Читать книгу "Наследие тамплиеров - Оддвар Ольсен"

…И хвала Нашей Госпоже должна возноситься первой, за исключением последней службы, которая должна всегда произноситься последней, потому что Наша Госпожа есть начало нашего ордена, и с нею и во славу ее, если Богу так будет угодно, настанет конец нашей жизни и конец нашего ордена, когда Бог того пожелает.

В разделе устава, посвященном церемонии принятия в орден, кандидат дает семь обещаний, касающихся ордена и личного поведения кандидата, и эти обеты приносятся Божественному началу, которое называется «Бог и Госпожа Св. Мария».

В разделе об открытии, проведении и закрытии собраний, посвященных наложению наказаний за различные проступки, имеется интересное упоминание Дамы Мудрости:

…от лица отца нашего, Папы, и от вашего лица, лица давших мне власть, и от своего лица я молю Бога, чтобы Он, милостью своею, и ради любви к Его милосердной матери, и ради добродетелей Его и всех святых, простил грехи ваши, как он простил славную Св. Марию Магдалину.

Мне кажется необходимым рассмотреть монашескую сторону ордена тамплиеров, и для этого нам сначала придется обратиться к цистерцианскому учению Св. Бернарда Клервоского, который был покровителем и духовным отцом тамплиеров. (Именно этот святой, монах и реформатор, внес немалый Млад в создание устава тамплиеров. Несколько рыцарей, заключенных в Шинонскую тюрьму во времена гонений, сочинили молитву, в которой говорилось, что Св. Бернард заложил основы тамплиерского вероисповедания, проникнутого почитанием Нашей Госпожи, и это подтверждаются вышеприведенными цитатами из устава.)

Учение Св. Бернарда основывалось на толковании духовной любовной песни из Ветхого Завета, «Песне Песней», приписываемой царю Соломону. Св. Бернард сочинил значительное число проповедей на этот текст, в которых он отождествлял черную Суламифь, священную Невесту Жениха с коллективной душой и одновременно индивидуальной душой, а Жениха с Христом, сопоставляя любовь соборно-церковной, индивидуально-духовной души к Христу и, наоборот, с любовью Невесты и Жениха.

Св. Бернард питал особое почтение к Черной Деве, которая обычно считалась символом не только Марии, но также и черной Суламифи из «Песни Песней». Эта Мария также ассоциировалась с некоторыми «языческими» богинями. По мнению некоторых исследователей, многие из мест поклонения Черной Деве находятся рядом с обителями тамплиеров.

«Песнь Песней» глубоко почиталась не только Св. Бернардом и его последователями-цистерцианцами и, возможно, тамплиерами, но также высоко ценилась знаменитым талмудическим раввином, Рабби Акивой, который был современником Христа. Акива, положивший начало талмудическому иудаизму и обладавший удивительными познаниями в каббалистическом учении, считал «Песнь Песней» святейшим из всех духовных текстов. Его точку зрения разделяли многие другие раввины. В центре учения о Каббале стоит Дама Мудрость, которая выступает в обличий Шекины, спутницы и невесты Яхве, известной грекам под именем Софии. Мария признавалась всеми, правоверными и неправоверными, воплощением Софии-Шекины.

Другая особенность Черной Девы состоит в том, что она появляется в тех местах, где когда-то тайно существовали каббалистические академии, такие как Лангедокская, на юге Франции. Каббалистическая академия также находилась в Труа (месте, где тамплиеры обрели свой устав и где жил двор, состоявший из наиболее ревностных покровителей ордена. Интересно отметить, что при этом дворе также подвизалось много евреев). Цистерцианский монастырь в Сито нанимал евреев, чтобы они научили монахов понимать древнееврейский язык Ветхого Завета. На соборе в Труа, давшем устав тамплиерскому ордену, присутствовали епископы и аббаты Бургундии (откуда происходил Св. Бернард и откуда был принесен на север южный культ Магдалины). Таким образом, вероятно поклоняясь, как было принято в те времена, Деве Марии, в Труа одновременно почитали не только Даму Мудрость, но и Магдалину. (Старейшая церковь в Труа посвящена Марии Магдалине.)

Таким образом, в монашеской стороне ордена тамплиеров можно различить черты, свидетельствующие о поклонении священному Эросу, воплощенному в культе Девы Марии, Черной Марии и Св. Марии Магдалины. Кроме того, приблизительно на этот же период приходится время расцвета каббалистических учений, в центре которых стояла София-Шекина, невеста Яхве.

Далее я хотел бы перейти к рассмотрению военной и рыцарской составляющей ордена тамплиеров. В начале XII века вместе с ростом ордена рыцарские идеалы все больше сосредотачивалось на Даме Мудрости и ее земных воплощениях, которые провозглашались источником вдохновения на благие дела. Может быть, интерес к Даме Мудрости возник из-за ее связи с культом Магдалины (который в дальнейшем слился с культом Девы Марии)? Возможно, именно это поклонение Даме Мудрости переплелось с традициями почитания различных восточных, западных и европейских богинь, которые снова возродились в рыцарских кругах Септиманской и Лангедокской областей.

Растущее внимание к Даме Мудрости и даме вообще как к источнику вдохновения, безусловно, коснулось умов и сердец рыцарей тамплиеров так же, как и рыцарства в целом. «Пробуждение» Дамы также отразилось в изменении отношения к женщинам, которое происходило как внутри Церкви, так и в светском феодальном обществе, дав толчок развитию традиции трубадуров, нашедшей выражение в песнях, поэзии, романах и музыке.

Возникновение культа Дамы Мудрости отображало новые черты политической и религиозной мысли. В обществе появилось стремление облагородить «рыцарский кодекс чести», а трубадуры и тамплиеры воплотили эти идеи в жизнь.

Тамплиеры, как и многие другие рыцари того времени, по всей вероятности, были прекрасно знакомы с песнями, стихами, рассказами и музыкой трубадуров (а некоторые, вероятно, весьма ими увлекались). Первыми трубадурами были рыцари и церковнослужители Лангедока, распространившие свое влияние и на Северную Францию. Их родина, Лангедок, была также и родиной культа Магдалины, который пришел на север вместе с идеалами трубадуров.

Сочинения трубадуров отличались изощренной поэтической техникой, оригинальностью и воспеванием Дамы Мудрости. Знаменитая Дама считалась в принципе недосягаемой, что не мешало трубадурам предпринимать попытки добиться ее любви. Благодаря своему служению Прекрасной Даме трубадур обретал поэтический дар и становился истинным рыцарем. Сладость тщетного стремления к возлюбленной поднималась в его глазах на мистические и неземные высоты. Трубадур наслаждался этой любовью в разлуке, противоположной любви в союзе (и это считалось даже более возвышенным видом любви).

Дама, любви которой добивался трубадур, одновременно принадлежала миру и человеческому, и божественному. Он видел неземной образ Дамы Мудрости в лице той дамы из земного мира, которую он любил, которой посвящал стихи, которой служил, ради которой совершал подвиги и совершенствовал манеры и о которой слагал песни. Она была основным источником благородства и добродетели, отличавших истинного рыцаря.

Для трубадуров – рыцарей и церковников – ареной для игр в беззаветную любовь к Даме Мудрости и ее земной представительнице было феодальное общество Лангедока и двор. Позднее «кодекс трубадура» на Севере Франции и в Германии подвергся некоторым видоизменениям, порожденным произведениями, действие которых разворачивалось не в придворной обстановке. В этих сочинениях духовная и материальная любовь описывалась на фоне старомодной, красивой и пасторальной сельской жизни.