Читать книгу "Новая Зона. Синдром Зоны - Сергей Клочков"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И ничего не видно. Пролетел камешек нормально, стукнулся о стенку. Только в полете какой-то тихий звук хрустнул, словно разом порвался лоскуток гнилой мягкой ткани. Запомним. А чтобы лучше в памяти записалось, чтоб уж точно не забыть, бросим еще. Да, слышно: «шш-Ш-рх»… и как будто на секунду вокруг летящего камешка колечко дымное образовалось. И вот они, вешки. Как раз через «рога» ведут, рядом со стенкой. И правый прут пластиковый тоже с серым пятнышком. Стоп, машина, значит. И помечает что-то Проф в своем ПМК, а мы с Хип аккуратно, медленно, метр за метром ощупываем обходной путь, с хрустом лезем через мертвый ежевичный бурьян в такую же мертвую рощицу-сухостой из мелких, в руку толщиной, деревьев. Вроде чисто.
– Эй, Бонд! Авто не поцарапаешь? – поинтересовалась Хип в гарнитуру ПМК, и я в крохотном одиночном наушнике услышал смешок.
– Никак нет, товарищ барышня. Оно у меня танк, хоть и пластмассовый. И сквозь кирпичный забор ездить приходилось, покрытие позволяет. А тут фигня, спички. Посторонись на всякий.
И «спички» под громкий хруст и треск ломались и складывались прямо в воздухе под напором желтой туши вездехода, спрятавшего хрупкий детектор в башенке, звонко били в синеватое лобовое стекло, глухо кракали под колесами. Сильна машина, вопросов нет.
– Урочище «Малое-4». – Зотов вышел из вездехода, внимательно осмотрелся. – Здесь была небольшая деревенька вон там, где лесок. Все заросло, и даже наш «Спектр» не пробьется – очень густое все. Домов не видно, но нам туда и не надо. А вот тут да… были сигналы с приборов.
И профессор махнул рукой в сторону шести длинных, почти развалившихся зданий, похоже, скотников. Стены, покосившиеся, покрытые глубокими трещинами, местами упали на землю, крыша почти нигде не сохранилась. У двух коровников в воздухе висели несколько высоких, метров по десять, столбов мелкой мошкары, слышался тонкий звон крыльев. Под ними дрожали на кустах и в траве бледные тяжи и потеки, что-то чавкало и похлюпывало. На самой земле кипела и вздрагивала обширная лужа белой слизи, покрытой множеством шевелящихся пузырьков и отверстий.
– Лунь, обратите внимание… местный организм-синцитий. По факту, мутировавшая и до безобразия разросшаяся амеба. В данный момент, по росе и мокрели, охотится на насекомых. Как пригреет, уползет в погреба возле вон того домика, где постоянно грунтовые воды. Интересное создание… сделаю небольшую демонстрацию. Это, право, любопытно, посмотрите.
Проф извлек из чехла маленький фотоаппарат, а из кармана – небольшой сэндвич в фабричной пластиковой упаковке.
– Хип, будьте добры, ткните ножом вот здесь, в крышке… отлично, как раз нужно небольшое отверстие. Я не очень люблю ветчину с майонезом. По мне, безобразное сочетание. А вы, сударь, угощайтесь.
И Зотов кинул бутерброд прямо в пластике, но не в саму лужу, а примерно в метре от нее.
– Немного терпения, друзья мои… ага. Частный случай хемотаксиса. Унюхал, значит.
Из лужи вытек маленький белый ручеек, разлился, пустил еще три потока в разные стороны, на некоторое время замер, после чего ручьи слились в один и на удивление быстро устремились к сэндвичу. Словно бледная молния, на пластике разом возникла сеть белесых пульсирующих сосудов. Упаковка быстро заполнилась белой слизью, которая сразу пошла пятнами зелени, разбавилась розовым и красным.
