлейн даже хлопнула ладонью по подлокотнику, давние эмоции никак не хотели оставить старушку в покое. – На следующий день, как только Ричард уехал обедать к нашим соседям, я направилась к Алисии. Уверена, в стенах моего дома никогда не звучали такие слова, как я ей наговорила. Все, что копилось во мне за годы их брака, я выплеснула на нее, даже наш кучер был бы поражен, услышав меня. Впрочем, кое-что из тех выражений я почерпнула как раз у него. Ее беременность не смягчила меня, да меня в то время ничто не смогло бы тронуть.

Мисс Хаддон смотрела на собеседницу и верила каждому слову. Миссис Дримлейн, несомненно, была способна нанести удар своему противнику, даже сейчас она не казалась слабой старухой. Искривленным временем корнем узловатого вяза – да, а вовсе не поникшей под тяжестью снежной ноши елью.

– Сперва Алисия пыталась заставить меня замолчать, но ее истерические выкрики и слезы меня не испугали, в отличие от горничных. Бедняжки, должно быть, забились в чуланы и тряслись там от ужаса, все, кроме старой кормилицы Алисии, бывшей при ней денно и нощно все время беременности. – Кажется, миссис Дримлейн гордилась собой в тот момент, и это показалось Кэтрин весьма отталкивающим. Даже если Алисия это заслужила. – Выговорившись, я ушла и оставила ее одну. Больше в тот день мы не виделись… Вернее сказать, я больше не видела свою невестку живой. О, если б я только знала, к каким ужасным последствиям приведет мой гнев, я бы усмирила свою ярость, уехала бы, как того хотел Ричард.

Миссис Дримлейн не заплакала. Наверное, у нее уже не осталось слез, но сейчас Кэтрин стало жаль ее, такой несчастной, сломленной выглядела старушка, еще несколько минут назад казавшаяся девушке безжалостной фурией. И все же теперь Кэти больше всего хотелось знать, что же случилось с младшей миссис Дримлейн, какое ужасное несчастье постигло ее за все прегрешения, в какой карающий меч превратилась ненависть ее свекрови.

Старая дама молчала минуту или две, и Кэтрин подумала, что ее собеседница жалеет о своей откровенности с незнакомой девушкой, но миссис Дримлейн собралась с силами и продолжила. Да и рассказать ей осталось уже немного.

– Ричард вернулся поздно и попросил подать легкий ужин ему в кабинет и не беспокоить его, он собирался писать кому-то. Я после случившегося потеряла аппетит и пролежала остаток дня в своей комнате с головной болью. Так что первой забеспокоилась старая кормилица, которая пришла помочь Алисии лечь в постель. Как мы потом узнали с Ричардом, моя невестка долго плакала, а затем ушла на прогулку, успокоить нервы. Вернувшись, она попросила оставить ее одну, и прислуга занялась другими делами. Когда ее не обнаружили в спальне, девушки поискали ее в других комнатах, а лакеи в саду. Летний вечер был хорош, но все же ей не стоило выходить слишком поздно, чтобы не простудиться. На конюшне Алисию никто не видел, лошади все были на месте… Вот тогда дворецкий счел необходимым доложить хозяину. Обеспокоенный Ричард пришел ко мне, хотя навряд ли мог рассчитывать застать меня и Алисию, мирно беседующими за рукодельем.

– Как бы я на нее ни сердилась, я встревожилась наравне с остальными. Все домочадцы принялись искать мою невестку, побывали на чердаке и в винном погребе. Ее нигде не было… – миссис Дримлейн заговорила медленней, как будто у нее пересохло в горле. – И только через час кормилица нашла ее возле башни.

Пауза. Кэтрин хотелось спросить, что это за башня, но не осмелилась. Миссис Дримлейн пояснила сама.

– Наша семья не всегда жила в этом поместье, лет сто назад прежние владельцы разорились, дом почти разрушился, хозяйство пришло в упадок, и вот тогда земли приобрел предок моего мужа, разбогатевший благодаря удачным вложениям. Он построил новый дом, чуть в стороне, а старый велел снести, кроме одной высокой, нелепой башни, которая чем-то нравилась ему. Одно время в башне держали голубей, а в последние годы садовники использовали ее для хранения своего инвентаря, да влюбленные горничные бегали туда на свидания со своими поклонниками, как бы ни пыталась экономка бороться с этим. Мне башня никогда не нравилась, уж очень она неуместно смотрелась на окраине нашего нынешнего сада, но ни муж, ни Ричард не согласились ее снести. Конечно, сейчас ее уже давно нет, но мой сын распорядился сровнять ее с землей, когда было уже слишком поздно.

– Алисия упала с вершины башни? – новую паузу Кэтрин уже не могла вытерпеть.

– Она нарочно спрыгнула прямо на плиты, оставшиеся от старого двора, – сухо ответила миссис Дримлейн. – Поднялась на самый верх, от оконных рам уже ничего не осталось, и ей было совсем нетрудно перебраться через низкий подоконник даже в ее положении. Бедняжка! Видит бог, я не любила ее и так и не смогла скорбеть о ней по-настоящему, но я не хотела ей такой участи! И ее неродившемуся ребенку тоже. Уверена, что не хотела!

Кэти была слишком молода, чтобы раздумывать, убеждает миссис Дримлейн ее или саму себя. Девушка видела теперь, что старушка до сих пор раскаивается в своей несдержанности, повлекшей за собой трагедию.

– Это не могла быть случайность? Может быть, она поднялась наверх, чтобы побыть в одиночестве, подумать о том, как помириться с вами… – Мисс Хаддон попыталась смягчить воцарившийся в комнате дух уныния, но миссис Дримлейн не готова была принять этот дар.

– Она, как и я, терпеть не могла эту башню, образец безвкусия, – быстро ответила миссис Дримлейн. – Нет, она забралась туда нарочно. В кармане ее платья нашли записку, обрывок бумаги, на котором было написано: «Я должна тебе во всем признаться». Должно быть, она испугалась, что я смогу убедить Ричарда в том, что ребенок не его, и захотела опередить меня, но не смогла продолжить начатое письмо. Я не знаю, сумел бы мой сын простить ее, сделай она так, как собиралась, но ее смерть примирила Ричарда со всеми ее грехами. И весь свой гнев, всю боль он обрушил на меня…