Читать книгу "Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне"

Обязанности гардемаринов в этом походе были строго определены. Их учили стоять у руля и командовать постановкой парусов. Под наблюдением капитана и других офицеров они вносили записи в судовой журнал, стояли вахты с офицерами. Двенадцатилетнему Жану Батисту приходилось труднее, чем его старшим товарищам. Его стал опекать судовой священник, отец Киприан из ордена св. Франциска — он всегда проявляет заботу о юных моряках. Гардемарины близко сошлись с дражайшим месье Пеке, судовым секретарем, и беспрестанно над ним подшучивали, а он и не думал обижаться, напротив, веселился наравне с молодежью.

В течение первых двух месяцев плавания море неспокойно, непрерывно дуют сильные ветры. Наконец показывается земля, о ее приближении возвещают птицы — они не удаляются от суши больше, чем на тридцать лье.

У Салинеса сильная килевая качка, корабль с большим трудом продвигается к проливу Сент-Люсия, уже виден мыс Соломона, за ним гавань Фор-Руаяля. Но ветер по-прежнему так силен, что капитан Бароден не решается заходить в гавань. Только 26 января 1767 г., в понедельник “Гиппопотам” бросает якорь у Фор-Руаяля; “Пергам” снова вместе с ним, хотя так было не на всем протяжении кампании. Капитан докладывает о доставке трехсот рекрутов губернатору Мартиники графу д'Эннери. Команда получает полуторамесячное увольнение.

Семь лет Жан Батист не видел родного дома, и вот он вновь в “Гран Сероне”. Он красуется своей нарядной формой гардемарина, и плантация встречает его поцелуями, криками радости, ярким солнцем и терпкими ароматами. Оказывается, здесь еще красивее, чем представлялось ему в воспоминаниях. Он заново открывает для себя жизнь на Антилах — море света, атмосферу беспечной праздности, запахи и цвета, забытые за время суровых зим, проведенных в Сорезском коллеже за нескончаемой зубрежкой в ледяных залах Рошфорского арсенала.

Этот волшебный отдых закончился 2 марта. Корабли взяли курс на Сан-Доминго, минуя острова Гваделупу, Сен, Мари-Га-лант, Санта-Крус, Пуэрто-Рико. Обогнув Сан-Доминго с севера и пройдя каналом Тортю и Наветренным проливом, они бросили якорь в Порт-о-Пренсе, где им нужно было взять на борт, чтобы доставить во Францию, семьсот солдат: пятьсот на “Гиппопотам”, двести — на “Пергам”.

17 апреля корабли направляются в обратный путь. Пройдя мыс Фу, они берут курс норд на остров Маягуана, в малоизведанные районы, где, как объясняет капитан, не делалось никаких промеров и где корабли поджидает много неожиданностей как при сильном ветре, так и при штиле; на лоциях здесь сплошные белые пятна. Гардемарины увлечены этим новым для них занятием. Они учатся пользоваться лотом, узнают тайны океанского дна, течения и пассаты Наветренных и Подветренных островов. Им надо узнать, как использовать ветер, как успешно противостоять морю. Возвращение длится почти два месяца, и у “Гиппопотама” во время шторма вновь ломается грот-мачта.

В Рошфор корабль прибыл 4 июня 1767 г., кампания завершилась, гардемарины расходятся по своим классам. Они вынесли из своего путешествия бездну впечатлений и приобрели бесценный опыт; записи в их первом судовом журнале показывают, что они многое знают и умеют.

Жан Батист перешел во второй класс. Уроки становятся все более трудными, но он овладевает знаниями с жадным интересом. Теперь после плавания на “Гиппопотаме” теория перестала казаться абстрактной.

Смерть Абраама де Траверсе

В Рошфоре Жан Батист узнал о гибели Абраама, младшего брата своего отца. Он канул в морскую пучину 20 февраля.