– Пищеварительные ферменты исключительно концентрированные и весьма едкие. Минут за пятнадцать от угощения не останется ровным счетом ничего. Эти амебы обитают только тут, на других участках их никогда не видели. Любая животная органика долго здесь не продержится.
– Там в аномалии, Проф, птицы лежат. Гнилые, но нетронутые.
– Да. И пока там очаг, эти лужицы туда не полезут. Любопытное свойство чувствовать опасность. Кстати, обратили внимание? Май на дворе, но…
– Нет птиц, по крайней мере живых. Необычная тишина для леса и бывших полей. – Я взглянул на небо. – Отметил еще у границы. Но мертвые попадаются, и не столь давние, следовательно, залетают.
– Верно, Лунь. Зоны отличаются друг от друга, и эта характерна тем, что здесь нет летающих теплокровных животных, совсем нет. Причем это даже проблема – птицы, в том числе перелетные, совсем не чувствуют опасности и гибнут в аномалиях. Но даже если и не попадают в сам очаг, то все равно падают даже из-под туч. Что-то их убивает, и по одной, и сразу целыми стаями, но вот что – мы до сих пор не знаем. Никаких повреждений, совершенно никаких, множество раз изучали тушки самых разных птах – у них просто останавливается сердце. Причем люди на вертолетах над этой Зоной всегда летали без последствий, да. Мы даже как-то взяли с собой клетки с воробьями, синичками и скворцом в вертолет. В порядке эксперимента. И… все они погибли. Единственная выжившая пичуга умерла через два дня, как мы вернулись. Сидела в вольере и вдруг просто упала прямо на моих глазах, как подстреленная.
– Я бы на всякий случай запретила полеты над местной Зоной, – задумчиво сказала Хип.
– Мы так и сделали. До тех пор, пока не ясно, что в этом небе, лучше по нему не летать. Но, видите, какая ситуация… гибнут не только птицы, но и летучие мыши. Кроме местных пернатых и соответственно местных же рукокрылых.
– Местных?
– Ну, да… и те, и другие сильно изменены. Они теперь нелетающие. Я полагаю, мы их еще встретим. А пока немного подождите, друзья. Скачаю данные.
Зотов подошел к высокой треноге с оранжевым ящичком, открыл снизу дверцу и присоединил к какому-то гнезду кабель ПМК. Потом проверил несколько камер фотоловушек, покачал головой, разочарованно вздохнул.
– Почти все кадры испорчены последним Приливом, но кое-что сохранилось. И это наверняка будет какая-нибудь чепуха. Любопытный закон. Если камера сделала сто снимков за год, возможно, уникальных, то данные будут испорчены аномалией. Если ловушка сделала всего пять фотографий, то они будут каким-либо вздором, но в отличном, детальном качестве.
Лужа протяжно, громко залопотала, словно кто-то с силой начал прихлебывать суп через край тарелки, затем собралась в приплюснутый, ноздреватый шар и, переваливаясь, покатилась к хорошо заметному отсюда провалу в земле возле ветхой надстройки погреба.
– Можно сказать, утро закончилось. – Проф улыбнулся, провожая глазами мутанта. – И нам тоже пора. До вечера нужно побыть на «Канале» и в «Залесье-1», где и устроим ночевку.
– Проф, крепко мы вас нагрузили, только честно? – поинтересовался я вполголоса, когда профессор проходил мимо, «листая» снимки на ПМК.
– А? Нет, нет, что вы. Напротив. Экспедиция сюда все равно намечена на конец июня, так что все в порядке, поверьте. А что касаемо сроков, то я все-таки не последний ученый в НИИАЗ, чтобы ослушаться Яковлева и самому назначить время, место и, главное, продолжительность выхода в Зону. Не берите в голову, друг мой. Я даже рад такому стечению обстоятельств – мне очень не хватало полевой, настоящей работы. А если при этом можно помочь старому другу, то мне еще лучше.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Новая Зона. Синдром Зоны - Сергей Клочков», после закрытия браузера.