Читать книгу "Ее худший кошмар - Бренда Новак"

Да, секс ужасно мокрая и неопрятная вещь, подумала она. Впрочем, подумаешь! Зато какая приятная! Ну и что, что полицейский штата Аляска по фамилии Мерфи на семь лет ее младше и между ними нет ничего общего; то, что она ощущала сейчас, было лучшими моментами в ее жизни. И это происходило на далекой заснеженной Аляске, которую она проклинала почти каждый день, начиная с того момента, как приехала сюда.

Похоже, Амарок не заметил, что пес проследовал за ними в спальню. Он был слишком сосредоточен на ней, как будто задался целью довести ее до оргазма. Это не шло ни в какой сравнение с тем, что она когда-то испытывала с Джаспером — даже до того, как он напал на нее, когда они с ним просто экспериментировали. Нельзя сказать, что все было так уж плохо, но в целом было больше возни, чем удовольствия. Теперь, когда она поняла, как одиноко быть все время одной, как близко она подошла к тому, чтобы поставить крест на собственной сексуальности, она еще больше ценила те ощущения, которым сейчас жило ее тело.

— Я дрожу, — прошептала она.

— Я заметил, — ответил он.

— Но это какая-то безумная дрожь.

— Я вижу. — Он подпитывался ее возбуждением, точно так же, как она — его.

— Возьми меня прямо сейчас, — если все произойдет быстро, она вряд ли станет сопротивляться — просто не успеет передумать. Ей же очень не хотелось, чтобы так оно и было.

Он позволил ей стащить с него толстые стеганые штаны, которые он надел, когда выводил пса на улицу, и сам снял с себя рубашку. Его голая грудь коснулась ее груди, и она тотчас вся затрепетала. Но в следующий миг, стоило ей животом ощутить его эрекцию, как она почувствовала что-то очень похожее на страх.

Она была уверена, что это все испортит. Но он, надев презерватив, вопреки ее ожиданиям не стал подминать ее под себя. Наоборот, он отпустил ее, а сам лег на спину.

— Скажи мне, как только будешь готова, — произнес он.

Он ждал, что она возьмет инициативу на себя? Сумеет ли она? Хватит ли ей смелости?

Казалось, сердце было готово выскочить из груди, когда она оседлала его. Его руки тотчас легли ей на бедра, направляя, подбадривая. Но как только его твердый, как камень, член, коснулся ее ягодиц, она тотчас застыла.

— Ты уже почти там, — сказал он. — Осталось совсем чуть-чуть.

Впрочем, по нему не похоже, что он станет принуждать ее, если вдруг ей расхочется. Это помогло. Не желая ее отпугнуть, он делал все для того, чтобы инициатива оставалась в ее руках.

— Я хочу тебя, — прошептала она. Так оно и было, несмотря на ее страх, несмотря на ее внезапное сопротивление.

— В таком случае ты знаешь, что делать, — отозвался он. — Или, если хочешь, можешь подождать. Смотри сама. Нам некуда спешить.

Неужели он думает, что у них еще будет другая возможность? Лично ей в это верилось с трудом. Лучше довести начатое до конца сегодня, пока она не передумала. А она уже была готова это сделать.

Но как она ни пыталась, она так и не смогла пустить его внутрь себя. Внезапная паника парализовала ее, как будто ей ввели дозу сукцинилхолина[1].

— Амарок? — выдавила она из себя его имя, как будто он мог ей помочь, хотя она сама не была в этом уверена. Если он попытается уговаривать ее, будет только хуже. Она уже обливалась холодным потом. Она как будто покинула собственное тело и теперь наблюдала за тем как волнение, которое только что владело ею, испаряется самым удручающим и унизительным образом.

— Все в порядке, — произнес он. — Нам некуда торопиться.

Она потерпела поражение. Она так сильно хотела его, но воспоминания оказались сильнее. Даже если бы она не думала о Джаспере, даже если изо всех сил старалась убедить себя, что между тем, что случилось давно и что происходит теперь, нет никакой связи, что-то внутри ее сопротивлялось их близости, и она ничего не могла с собой поделать.

Она слезла с него. По ее щекам катились слезы. Она уже было собралась вернуться в свою комнату, чтобы там в одиночестве прийти в себя, но он взял ее за руку.

— Останься.

— Извини. Я знала, что так оно и будет.

— Ты предупредила меня. Все в порядке. Мы будем спать. Ложись. — Она подчинилась. Он привлек ее к себе. — Все хорошо. Спи…

Он говорил мягко и размеренно, как будто уговаривал ее спуститься со скалы или же успокаивал испуганное животное. Ей было неловко, но нежность в его голосе и его крепкие объятья сделали свое дело.

Паника постепенно отступила, дыхание вновь сделалось ровным. Она хотела поблагодарить Амарока за его понимание и терпение. Такого в его жизни наверняка еще не было. И ей было стыдно, что это произошло по ее вине. Увы, к тому моменту когда она наконец взяла себя в руки, чтобы не разреветься, — а ей страшно этого не хотелось, — он уже спал.

— Сержант, ты где? Сержант? Ты меня слышишь? У нас проблема.

Рация Амарока разбудила их с утра пораньше. Хотя физической близости между ними не было, они все равно лежали в объятьях среди сбитых в кучу простыней, а в ногах у них, согревая их, устроился Макита.

— Только не говори мне, что уже утро, — пробормотал Амарок.

Эвелин, такая же сонная, как и он, не имела ничего против их наготы.

— Без часов откуда мне это знать? — Увы, солнце им тоже было не помощник. В это время года день в Хиллтопе длится всего пять часов.

— Не может быть, что уже утро. Я только что закрыл глаза. — Он обнял Эвелин и как будто собрался вздремнуть еще, но рация затрещала снова.

— Эй! — Она столкнула с себя его руку. — По-моему, кто-то пытается до тебя дозвониться.

— Я уже понял. — Он потянулся и открыл глаза. — Интересно, как там метель?

Эвелин приподняла голову и прислушалась.

— Мне кажется, уже закончилась. Я ничего не слышу…

— Сержант, ты меня слышишь?

— …кроме твоей рации.

— Черт, — выругался он и зевнул.

— Сержант, это Коротышка. Возвращайся.

Эвелин оперлась на локоть. Коротышка был владельцем «Лосиной головы». Летом он также отвечал за общественную безопасность.

— Ты собираешься отвечать?

Амарок сунул голову под подушку.

— Пока не решил.

Подушка заглушила его слова, но Эвелин все же их поняла.

— Похоже, у него что-то срочное.

— Да я понял, поэтому и не тороплюсь, — ответил он, затем отбросил подушку и встал.

Встав с постели, он не стал одеваться и в чем мать родила направился в гостиную. До Эвелин донесся его голос.

— Это сержант Амарок. Что случилось?

— Я… не уверен, сержант. Но… мне кажется, тебе лучше приехать сюда.