Абраам де Траверсе де Созе отплыл на Антилы в июле 1766 г., имея на своем транспорте “Давид” груз провианта и оружия, который он вместе с деньгами должен был доставить интендантам на Мартинике и Гваделупе де Пенье и де Муассаку. На Антилах ему надлежало забрать отправляемых во Францию солдат.

На обратном пути близ французских берегов “Давид” попал в сильнейший шторм и был выброшен на скалы острова Ие. Сделав все возможное для спасения судна, Абраам приказал спустить на воду шлюпки: большая часть экипажа благополучно достигла берега. Высадившись на сушу, они с ужасом наблюдали, как разъяренное море поглощает корабль вместе с оставшимися на нем капитаном, помощником капитана де Сен-Лежье и капелланом. “Они погибли, стоя на палубе на коленях и вознося молитвы Всевышнему”, — читаем мы в рапорте об этой трагедии.

Могилой Абраама де Траверсе стал океан. Жана Батиста глубоко потрясла смерть дяди, с которым он проделал свою первую настоящую кампанию у африканских берегов. Абрааму де Траверсе был всего тридцать один год. Это уже второй траур для семейства Траверсе: в 1762 г. в возрасте тридцати лет, спустя несколько недель после своей женитьбы скончался другой брат Жана Франсуа — Жан Батист, именуемый господином де ла Рош-Прево.

Но есть и радости: в семье случилось прибавление. У Жана Батиста появилось еще четыре брата — Север, Казимир, Жюстен и Луи Арман. И каждый раз отец семейства задается одним и тем же вопросом: какое поприще избрать для своих сыновей — армию или флот? Но чем старше они становятся, тем решительнее Жан Франсуа склоняется к тому, что он называет “правильным выбором” — море и только море!

Отставка де Шуазеля

Идет 1770 г., гардемарины уже прониклись сознанием важности дела, которому они служат, они стали настоящими моряками. Они овладевают секретами своей профессии с постоянной мыслью об отмщении Англии, о том, что именно им предстоит вернуть Франции ее честь и ее земли — все, что она потеряла в 1763 г. по печальной памяти Парижскому трактату. Уроженцы Антил сетуют на потерю острова Доминика, в результате чего Мартиника оказалась отрезанной от Гваделупы. К тому же Франция лишилась важнейшего в стратегическом отношении острова Горе у берегов Сенегала, что серьезно затруднило ее контакты с Ост-Индией.

Какие силы на море будет иметь Франция, когда им исполнится двадцать лет? Сможет ли она успешно противостоять Англии? Гардемарины знают свою будущую роль: им надлежит охранять морские пути и те торговые суда, которые доставляют из колоний в метрополию грузы сахара, чая, индиго, хлопка и отправляются обратно, нагруженные пшеницей и мануфактурой[23]. Всего тринадцать французских городов обладают привилегией на рафинирование сахара, произведенного на Антилах — это абсолютная монополия.

Морская мощь Франции постоянно растет. В течение девяти лет усилиями двух министров, Шуазеля-Праслена и Шуазеля-Стенвиля, флот подвергся серьезному реформированию. На верфях кипит работа. Француский военный флот насчитывает к этому времени шестьдесят четыре линейных корабля, сорок восемь фрегатов и пятьдесят один корвет: рост составил тридцать процентов. Склады полны провиантом и боезапасами. В Брестском и Тулонском портах проведены значительные фортификационные работы: укрепления времен Кольбера заменены на более мощные, сделанные из гранита.

Братья Шуазели, связывавшие процветание Франции с ее колониальным могуществом, содействовали процессу укрепления флота. Они считали, что колонии нельзя рассматривать как более или менее отдаленные части национальной территории и их роль в поддержке метрополии нельзя переоценить — отсюда необходимо иметь флот, способный обеспечить их безопасность. Колониальная торговля будет находиться под вечной угрозой, если не поставить ее под защиту военно-морских сил. Речь идет о весьма значительных суммах: общий объем импорта с Антил оценивается в двести сорок миллионов ливров, экспорта — в сто пятьдесят миллионов.