Читать книгу "Выстрелы в Сараево. Кто начал Большую войну? - Игорь Макаров"

Однако, согласно Артамонову, было еще одно заявление Сухомлинова на данную тему. Следов его мне обнаружить не удалось. Впрочем, в «Воспоминаниях» П. Н. Милюкова находим весьма странную сноску, где говорится:

В органе военного министерства «Разведчик» появилась на новый 1914 год одна из сухомлиновских провокационных статей, в которой можно было прочесть (перевожу с французского перевода): «Мы все знаем, что готовимся к войне на западной границе, преимущественно против Германии… Не только армия, но и весь русский народ должен быть готов к мысли, что мы должны вооружиться для истребительной войны против немцев и что германские империи должны быть разрушены, хотя бы пришлось пожертвовать сотни тысяч человеческих жизней»[37].

На самом деле, никаких статей Сухомлинова журнал «Разведчик» в первой половине 1914 года не печатал. Так что Милюков сам оказался отменным провокатором.

2. Как можно в таком случае оправдать высказывания Сухомлинова?..

Артамонов явно лукавит, сваливая всю вину на военного министра. В его воспоминаниях ясно говорится, что статья перед публикацией была прочитана Николаем II и одобрена им. Более того, она и написана была с Высочайшего указания! Вот как об этом вспоминал Сухомлинов, оказавшись на чужбине:

Сейчас, девять лет спустя, заявляю, что статью «Россия готова» — в условиях марта 1914 года — я совершенно в таком же виде ее одобрил бы для опубликования. В чем же дело?

Перед тем как наши отношения с Дунайской монархией начали обостряться, в иностранной печати стали появляться статьи, задевавшие русскую армию. В этом отношении особенно выделялась «Кulnische Zeitung». После одного из таких оскорбительных выступлений запротестовала наша пресса.

От редакции московской газеты «Русское Слово» ко мне явился Ржевский, сотрудник этого органа. Ему поручено было просить разрешения ответить на явный вызов, ничем не оправдываемый.

Без ведома Государя дать разрешение я не считал возможным, но на ближайшем докладе Его Величество изъявил на это согласие и сказал:

— Я знаю об этих нападках по докладам министра иностранных дел. Меня это возмущает. Надо, конечно, ответить неофициально и без задора. Наши шовинисты под предлогом патриотизма только вредят своей государственной власти.

Затем государь высказался в том смысле, что за границей нашу армию считают, очевидно, еще совсем небоеспособною и поэтому не находят нужным вообще с Россией церемониться.

Я передал Ржевскому решение Государя и потребовал предъявления мне проекта той статьи, которую предполагается напечатать. После исключения всех резких и неуместных выражений она была мною представлена Государю и одобрена им.

Статью в сокращенном виде московская газета печатать не захотела, и Ржевский передал ее в редакцию «Биржевых Ведомостей». Там ее приняли, и мой знакомый, соредактор этой газеты В. А. Бонди, приехал ко мне и просил разрешения сократить и смягчить статью еще.

Так и сделали, и статья появилась под заглавием «Мы готовы». Германский посол в Петербурге граф Пурталес назвал ее «фанфаронадой». Я думаю, что она заслуживала более приличного наименования в силу того благого намерения, с которым была напечатана. По всей вероятности, под влиянием докладов министра иностранных дел государь находил, что вовремя показанный кулак может предотвратить драку. Все дело здесь заключалось в жесте, в легком «холодном душе», сказал бы князь Бисмарк, чтобы отрезвить алармистов по ту сторону границы[38].

3. Разъяснение, приводимое в воспоминаниях генерала Сухомлинова…

Дословно это «разъяснение» выглядит так.

Во Франции кабинет Думерг — Кайо[39], опиравшийся на леворадикальное большинство, которое вовсе не относилось к России с большой симпатией, получил возможность руководить новыми выборами, что в свою очередь дало Думергу возможность предоставить государственный выборный аппарат целиком в распоряжение этих пацифистских и по отношению к нам враждебно настроенных партий… Чтобы заставить французов вспомнить свой долг, одновременно сгладить паническое настроение у нас и поднять нашу самоуверенность, я распорядился напечатать ту статью в «Биржевых Ведомостях», которую немцы приняли за угрозу по их адресу: «Россия готова, Франция также должна быть готова»[40].

4. …в особенности на вопросе Шкодера.

В ходе Первой балканской войны г. Шкодер был освобожден сербскими войсками и по планам Сербии должен был быть присоединен к ней. Однако по решению Лондонской конференции великих держав в мае 1913 года Шкодер вошел в состав Албании как новообразованного государства.

5. …свидания кайзера Вильгельма с австро-венгерским престолонаследником в Мирамаре и Конопиште.

Свидание в Мирамаре (замок на Адриатике, близ Триеста) состоялось в апреле 1914, свидание в Конопиште (замок в Чехии, принадлежавший Францу Фердинанду) произошло за 16 дней до покушения на него. Поразительно, но советская историография вплоть до середины 1980-х годов утверждала, что на свидании в Конопиште «обсуждался план нападения Австро- Венгрии на Сербию, при этом Вильгельм II обещал Австро-Венгрии помощь и поддержку Германии», хотя сей злонамеренный миф еще в 1929 году опроверг журнал «Историк марксист», выходивший под редакцией таких твердокаменных адептов, как М. Покровский и Е. Ярославский. Но даже им не пришло в голову оспаривать следующее положение Н. Полетики:

Свидание в Конопиште состоялось июня и, следовательно, не мнимые сообщения о происходивших в Конопиште переговорах повлияли на решение послать убийц в Сараево. С другой стороны, у нас имеются достоверные сведения о том, что в Конопиште не было никаких переговоров относительно нападения Австро-Венгрии на Сербию. По сообщению русского посланника в Вене Шебеко[41]на свидании в Конопиште сербский вопрос почти не затрагивался[42].